Недавно наткнулся на опубликованное в интернете письмо еще от сентября 1967 года.
Письмо заинтересовало. Оказалось, что это Маршал Советского Союза К.К.Рокоссовский написал главному редактору "Военно-исторического журнала" В.А.Мацуленко.
Что подвигло Маршала, автора многих славных побед советского оружия, на это? Константина Константиновича возмутила тенденциозность и неправдивое освещение событий, связанных с Курской битвой, допущенные Маршалом Советского Союза Г.К.Жуковым.
Есть смысл привести письмо Рокоссовского целиком -
Письмо главному редактору "Военно-исторического журнала"
В.А.Мацуленко
Сентябрь 1967 г.
Уважаемый товарищ Мацуленко!
Битве на Курской дуге посвящено много статей, воспоминаний и пр., опубликованных в свое время. В этих трудах ряда товарищей довольно объективно и, я бы сказал, правдиво освещались события.
Но вот в воспоминаниях Маршала Советского Союза Г.К.Жукова, опубликованных в "Военно-историческом журнале" (1967. № 9), допущена с его стороны тенденциозность и неверное освещение событий.
Итак, Г.К.Жуков пишет, что разработка плана оборонительной операции проводилась на Воронежском фронте Ватутиным и Хрущевым и была ими представлена в Ставку ВГК, а на Центральном фронте это делалось начальником штаба Малининым и им же была представлена в Генеральный штаб.
Отвечаю. Так же, как и на Воронежском фронте, план оборонительной операции разрабатывался командованием фронта с привлечением для этого всего коллектива руководящих работников управления и штаба и был представлен в Ставку военным советом фронта.
Малинин был слишком порядочным человеком, и на подобный поступок, который приписывает ему Г.К.Жуков, он никогда бы не решился.
Жукову должно быть известно, что по установившемуся в Красной Армии порядку подобного рода документы представлялись в Ставку военными советами фронтов, а не начальниками штабов. К этому еще добавлю, что для окончательной отработки упоминаемого плана обороны войск Центрального фронта я был вызван в Ставку и лично докладывал свои соображения Верховному главнокомандующему Сталину и после некоторых уточнений этот план был им утвержден.
Второе: Жуков Г. К. утверждает, что более успешные действия в оборонительном сражении войск Центрального фронта, чем войск Воронежского, объясняются тем, что против войск Центрального фронта было значительно меньше сил противника, чем против войск Воронежского фронта.
Отвечаю. Ударная группировка противника, действовавшая против Воронежского фронта, составляла из 14 дивизий, из коих было 5 пехотных, 8 танковых и одна моторизованная, а ударная группировка противника, действовавшая против Центрального фронта, состояла из 15 дивизий в составе 8 пехотных, 6 танковых и одной моторизованной. Таким образом, если группировка .противника, действовавшая против Воронежского фронта, несколько превосходила по количеству танков, то группировка его, действовавшая против войск Центрального фронта, значительно превосходила по количеству пехоты и артиллерии.
Более удачные действия войск Центрального фронта объясняются не количеством войск противника, а более правильным построением обороны.
Мы решили, что наиболее опасным участком в обороне является основание выступа - наш правый фланг, где прорыв противника выводил бы его войска на фланг и тыл всей обороны наших войск; прорыв же на любом ином участке не создавал такой угрозы, поэтому и все наши усилия были направлены на то, чтобы не допустить этого прорыва.
Итак, на угрожаемом участке, где, зная тактику немцев, мы ожидали нанесения главного удара противником на фронте шириной 95 километров, было сосредоточено 58 процентов стрелковых дивизий, 70 процентов артиллерии и 87 процентов танков и САУ. Остальной участок фронта шириной в 211 километров оборонялся двумя армиями (60-й и 65-й) со своими армейскими средствами.
Вторые эшелоны и фронтовые резервы также были расположены на направлении вероятного наступления основной группировки противника. Правильное определение наиболее опасного для войск фронта направления наступления противника, соответствующая этому группировка войск, маневр силами и средствами в процессе сражения явились основными факторами более успешных действий войск Центрального фронта, чем войск Воронежского, где основные - главные силы этого фронта были растянуты на 164-километровом фронте, располагаясь равномерно на всем этом участке.
Теперь о личной работе Г.К.Жукова как представителя Ставки на Центральном фронте. В своих воспоминаниях он широко описывает проводимую якобы им работу у нас на фронте в подготовительный период и в процессе самой оборонительной операции. Вынужден сообщить с полной ответственностью и, если нужно, с подтверждением живых еще свидетелей, что изложенное Г.К.Жуковым в этой статье не соответствует действительности и им надумано.
