Глава 8.
На следующее утро все три звездолета службы SOSбыли уже на Земле. Давно ушли в прошлое те времена, когда взлет и возвращение космического корабля было событием мировой важности и обставлялись с помпезной торжественностью. Сейчас это превратилось в повседневную рутину, и, как любая рутина, было хлопотно и скучно. Капитанам надлежало доложить о выполнении задания в штаб службы SOS, старпомам – обеспечить техосмотр корабля, ну, а экипаж, приведя в порядок свои каюты и все остальные помещения корабля, мог отправляться по домам до следующего вылета, который, как правило, не заставлял себя долго ждать. Некоторые спасатели предпочитали вообще жить на корабле и превращали каюты в свой дом. Так сделал дядя Ли, для которого после смерти жены любой дом напоминал бы об утрате, его примеру последовала Люся, не желавшая оставлять отца одного. Третьим постоянным жителем «Нового мира» была Марта: корабль и служба были для нее всем.
В процессе послепосадочной суеты Натану предстояло просто сидеть в кают-компании и ждать, пока кто-то из спасателей отвезет его в психиатрическую лечебницу к доктору Давыдовичу. Ожидание это было для него весьма тревожным: во-первых, как почти любой психически больной, он боялся «психушки», во-вторых, он оказался в абсолютно чуждом для него мире Земли и справедливо полагал, что, скорее всего, превратится здесь в вечного обитателя сумасшедшего дома. Его недолгий взлет в ореоле героя кончился, у спасателей были другие дела, скоро все про него забудут – ну, разве что простодушный Богдан навестит разок по дружбе. Кроме того, он заметил недоверие Лады, и понял, что Кроманьонец недоволен его пусть фиктивным, но все же браком с Мартой. Учитывая авторитет этих двух людей в Службе SOS, никаких бонусов от «звездных ангелов» ему больше ждать не приходилось.
На душе у него скребли кошки, и больше всего на свете ему сейчас хотелось напиться. Однако он не учел одного – того, что именно Марта понимала под словом «дружба». Поэтому, когда по указанию Кроманьонца дядя Ли сел за руль автомобиля, чтобы отвезти Натана по назначению, рядом с ним возникла Марта и тоже уселась в автомобиль.
- Я с Вами, дядя Ли, - просто сказала она. – Я ведь жена.
Натан опешил, а дядя Ли одобрительно кивнул. Всю дорогу до больницы Натан, слушая вполуха, что, мол, «все будет хорошо, тебя вылечат», лихорадочно думал, как разыграть в свою пользу карту наивности этих двух людей. И чем дольше он думал, тем яснее ему становилось, что Марта – его основной и очень перспективный ресурс.
«Эта девчонка уверена, что ее никто не полюбит, - рассуждал он, - кроме того, она готова поверить в мои «особые способности», как и этот старик-врач, кстати. Он воспитывал Марту вместе со своей дочерью Люсей, следовательно, именно к его советам она будет прислушиваться в первую очередь. Нужно играть на горе старика, потерявшего любимую жену, но в особенности – на желании девчонки любить и быть любимой». Его циничные мысли были прерваны прибытием на территорию больницы. У Натана не было никакого конкретного плана действий, он, как обычно, положился на свое чутье манипулятора.
Больница была расположена в очень красивом месте, на берегу лесного озера. К удивлению Натана, здесь не было ни высокой ограды, ни решеток на окнах, ни санитаров-амбалов. Да и сам Давыдович, радушно вышедший им навстречу, оказался неожиданно молодым и буквально излучал добросердечие.
Он пригласил Натана не к себе в кабинет, а в одну из увитых плющом деревянных беседок на территории больницы. Дядя Ли тактично ушел в лес подышать воздухом, а Марта вызвалась присутствовать при беседе.
- Меня зовут Леонид Алексеевич Давыдович, я главврач этой больницы, - начал доктор. – А Вас как зовут, молодой человек?
- Джонатан Бэкер, - отозвался Натан, по привычке внутренне напрягаясь при виде психиатра.
- И что с Вами не так, как Вы сами полагаете?
Этот простой вопрос, произнесенный приветливым тоном, обескуражил Натана, он замялся, а потом выдал тираду про свою особую миссию и про то, что зло преследует его и пытается уничтожить. Под благожелательные кивки врача он, сам того не заметив, выдал все симптомы шизофрении с бредом величия и преследования.
