.
.
.
Снег в октябре, это так красиво... Помню, числа седьмого октября, в 2006 году , выпал снег в Рощино, и я вышел прогуляться к озеру, и встретил Людмилу Станиславовну...И она мне улыбнулась. А я стоял, и просто даже не мог понять, что произошло со мной? То ли это снег ослепителен, то ли ослепительна она, Людмила Станиславовна, еще ослепительнее этого первого снега. И даже не стал подходить близко, поздоровался, улыбнулся в ответ, (что то пошутив ей, насчет того, что собачка наверное вам и под снегом грибы ищет ) и ушел. Ушел потому, что была прекрасна. И когда ушла , все равно будто осталась, и даже снег казался серебряным свечением исходящим от ее образа. Потому что это поэзия. Задержись я еще хоть на миг, а это ощущение ушло . А мне хотелось что бы она осталась такой. Только такой. Вот и вся моя любовь. Была конечно и другая любовь , с другими женщинами . Но все это так банально, все эти слезы, одни и те же слова, улыбки и прощания , что это не запомнилось, как что- то неповторимое. Ибо все это повторяется одно в другом, а повторяясь, теряется. А вот то утро было неповторимо. И осталось неповторимым, и единственным в своем роде. Взволнованный этой встречей, так и ехал домой в электричке, завороженно прислонившись лицом к вагонному стеклу , провожая пейзажи, как несбывшиеся сны. Почему я не могу забыть Людмилу Станиславовну?
Это была самая прекрасная женщина в моей жизни, самое далекое, самое несбывшееся счастье. А еще потому, что в ту пору, в пору моих тридцати пяти, тридцати шести, я еще что то из себя представлял даже на уровне внешнего образа, красивым я тогда был, и женщины мне о том говорили. Это была пора моего расцвета., моих душевных сил, и в то же время одиночества , в силу нераскрытости тайных сил моей души . Для того, что бы они раскрылись, мне нужна была такая прекрасная женщина как Людмила Станиславовна, только такая как она, но с которой к сожалению у меня не сложилось должного общения. Людмила Станиславовна и в пятьдесят два года была прекраснее тех кому было тридцать . Прекрасной была она и в шестьдесят. А в тридцать девять лет, я из себя уже ничего не представлял, я уже был практически разрушен , и болен, я становился почти тенью...Одна девушка это к счастью вовремя поняла, и ушла, а две другие (тоже мной по глупости увлекшиеся) поняли это же , но несколько позднее .
И наверное, хорошо, что поняли.
Была ли чем то безумным моя любовь в тридцать пять лет, к Людмиле Станиславовне которой было тогда 53 года? Тогда, в ту пору, нисколько безумной моя любовь не была. Эта любовь была очень романтичной, сейчас бы я так никого не полюбил, по крайней мере, если бы я сейчас полюбил женщину , которой пятьдесят три, или пятьдесят, это было бы в большей мере чем то безумным, потому что, зачем в пятьдесят лет адекватному мужчине сходить с ума по кому то? А тридцать пять лет, это время расцвета для мужчины и для женщины, время самых лучших стихов, лучших книг , лучших сил, после спада которых, следует психологический кризис.
Так что моя любовь к Л. С. была чем то лучшим, и разумным.
Любовь должна быть серьезной, и необычной, и чем невозможнее она для отношений, тем наверное лучше, ибо в настоящей любви больше поэзии, чем жизни . Мне вообще не свойственно безумие на почве любви. Я спокойный человек, флегматик с легким налетом меланхолии . Не сбылось и не сбылось. Та любовь и не мола сбыться более интересно, чем мои переживания по ее поводу, или мои сны . Я просто раскрыл себя в своей любви к Л. С, не смотря на то, что отношений у нас практически не было. А семья , и дети, меня никогда не интересовали. Эта сфера мне казалась скучной, не смотря на то что был я женат, и был по человечески привязан к жене.
Однако, и жена к сожалению ушла, и остался я совсем один
Тоскливо ли мне без жены? Если ответить честно, (и по возможности точно), не тоскливо, а скучно...Жена развеселить умела, позвать в парк, на аттракционы, или в кино . Особенно, мне нравилось колесо обозрения, хотя и страшновато было, но с женой весело...Без этого, просто скучно одному. Не имею в виду выражение "скучно" как эпитет синонимичный выражению "пусто", (вроде того, что "пуст мир", или "дом пуст без жены") , дом не бывает пустым. В нем всегда кто- то селится, даже если это просто мотыльки. А мотыльки - как небесные почтальоны лета... Имею лишь в виду "одноцветно" , или несколько "одновкусно".
