Доброго времени суток, мои читатели!
Было в моей жизни три общения с цыганками, про одно я рассказала, второе в принципе не особо интересное (молодая богатая "шубная цыганка" в роддоме, можно сказать обрусевшая в плане того, что закончила 11 классов ) и третий случай, про который я хочу рассказать.
2001 год, я лежу в гинекологии, со мной две возрастные женщины, которые годятся мне в мамы. Палата на четверых человек. Вечером привозят с операции экстренно прооперированную женщину, она тихонечко стонет, отходя от наркоза.
Утром новенькая зыркает на нас черными, жгучими глазами, оценивая куда она попала и с кем она находится.
Цыганка! Перспектива провести неделю с представительницей данной нации ещё та, но делать нечего. Знакомимся. Зовут Елена, попала с приступом, что было не знает, что делали не знает, дома муж и трое детей 8 и 5 лет, младшему Ванечке 1,3 года. Что было у женщины упущу, не суть и главное не в этом.
Когда цыганочка поняла, что никто ей ничего плохого делать не собирается, врачи из больницы не выгонят и будут лечить, ожила и даже высунулась наполовину из окна 3 этажа, когда ее зычно кричал стоявший под окнами муж.
-Ты куда вылезла? Холодно! После операции разве можно, сейчас заболеешь и нас простудишь, показалась мужу, что жива- здорова и хватит, закрывай окно, - говорю ей.
Лена, удивлено оборачивается , спрашивает - А что, нельзя? Заболеть могу?- но окно закрывает и охая ложиться на кровать, мол на самом деле швы заныли.
Две мои однопалатницы тихонько поддакивают, но в диалог не вступают. На следующее утро цыганочка освоилась полностью и с утра стала рассказывать свой сон.
- Ой, мне бабушка мертвая приснилась, по голове гладила, говорила, что хорошо все будет -
- Вот и хорошо, значит вылечат тебя, как новенькая выйдешь,- отвечаю
Подбодренная мои словами женщина продолжает рассказывать свой сон добавляя в него фантастичные элементы. Вот уже бабушка десять чертей за хвост поймала и крутить ими стала, и чан со смолой появился, кошки говорящие. Женщины с ужасом уставились на нее.
- Лен, прекращай выдумывать, - пресекаю ее, - ты лучше про себя расскажи, про жизнь цыганскую, это интереснее будет, чем сказки.
Глаза у нее округлились, она удивилась, но стала рассказывать.
Она из кочевых цыган, месяц в одном месте, три в другом, где будут завтра не знает. В школу не ходила, замуж вышла в 13 лет. На детей вещи не стирает, так как всегда в дороге, складывает в мешок в надежде, что когда окажется на новом месте, выстриает все. Когда приехали в наш город и остановились у родственников, тетка заглянув в мешок и увидев вещи, развела во дворе огромный костер и все сожгла, а им дала все новое и чистое.
- А ты гадать то умеешь?- спрашиваю из интереса
- Ой, на яйце, на игле, порчу снять могу-
- Лена, вот только не надо про свои трюки с тухлым яйцом, черной иголкой и исчезающими купюрами рассказывать, я тебя про гадание спрашиваю-
Цыганка притихла, видимо обмозговывая мои слова про известные мне трюки, а потом выдала.
- Да какой гадать, не умею. Вот пробабушка моя да, всю правду говорила, но умерла и никого не научила и нам запретила. А мы так, разводим только. Нам лишь бы человек остановился и ответил нам..-
Перебиваю ее и продолжаю:" А дальше дело техники. Про беду, разлучницу , даму пиковую, мужа пьяницу, свекровку злюку и болезнь страшную?"
У Лены глаза стали как блюдца и она молча кивнула, успев спросить:" А ты откуда знаешь?"
- Да так, знаю, науку философию слышала? Так там про все ваши трюки рассказывают-
Лена изумлённо помотала головой.
Совместное дальнейшее пребывание в палате было вполне комфортно, цыганка вела себя весьма прилично, страсти-мордасти не сочиняла, "бабок" не пугала и окно без надобности не открывала, почти золотая пациентка. Зато зачастую пропадала в "девчачих" палатах, откуда раздавался ее прокуренный голос и рассказы про чертей и черных петухов. Возвращалась она от девченок всегда с данью - виноградом, соком или куском пирога.
Но это ещё не всё.
В одно время к нам пришли посетители и мы спустились вниз. К цыганке пришел муж с детьми, старшие тихонечко стояли в сторонке. Младший с радостным визгом бросился к маме на шею. Нацеловавший и наобнимавшись ребенка поставили на скамеечку и тут этот карапуз, обведя глазенками окружающих начал пританцовывать, напевая на своем тарабарском, протягивая рученки. Конфеты и яблочки посыпались ручьем, а Лена гордо и счастливо любовалась сыном.
Попрошайничество, артистизм у них в крови!
Вот такая вот история. И да, все наши ценные вещи остались при нас, а Лена, как только ей сняли швы, упорхнула из больницы в свою кочевую жизнь не простившись.