Доктор Давыдович повидал такого немало. Он расспросил о приступах болезни и о тяге к алкоголю, добродушно заверил, что постарается помочь и уже хотел препроводить Джонатана в палату, как вдруг Марта со своей обычной решительностью спросила, сможет ли она поселиться где-то неподалеку. Давыдович был растроган: по его глубокому убеждению, ничто так не помогает больному человеку, как любовь и внимание близких. Он указал Марте на маленький домик в углу:
- Этот дом пустует, - пояснил он. – поначалу я жил там с мамой, а потом, после ее смерти, перебрался жить в свой кабинет в больнице. Мне одному много не нужно. Можете занимать этот дом, Марта. Думаю, наши больные и персонал охотно помогут вам обустроиться.
Натан не ожидал такого. Пока он думал-гадал, как удержать при себе эту девочку, она сама на развернутых парусах шла в его сети. Она широко улыбнулась:
- У меня никогда не было дома, доктор. А теперь будет!
Дядя Ли вызвался помочь ей перевести немногочисленные пожитки с корабля. С точки зрения Марты, все складывалось как нельзя лучше: она будет заботиться о своем спасителе и летать на «Новом мире» старпомом (Кроманьонец уже посвятил ее в свои планы). Такая самоотверженная судьба вполне соответствовала ее мечтам. Правда, Давыдович тактично отвел ее в сторону и объяснил, что диагноз у Натана тяжелый, случай запущенный и надежд на полное выздоровление практически нет.
- Доктор, я знаю Вас давно, потому что Вы часто помогаете службе SOS. Ваша больница славится тем, что здесь все строится на доверии и доброте. Вы уверены, что психически больных людей нужно не привязывать к койке и не изолировать от общества, а, наоборот, наполнить их жизнь добром и вниманием, заботой пациентов друг о друге и о животных. У Вас при больнице живет множество кошек и собак, за которыми ухаживают больные. Вы верите в целительную силу любви, разве не так?
Давыдович покачал головой:
- Я врач, посвятил свою жизнь лечению больных. Это моя работа, мой выбор. А Вы, Вы уверены, что хотите связать свою жизнь с бредовым шизофреником?
- А Вы сами, доктор, бросили бы того кто спас Вам жизнь?
Давыдович не нашелся, что возразить. Сам одинокий, он втайне с юности мечтал о возвышенной любви, способной пройти все испытания, о той любви, которая сильнее смерти. И сейчас в словах Марты, в ее горящем твердом взгляде и смущенной улыбке он увидел свет той самой юношеской мечты. И это восхитило его, затронув самые глубокие струны души.
Все три свободных дня до следующего вылета Марта была занята обустройством своего первого в жизни дома. Пациенты из больницы Давыдовича с энтузиазмом принялись ей помогать, и Натан не раз ловил на себе их завистливые взгляды: никто из родственников этих людей не пошел в своей любви так далеко. Люцифер внутренне торжествовал победу, оставалось лишь закрепить ее.
Накануне отлета Марты, он улучил момент, когда они остались в домике наедине и, взблескивая полубезумными глазами, произнес патетическую речь, что, если Марта останется с ним и поможет ему вылечиться, он сумеет победить зло, царящее в Аду.
----------------------------------
- И ты поверила ему, мама Марта? – Сашка аж вскочил от волнения. – Ведь он же обманщик, это очевидно!
- Ну, во-первых, - стала защищаться Марта, - мы еще не выяснили, происходило ли все это вообще на самом деле. Может, это просто моя иллюзия.
-Ну, что касается «особой миссии» Натана-Люцифера, то это точно была твоя иллюзия, - пробормотала Надюша, хмурясь. – А что касается вопроса, была ли вся эта история на самом деле, подождем с выводами. Продолжай, мама Марта!
- Ты что, и правда, допускаешь, что мне это не привиделось? – Марта с интересом посмотрела на дочь.
-Мама, мы уже однажды совершили ошибку в истории с пожаром. Не имея разумного объяснения, мы отбросили сам факт, объявили его сказкой.
- Вот как раз мы и близимся к истории с пожаром… Итак, я поселилась в домике при психиатрической больнице и стала возвращаться туда после каждого полета.