У всего, что готовишь сам один вкус - одиночества.
Даже давно уже без разницы постишься ты, или нет. Одиночество и есть один сплошной пост. Однако, это не тоска, даже не грусть, если быть правдивым и точным. Если и грустно без кого, то без Людмилы Станиславовны. Потому, что нет больше о ком мечтать, не о кем мечтать. Вспоминать, даже вспоминать светло, есть о ком, а мечтать , нет. От этого грустно. И я принял эту грусть. Была мечта, питавшая мою жизнь годами. А остались воспоминания.
Жалко, что ничего не образовалось посередине.
Если бы я знал какая тоска поселится на всю жизнь по Людмиле Станиславовне, я бы лишний раз подумал, стоит ли мне ее полюбить?.Это звучит странно , но я не верю в первичность чувства, в предопределенность бессознательного как судьбы, в любви мы выбираем. А выбор, категория сознательная, даже если его сознательность обусловлена целым комплексом бессознательных , этот выбор составляющих , (полузабытые воспоминания, дальние или смутные ассоциации, пробудившиеся мечты, и желания, и. т . п .), все это "бессознательное" может активизироваться, или остаться пассивным, в зависимости от установки человека, от его "да", или "нет", от его "быть", или "не быть" любви как отношению.
Поэтому, нет ничего сознательнее любви.
Любовь сознательнее долга. Если долг - сфера сознания уходящего в бессознательное, как в привычку, (без чего долга не существовало бы) любовь , сфера бессознательного, ставшего сознанием. Если долг формален , любовь всегда содержательна .Правда, в выборе любви дорога может оборваться , но обратной дороги из любви уже не будет. Я бы наверное , не узнал столь волшебной тоски , если бы я ее не полюбил.
Почему я часто пишу о личном?
Ответ прост, как человек с философским образованием, я испытываю от философии некоторую тошноту. Не как испытываешь тошноту от грязи, или лжи, это род совсем другой тошноты. Так тошнит от сладкого, и качественного, от шоколадных конфет в большом количестве, например, или от других блюд ... Дело в том что меня вообще тошнит от отвлеченного. Тошнота и есть род сверхнасыщенной отвлеченности, род отвлеченного духовного насыщения. Как ты можешь насытиться отвлеченной этикой, отвлеченной эстетикой, или отвлеченным бытием?
Как вообще можно насыщаться понятиями?
Это как ум насыщать, не насыщая сердце. Я люблю чувственно осязаемую форму, и жизненное содержание. Вот потому и пишу о личном, потому что постоянно писать о философии не могу. Это уже буду не я, а кто-то пишущий за меня. Хотя, изредка могу, и пишу, когда могу....Хотя , на мой взгляд, только , когда осмысляешь что то самое личное, рождается настоящая мысль и правда.
Что все таки такое любовь к женщине?
Может быть я скажу несколько грубовато, любовь к женщине для мужчины сродни испытанием армией, или тюрьмой, это как свобода равная одиночеству, или душевная неволя равная свободе . Это может быть самое глупое, что есть, но без нее человек не откроет ни то что сад, или поляну, а даже цветок под забором не откроет, подумав вдруг о ком то...
Потому что лишь с этой любви начинается любая другая любовь, даже не начинается , а становится настоящей, как с цветка начинается сад. Для меня любовь была скорее тюрьмой, хотя и тюрьмой небесной, из которой освободившись, я открыл небесный сад.
И вошел в этот сад в одиночестве .
Я всегда знал что буду одиноким, и когда говорил кому то что я тебя люблю, добавлял, что все равно, я останусь одиноким. Я так говорил, и в итоге, я победил. Воля к одиночеству оказалась сильнее. Лишь сейчас я думаю, и спрашиваю, моя ли эта воля, говоря об одиночестве?
И понимаю , что не совсем моя.
Это и воля Бога, и воля всех тех, кого я любил, (как не парадоксально это прозвучит) и может быть потому уже и моя воля. Любовь и одиночество - это две стороны одного явления. И наверное со временем, с годами, они перестают отличаться.
Если мы и любим, то любим ради одиночества и Бога.
Даже если задать такой простой, и внешне банальный вопрос, в чем больше всего человек нуждается, особенно одинокий и немолодой? Больше всего человеку хочется доброты и тепла, но эта жажда удовлетворима, в отличие от жажды любви, и красоты .
Именно последнее и говорит в пользу Бога.