Жуков Г.К. впервые прибыл к нам на КП в Свободу 4 июля, накануне сражения. Пробыл он у нас до 10-11 часов 5 июля и убыл якобы на Западный фронт к Соколовскому., так по крайней мере, уезжая, он сказал нам.
Находясь у нас в штабе в ночь перед началом вражеского наступления, когда было получено донесение командующего 13-й армией генерала Пухова о захвате вражеских саперов, сообщавших о предполагаемом начале немецкого наступления, Жуков Г.К. отказался даже санкционировать мое предложение о начале артиллерийской контрподготовки, предоставив решение этого вопроса мне как командующему фронтом.
Решиться на это мероприятие необходимо было немедленно, так как на запрос Ставки не позволяло время.
В Ставку позвонил Г.К.Жуков примерно около 10 часов 5 июля, доложив по ВЧ в моем присутствии Сталину о том (передаю дословно), что Костин (мой псевдоним) войсками управляет уверенно и твердо и что наступление противника успешно отражается. Тут же он попросил разрешения убыть ему к Соколовскому. После этого разговора немедленно от нас уехал. Вот так выглядело фактически пребывание Г.К.Жукова на Центральном фронте. В подготовительный к операции период Жуков Г.К. у нас на Центральном фронте не бывал ни разу.
Правда, у нас некоторое время в конце марта пребывали член ГКО Маленков, генерал Антонов и нач. Тыла Красной Армии Хрулев, занимались они вопросами оказания фронту помощи в быстрейшей переброске в район сосредоточения войск фронта - соединений и тылов, застрявших под Сталинградом.
Обращаюсь к Вам по затронутому вопросу потому, что и ко мне обращаются товарищи - участники Курской битвы с вопросами: почему Г.К.Жуков в своих воспоминаниях искажает истину, приписывая себе то, чего не было? Кому-кому, а ему не следовало бы допускать этого!
С уважением К.К.Рокоссовский, Маршал Советского Союза.
Источник - "Военно-исторический журнал", 1992 год, № 3, стр. 30-32.
Кстати, тогда, в 1967 году, письмо К.К.Рокоссовского опубликовано не было. Вероятно, тогдашнее руководство (и совсем не журнала!) решило не поднимать шум и не выносить "сор из избы".
У Жукова был ореол опального, но не сломленного, самого знаменитого военачальника Великой Отечественной, он в то время работал над книгой своих воспоминаний. Снималась уже киноэпопея "Освобождение", где Жуков, по сути, был главной действующей фигурой.
А вот фото командующих фронтами в Курской битве -
Что можно прочитать у Жукова касательно начала Курской битвы и той самой упреждающей артподготовки?
"...К.К.Рокоссовский спросил меня:
- Что будем делать? Докладывать в Ставку или дадим приказ на проведение контрподготовки?
- Время терять не будем, Константин Константинович. Отдавай приказ, как предусмотрено планом фронта и Ставки, а я сейчас позвоню Верховному и доложу ему о полученных данных и принятом решении ..."
Г.К.Жуков "Воспоминания и размышления", издательство АПН, Москва, 1969 год, стр.481
Жуков говорит четко и недвусмысленно - Отдавай приказ, командующий фронтом!
А в письме Рокоссовского читаем совершенно противоположное - Жуков отказался санкционировать предложение командующего Центральным Фронтом на проведении контрартподготовки, ушел в сторону, мол, пусть это сам Рокоссовский и решает.
Любопытно - Если, вдруг, все бы закончилось неудачей, то Жуков и не при делах: все решало командование фронтом, я распоряжений не отдавал?
Личное мнение автора - Веры гораздо больше Константину Константиновичу Рокоссовскому. В каких-то неприятных делах, подтасовках, самовосхвалении, а порой и в откровенной лжи он замечен не был. А вот "Маршал Победы"... Тут совсем другая картина.
Чуть ниже будет о широко растиражированной истории, как Жуков настаивал на оставлении Киева. Чего не могло быть в реальности.
Константин Константинович Рокоссовский скончался 3 августа 1968 года, а мемуары Жукова были подписаны в печать 30 июня 1969 года. Возразить по неверному изложению тех или иных событий Рокоссовский уже никак не мог...
Теперь о той самой ситуации с оставлением Киева.
На эту часть статьи автора натолкнули военные действия на Украине, в частности, вокруг г.Херсон.
Пришлось много слышать в разных передачах (у того же Владимира Соловьева, к примеру), когда действия командиров российских войск сравнивали с временами Великой Отечественной. Мол, из Херсона отошли, решение было принято и согласовано на всех уровнях.