-------------------------------
Теперь каждое возвращение Марты из звездных полетов было для обитателей психиатрической лечебницы целым событием. Она приходила забирать Натана домой и обязательно рассказывала там о новых приключениях «звездных ангелов». Марта усаживалась в просторном холле, окруженная больными и медперсоналом, и через пару минут все присутствующие были уже захвачены подробностями звездной одиссеи.
- Марта, Вы просто подарок для наших больных, - говорили ей врачи. – С Вами в их грустные будни словно врывается жизнь.
Марта радовалась, как ребенок, и, взяв за руку Люцифера, уходила с ним в маленький домик. И никто – абсолютно никто – не знал и даже не догадывался, что творится за его стенами. Поначалу Натан робел и изо всех сил продолжал притворяться хорошим. Потом постепенно стал прощупывать границы дозволенного: то обижался без причины, то повышал голос на Марту, мог грубо схватить или толкнуть ее – но тут же списывал свои поступки на болезнь. И Марта верила: ведь он в ее глазах был спасителем. Так шаг за шагом складывалась особая, тайная жизнь Натана и Марты, о которой не догадывались ни в Службе SOS, ни в больнице. Что бы Люцифер ни совершил, он умолял молчать об этом именем их ДРУЖБЫ.
Кстати, эта самая ДРУЖБА долго была для него поначалу камнем преткновения. Натан быстро понял, что Марта настроена на сугубо платонические отношения, и долго не знал, что с этим делать. Ему требовалось привязать ее к себе накрепко, а для этого следовало превратить фиктивный брак в настоящий. С одной стороны, она была молода и чиста, чем выгодно отличалась от женщин, с которыми Люцифер имел дело в Аду. Но сдругой, он чувствовал в ней огромную внутреннюю силу и попросту боялся Марту.
Однажды, в очередной раз вернувшись из полета, Марта сидела среди больных и с большим воодушевлением вела повествование. На этот раз «Новый мир» был вызван на планету, где пропала археологическая экспедиция. По какой-то неведомой причине исконные обитатели планеты давным-давно покинули ее, оставив после себя многочисленные признаки высокоразвитой цивилизации. Земные ученые пытались решить загадку покинутого мира. И вот в службу SOSпоступило тревожное известие: одна из экспедиций в полном составе неожиданно исчезла. Все были убеждены, что их засыпало остатками какого-нибудь здания в сложнейшем лабиринте развалин огромного города. Летательные шлюпки «Нового мира» кружили над городом, спасатели всматривались в руины, но никаких следов археологов не нахдили.
Неожиданно Лада Эйненги задала всем вопрос:
- А почему мы вообще уверены, что они тут?
Руководитель археологических работ, профессор-араб с седой бородкой, напоминающий мудрецов Древнего Востока, был озадачен:
- А где же им еще быть?
- Это не аргумент. Тем более для ученого, - ответила Лада.
По ее настоянию поиски были расширены. Через несколько дней археологов обнаружили посреди пустыни далеко за пределами древнего города. Люди были в состоянии массового психоза: им казалось, что их преследуют чудовища. Врачи лихорадочно ринулись искать причину болезни. Были выдвинуты самые невероятные предположения, вплоть до явной мистики типа «коллективного разума погибшей цивилизации». Тогда Лада напомнила всем знаменитую «бритву Оккама», согласно которой нужно отбросить все слишком мудреные объяснения, и попросту предложила очень пристально исследовать остатки пищи в лагере археологов. Оказалось, что в суп было добавлено местное растение, по вкусу и запаху напоминавшее земной чеснок. При обычных анализах оно не обнаруживало никаких вредных качеств. Однако, взявшись за него серьезнее, биохимики выяснили сильнейшее наркотическое действие, которое оно оказывает на человека. «Октябрьская Революция» доставила отравившихся археологов на Землю, где предстояло найти способ их исцеления, а всем ученым, оставшимся на мертвой планете, было строжайше запрещено использовать в пищу любые местные растения.
- Если бы не наша Лада, - закончила свой рассказ Марта, - люди так и погибли бы в пустыне. Надо же: Чукотка, над которой когда-то смеялись за якобы глупость, породила такую жемчужину ума! Только вот в быту она не очень-то сильна. Кроманьонец попросил ее вместе со мной принять продовольствие перед отлетом. Лада сновала среди погрузчиков и с очень серьезным видом делала пометки в блокноте. А потом выяснилось, что она забыла загрузить контейнер с хлебом. Так мы и просидели без хлеба весь полет. Но Кроманьонец выговаривал мне: я же старпом. Только, если честно, на Ладу ему ругаться просто неудобно: все-таки мыслитель, да еще и самый умный на свете!
