Продолжаем сказку про Буратино. (Присказка, 1 глава, 2 глава, 3 глава, 4 глава, 5 глава, 6 глава, 7 глава, 8 глава, 9 глава, 10 глава). В новом году сказка принимает новый оборот и вскоре вернется в привычные нам земные реалии...
Жизнь в Игрушечном городке течет как-то совршенно незаметно. Время здесь и летит, и тянется одновременно. Буратино уже и не помнил - сколько он здесь был? За это время он неплохо освоился в городке, приобрел множество новых друзей (из числа игрушек, конечно), и успел основательно изучит Город и его окрестности.
А уж как понравилось в Игрушечном городе остальным его друзьям! Особенно ликовала Мальвина: здесь все было ей по душе, все делалось, как она говорила "правильно", Мальвина вообще была очень правильная, поэтому размеренная и хорошо отлаженная жизнь городка вызывала у нее настоящее восхищение:
- Ах, - восторгалась она, глядя то на ухоженные садики, то на будто игрушечные домики между деревьев, то на веселый строй детских игрушек, шагающий к Школе. - Как здесь все мудро сделано! Почему бы не сделать так на Земле?
- Ав! - соглашался с ней пудель Артемон.
Пьерро вертелся рядом с Мальвиной и перекладывал ее короткие восторженные отзывы о том и о сем на бумагу - писал стихи. В длинном списке его стихов, написанных в то время, есть такие, обредшие потом в Игрушечном городке немалую известность: Ода игрушечному огороду, Ода башне крокодилов, Ода прудам, Ода дорожкам и т.д. и т.п. Стихи Пьерро были простыми, но игрушкам нравились - сами игрушки не обладали творчеством и писать стихов не умели, разве что с помощью специальной книжечки - словаря рифм.
Но более всех восхищен городком был Арлекин. Ему нравилось тут то, что игрушки как бы не обладали своей волей. Если он, Арлекин, или его друзья, к примеру, могли поспорить, немного поссориться даже, поругаться, возможно и подраться с Буратино, то игрушки ничего такого не знали, не умели и не делали. Их совершенно невозможно было вывести из себя. Арлекин даже пытался несколько раз это сделать - нарушить душевное равновесие кого-то из своих вновь обретенных друзей. Но каждый раз глаза его натыкались на добрые, доверчивые и немного глуповатые глаза-пуговки игрушек, и он бросал свои попытки расшевелить их.
- Они как неживые, - пожимал он плечами.
И он научился извлекать из этого для себя определенную пользу. Он легко почувствовал себя самым умным, самым сильным, самым красивым из всех игрушек. Действительно, все игрушки восхищались им, ходили за ним с открытым ртом, умилялись его проделкам - иногда, надо сказать, достаточно глупым. Так, однажды Арлекин расквасил нос одному клоуну, который мало обращал на него внимание, занятый жонглированием своих палочек. Арлекин схватил его палочки и раскидал их вокруг. Одна попала по голове Медвежонку Тедди, и у него немедленно выросла шишка. Другая угодила в щи, которые мать-коза варила для своих козлят. Но никто на Арлекино не жаловался, никто с ним не спорил - ведь он пришел в их мир так, как приходят только друзья Папы Карло.
Но даже окруженный таким почетом и вниманием Арлекин заскучал. Все тут было... слишком тихо. Ничего по сути не происходило. Ну, да, каждый вечер они ходили на очередное представление, и очередная игрушка прыгала в их мир со сцены. Но в ней теперь не было той силы, той решимости - даже дерзости - которая была в них там, в их прежней жизни. Точнее - в их жизни. Потому что в Игрушечном городке игрушки были всего лишь игрушками. Они не были, что называется - живы.
Однажды вечером, когда разыгрывалось очередное представление в Театре, Арлекино решил остаться дома. Он был удивлен, заметив, что к половине седьмого практически вся его башня опустела. Он жид на верхнем этаже Башни Спортсменов, в которой были собраны самые выдающиеся спортсмены всех времен и народов. Точнее, это были их игрушки. П Арлекин мог справиться с любым из них - в любом виде спорта. Достаточно ему для этого было надеть свой особенный волшебный спортивный костюм.
Арлекино сидел один на своем верзнем этаже и через огромные прозрачные окна наблюдал за тем, как вереница огоньков автомобилей потянулась к Городу, к Театру, над которым где-то вдали светила едва теперь заметная отсюда звезда - игрушечное солнце. Вдруг он услышал позади себя какой-то необычный шорох. Он оглянулся.
Прямо за его спиной, на столик запрыгнула хорошо знакомая нам крыса Шушера невесть как проникшая в Городок.
- Сидишь? - прощипела она шипеляво. - Ну, сиди, сиди. Много выседишь-то...