А вот, в качестве примера, начальник Генштаба Жуков безуспешно пытался достучаться в свое время до самых верхов, добиться решения об оставлении Киева и отвода войск, но его не послушали. А вот если бы послушали... Сам Жуков был за такую несговорчивость, неуступчивость снят с должности начальника ГШ и отправлен воевать.
То, что был с должности снят и отправлен воевать - факт. А неуступчивость тут при чем?
Этот миф прочно сидит в головах уже десятки лет - с момента выхода 1-го издания книги Жукова "Воспоминание и размышление" (1969 год), где он, начиная со страницы 299, красочно описал сцену разговора у Сталина в присутствии Л.З.Мехлиса, начальника Главного политуправления РККА. При этом Мехлис в ходе разговора делал едкие замечания в адрес Жукова.
Желающие могут найти в интернете книгу воспоминаний Жукова (или, если есть в личном пользовании) и ознакомиться с описанием этой сцены.
Именно такое описание, как у Жукова в книге, и вошло в фильмы о войне, транслировалась в разных передачах на ТВ, печаталось в книгах по истории войны и т.д. Именно на эту версию Жукова, как на некую истину в последней инстанции, ссылались разные авторы в описании событий того периода войны. И, как выходит, эта версия до сих пор жива и здорова.
Самое любопытное, что в реальности ничего подобного не было! Ну, не мог Жуков предлагать оставить Киев и не мог, соответственно, вспылить и наговорить Сталину всякого такого, типа, готов идти воевать и больше пользы принесет на фронте, раз от него, как от начальника Генштаба толку мало! Почему?
Говорить о какой-то забывчивости Жукова совсем нет смысла. После описанной Жуковым сцены в кабинете Сталина, после его споров и язвительных слов Мехлиса, Жукова снимают с должности начальника Генштаба и отправляют на фронт - заниматься организацией контрудара под Ельней.
Все, вроде бы красиво. Но, увы - неправда! И выяснилась это, когда увидел свет "Журнал приема посетителей в кремлевском кабинете Сталина". Секретари Сталина скрупулезно, день за днем, вели учет всех лиц, кто посещал его кабинет в Кремле. Даже на 5-10 минут!
И вот по "Журналу приема посетителей" за 29 июля 1941 года (именно эту дату указал в своей книге Жуков) ни Жукова, ни Мехлиса в кабинете Сталина на приеме не было! Вот, просто не было, как ни крути!
Смотрим скриншот из "Журнала посещений" -
Может, запамятовал Георгий Константинович и встреча в кабинете Сталина состоялась в другой день? Когда они оба - и Жуков, и Мехлис - были в кабинете Сталина и были ли вообще?
Были! 20 июля. Но вот незадача - в разное время и не пересекались. Мехлис был с 14-00 до 14-10, а Жуков - с 15-40 до 18-15.
И когда тогда "Маршал Победы" настаивал на отводе войск из-под Киева? Когда спорил со Сталиным и не реагировал на уколы Мехлиса? Да, никогда!
Битва за Киев, как известно из истории войны, шла с 7 июля по 26 сентября 1941 года. Обстановка в то время менялась, но не настолько быстро, чтобы 29 июля 1941 года, практически за 2 месяца до завершения этой битвы, поднимать вопрос об отводе за Днепр войск Юго-Западного Фронта и, тем более, о сдаче Киева!
Известно, что 29 июля 1941 года Жуков был освобожден от должности начальника Генерального Штаба и 30 июля стал командующим Резервным Фронтом. Обсуждение ситуации под Киевом в дальнейшем с участием Жукова представляется просто нереальным!
Та обстановка, что Жуков красочно описал, сложилась в конце августа 1941 года. Когда Жуков был уже под Ельней и не имел никакого отношения к Генштабу.
Вывод - в конце июля 1941 года Жуков не мог предлагать оставить Киев!
А освобожден от должности начальника Генштаба он был, вероятней всего, за целый ряд упущений, ошибок при подготовке РККА к войне, что случились, как в предвоенный период, так и в первый месяц начала войны.
Маршал Жуков, полагаю, в мемуарах хотел представить, себя с наилучшей стороны - он и о катастрофе предупреждает, он и в начале Курской битвы проявляет прозорливость и отдает нужную команду.
Жуков считается таким "непогрешимым авторитетом", "Маршалом Победы", на его воспоминания ссылаются, как на самый достоверный источник. А выясняется, что это совсем совсем не так.
Спасибо, что дочитали, комментируйте, подписывайтесь, ставьте лайк.
