Сценические представления в Риме были впервые устроены в 364 г. до н.э. Об этом рассказывает Тит Ливий.
В городе свирепствовала моровая язва, и никакие меры не помогали. Тогда сенат и народ Рима, чтобы умилостивить богов, постановили провести Большие Римские игры небывалым способом. Издревле игры устраивались в Большом цирке, но до тех пор римский народ видел лишь праздничные процессии и конные ристания. Теперь же в цирке или прямо на площадке напротив храма Юпитера Капитолийского была сооружена сцена, на которую вышли специально приглашенные из Этрурии артисты. Под наигрыш двуствольной флейты – тибии они танцевали перед народом, показывая, по словам Тита Ливия, «довольно красивые движения на этрусский лад». Детали этого зрелища – сцена, число танцовщиков, костюмы и т. д. – нам неизвестны. Известно лишь, что, когда игры были в самом разгаре, Тибр вышел из берегов и затопил Большой цирк. Несмотря на зловещие знамения, римская молодежь усвоила танцы на этрусский лад и стала регулярно их представлять на городских праздниках. Танцоры начали перебрасываться стихами, телодвижениями, накладывая их на музыку. Так возникла местная римская забава – сочетание диалога, пения и танца, получившее название «сатура» (буквально: «смесь») – далекий предок современного эстрадного представления. Постепенно исполнение сатур вошло в обычай, а за местными искусниками, сочинявшими и исполнявшими сатуры, закрепилось этрусское слово «гистрионы». Тит Ливий указывает на то, что гистрионы в начале были любителями из молодежи, а затем это слово стало обозначать профессионалов сцены.
Сатура – древнейший оригинальный вид римских сценических представлений. Кроме этрусских танцев и музыки, римляне не позднее начала III в. до н. э. познакомились с высоко развитой сценой греческих колоний юга Италии и Сицилии. В Сиракузах на Сицилии и особенно в Таренте на Апеннинах трагедии исполнялись с V в. до н. э. В этих городах жили знаменитые в Греции трагические актеры. Но особенно Южная Италия славилась своей комедией. На Сицилии в V в. до н. э. жил Эпихарм – знаменитый автор комедий, а также Софрон и сын его Ксенарх – родоначальники литературного мима, первых драм в прозе. Тарент был родиной комических представлений под названием «флиаки», или «гиларотрагедии» («веселые трагедии»): в III в. до н. э. в Таренте жил Ринтон, сын горшечника, знаменитый автор флиаков с развитыми музыкальными партиями.
О популярности комических сцен в Южной Италии говорит множество их изображений на вазах V-III вв. до н. Э. Из богатой зрелищной культуры тех областей римляне усвоили род представлений под названием ателлана. Слово это происходит от названия города Ателла в Кампании, который населяло племя осков – союзников римлян. Ателлана – это короткое фарсовое представление в масках, основанное на сценарии и импровизации. Ее персонажи были неизменны, менялись лишь ситуации, в которых они оказывались. Известны пять масок ателланы: Макк – молодой балбес; Папп – старый дурень; Буккон — прожорливый простофиля; Доссен – коварный горбун, и его разновидность Мандук – зубастый урод. Все эти персонажи имели карнавальные черты, связанные с обжорством, эротизмом и инвективой, и их костюмы, подобно костюмам актеров аристофановской комедии, являли собою гротескно преувеличенное тело – особенно пузо, зад, грудь и ноги.
В действие вводились и иные персонажи, но набор неизменных героев в масках – это требование жанра ателланы. Из позднейших литературных источников нам известны названия некоторых ателлан: «Макк-солдат», «Макк-девица», «Буккон-ремесленник», «Папп-земледелец», «Два Доссена» и др. Эти названия и сохранившиеся фрагменты I в. до н. э. показывают, что в ателланах разыгрывались стандартные комические ситуации: хвастун, удравший с поля боя и похваляющийся доблестью; мужчина в женском наряде на месте невесты; неумеха, выдающий себя за мастера; два комических злодея, сошедшиеся на узкой дорожке; обманутый муж и обласканный любовник и т. д.
Есть свидетельства тому, что в ателлане пародировались мифы и трагедии. Это называлось словом «паратрагедия» и составляло содержание «веселой трагедии» Ринтона. До нас дошли названия ателлан с пародиями на сюжеты Троянского цикла: «Подложный Агамемнон», «Спор об оружии», «Андромаха». Так, в версии мифа об Ифигении, Артемида во время жертвоприношения дала ахейцам ее двойника. В «Подложном Агамемноне» могли показывать, что Артемида заодно подменила и Агамемнона. Так что вождь ахейцев тоже оказывался поддельным, и его изображал Макк-солдат, что могло стать неиссякаемым источником шуток.
Местные искусники переняли от оскских актеров только маски и сценарии; создание же конкретных ситуаций, сценических трюков, насыщение их словами, шутками и общением со зрителями – все это становилось плодом их собственного творчества. Сатура и ателлана оставались единственными видами театральных зрелищ римлян вплоть до 240 г. до н. э., когда была написана и поставлена первая драма на латинском языке. Автором ее был опять-таки не римский гражданин, но грек из Тарента Ливий Андроник. Он же первым перевел «Одиссею» Гомера на латинский язык сатурнийским стихом. Затем другой поэт Гней Невий, вольноотпущенник родом из Кампании (тоже не римский граждании), как и Ливий Андроник, стал автором эпоса, трагедий и комедий. Сохранившиеся фрагменты этих двух поэтов показывают, что ранние римские драмы основывались на греческих литературных образцах. Так была создана комедия паллиата (дословно: комедия греческого плаща), классический жанр римской драматургии, в котором после Андроника и Невия писали Плавт, Цецилий и Теренций. В паллиате поэты отошли от сатурнийского стиха и стали подражать греческим размерам и греческим правилам сценического исполнения: без музыки исполнялся шестистопный ямб (от греч. «триметр»), под музыку - восьмистопный речитатив (от греч. «тетраметр») и любая полиметрическая часть (от греч. «монодия»).
Чередование музыкальных и немузыкальных частей стало основой исполнительской манеры римской драмы. Единственным музыкальным инструментом в театре оставалась двуствольная тибия. Андроник сам играл в собственных драмах. Сохранился рассказ, как однажды он охрип и поставил рядом с собою раба, чтобы тот исполнил его мелодические партии. В результате Андроник отыграл свою роль с гораздо большей пластической выразительностью, отчего и повелось у гистрионов «пение под руку», тогда как диалоги они по-прежнему вели своим голосом.
Развитие драматургии с большими и разнообразными музыкальными партиями стимулировало профессионализм исполнителей. Рост актерского мастерства происходил в Риме за счет привлечения иностранных актеров, в основном с юга Италии, где не было недостатка ни в крупных актерских объединениях наподобие «умельцев Диониса», ни в местных труппах мимов. Иноземные поэты и актеры осваивали латинский язык и обосновывались в городе на правах клиентов, регулярно выступая на играх. Затем некоторые получали гражданство, как, например, Энний, оск по происхождению. Отношение Рима к людям театра всегда сочетало обожание и презрение, однако римский сенат узаконил театральные зрелища. В 207 г. до н. э. было разрешено «поэтам и гистрионам определить постоянное место для того, чтобы они собирались и приносили дары» это был храм Минервы на Авентинском холме. К указанному году сценические игры в Риме стали регулярными, и подготовка к ним признавалась священной обязанностью поэтов и актеров. Ради этого Рим впервые в своей истории признал легальным профессиональное сообщество неримских граждан. Это было началом нового этапа развития театра.