- Ты откуда тут взялась? - крикнул на нее Арлекин. Впрочем, ему было скучно, и он даже рад был появлению здесь столь необычного существа. - Кто тебя сюда прислал?
- Твои друзья, твои друзья! - прошипела крыса.
- Какие такие друзья? - не поверил Арлекин.
Лиса и Кот, Лиса и Кот!
- Вот еще! Друзья! - хмыкнул презрительно Арлекин. - То они за нами охотятся, бегают. То - они наши друзья. А ну, брысь отсюда! - и он замахнулся на нее.
Крыса слегка поморщилась, но не отступила:
- Мы гонялись не за тобой, а за Буратино. Вот если бы Золотой ключик был у тебя, то было бы все иначе.
- А как бы все было? - спросил Арлекин, потому что надо же было ему о чем-то спросить.
- Ты стал бы самым первым человеком в мире! - прошипела восторженно крыса. - Ты обрел бы такое могущество, которое никогда и не снилось ни Паре Карло, ни его глупому Сверчку.
- Почему ты называешь Сверчка глупым? Все вокруг именуют его мудрым, - немного усмехнулся Арлекин.
- Он глуп, потому что делает эти глупые игрушки, в которых нет никакого проку. Они ничего не могут, они глупее живой мыши!
- Это верно! - согласился Арлекин. - Вчера я в шутку чуть не оторвал одной игрушке голову, а она только говорила: "Ах, какая сегодня прекрасная погода!" - и он засмеялся, вспоминая о чем-то.
- Твои друзья послали меня сказать тебе, - крыса придвинулась теперь близко к Арлекину и говорила шепотом. Ему было неприятно ощущать ее вонючее дыхание, но ее слова заворожили Арлекино. - Они сказали, что верят в тебя, и что еще не поздно все исправить. Ты еще сможешь стать Господином мира - настоящего мира, не игрушечного - если ты вернешься в мир вместе с Золотым ключиком!
- Как! - вскочил Арлекин. - Украть ключик у Буратино?!
- Тссс! - зашипела крыса. - Тишшее! Кто-нибудь может услышать. Ключик предназначался изначально тебе, а даже не этому старому Карабасу Барабасу. Но тут откуда ни возьмись появился этот глупый Буратино, и план пошен насмарку. Ты должен был заполочить ключ и тогда, вместо того, чтобы открывать вот так глупо, как Буратино, эту дверку, ты бы... Но я пока не могу тебе сказать, что бы ты смог сделать - об этом тебе расскажут твои друзья, Лиса и Кот.
- Я тебе не верю! - не слишком решительно сказал Арлекин.
- Зачем, тогда, ты думаешь, я пришла сюда? Преодолевая столько трудностей? Прошла через Нору? Чтобы увести тебя отсюда, конечно - вместе с твоим Золотым Ключиком, и чтобы восстановить справедливость - и сделать тебя по праву властелином мира.
- Это правда? - недоверчиво посмотрел он на крысу. Но ему так вдруг захотелось поверить в ее шепелявый шепот, что он уже почти поверил. - А как ты нашла меня?
- У тебя есть верный друг, о котором ты не знаешь - летучая мышь. Она провела меня сюда.
Арлекин вдруг вспомнил, что в дверку с ними пропохнула летучая мышь. А вот куда она делась потом - никто не задумывался. Никто ее не видел и вряд ли вспоминал о ней с тех самых пор, как друзья вошли в Город.
- Она знает, где лежит Золотой Ключик - где прячет его Буратино, - продолжила шипеть Шушера. - Она проведет тебя к нему. Это совсем легко - никто ключие не охраняет, и все уехали в Театр. До утра Буратино даже не вспомнит про ключик. А утром, если и вспомнит, мы будем уже далеко - в мире людей.
- Ты опять обмагываешь меня, - вяло запротестовал Арлекин. - Отсюда нельзя выйти в мир людей. Так сказал Папа Карло...
- Ха-ха-ха, - засмеялась Шушера, оглядываясь по сторонам. - Папа Карло врет вам. Выход отсюда есть - если есть в руках Золотой ключик. С этим Золотым ключиком ты сможешь все, что угодно... Можешь стать - кем угодно, даже царем. Начинаешь теперь понимать его настоящую ценность?
Кажется, Арлекин начинал что-то соображать, и множество противоречивых мыслей вилось в его голове. Не будем описывать здесь - как и почему он позволил той мысли, что услышал от Шушеры, свить у себя в голове настоящее гнездо. И теперь то ли он сам думал, то ли размышляла и указывала ему сидящая там птица. А птица эта настойчиво требовала, чтобы он притащил в ее гнездо этот блестящий ключик...
Продолжение следует...