Слушатели дружно смеялись, представив себе мыслителя не от мира сего, оставившего весь экипаж без хлеба. Давыдович, в числе других следивший за рассказом, не удержался от восклицания:
- Марта, да Вы прекрасный рассказчик: слушаешь Вас – и как бы попадаешь в мир тех событий, которые Вы описываете. Вы никогда не мечтали в детстве быть писателем?
Марта смутилась, потом призналась:
- Я выросла на корабле и с детства видела себя только спасателем. Мои другие мечты как-то быстро ушли на задний план. Но Вы правы, доктор, я в детстве мечтала писать книги.
- Ну, а еще мечты были? – не унимался Давыдович.
- Да. Быть… учителем словесности. И усыновить много детей, - по-детски просто сказала она. – А еще, - она открыто улыбнулась, - спасти мир от зла.
Больные, слышавшие их разговор, ахнули. Врач покачал головой и попросил Марту зайти в его кабинет.
- Марта, дорогая, Вы слишком открыты и доверчивы. Вы видите мир глазами вечного ребенка. Точнее – романтичного подростка. Вы росли без родителей в очень своеобразной среде «звездных ангелов», и теперь судите обо всех людях по образцу тех, кто Вас окружал. Я боюсь, это сыграет с Вами злую шутку…
- Какую? – она искренне удивилась. – Разве люди плохие? Мы же не в Аду!
- А вот Джонатан как раз всю жизнь провел в Аду. Я наблюдаю за ним. Вы ведь понимаете, что психиатр в силу своей профессии должен знать людей?
Марта кивнула, по-прежнему не понимая, куда он клонит.
- Я не вижу в нем того хорошего, о чем Вы с дядей Ли так горячо рассказывали мне по приезде. Не представляю его в роли героя-спасателя. А уж во время приступов он в самом буквальном смысле исчадие Ада. Вот я и боюсь, как бы он Вашу жизнь… не превратил в ад.
Марта нахмурилась и уже собиралась что-то горячо возразить, но Давыдович остановил ее вопросом:
- Марта, Вы уверены, что он закрыл Вас своим телом? Может быть, он просто упал спьяну и все получилось случайно? Простите меня, но он производит впечатление слабого и трусливого человека. Вряд ли даже в опьянении он способен на подвиг.
Марта упрямо покачала головой, и в ее взгляде он увидел стальную твердость, фанатичную веру и… нечто такое, от чего у него сердце ухнуло куда-то вниз.
- Вы любите его, - констатировал он. – Это большая редкость и большое счастье – ТАКАЯ любовь! – а про себя с грустью подумал, что именно за ТАКУЮ любовь отдал бы все на свете.
Натан тем временем с тревогой маялся у дверей главврача. Он постоянно был начеку, боялся, что кто-то разрушит его чары и откроет Марте глаза.
- Ну, что он тебе сказал? – подступил он с расспросами, когда Марта вышла. – Что я безнадежный больной? Что тебе надо поискать кого-то получше?
- Что ты, Натан! Он сказал, - Марта была открыта и решительна, как всегда, - что я люблю тебя! И что это очень большая любовь.
Натан опешил так, что даже сделала шаг назад:
- А ты что, правда, любишь меня?
Марта бесхитростно кивнула:
-Ага, только я думала, что это ДРУЖБА! – и она улыбнулась столь простодушно, что Люцифер понял: добыча сама идет к нему в руки, надо ковать железо, пока горячо. Дома он страстно начал клясться ей в своих чувствах, которые якобы до сих пор скрывал, чтобы «не испортить ей жизнь».
Так их брак стал настоящим. А спустя недолгое время Марта поняла, что ждет ребенка. Натан бесновался со всей силой махрового эгоиста, не забывая, однако, прикрываться самыми высокими мотивами.
- Этот ребенок! – вопил он, брызгая слюной от ярости. – Он родится больным, как я. Ты просто обязана не допустить его появления!
- Но я буду любить его, ка тебя, Натан! И лечить, если она родится больным. Это девочка, и я надеюсь, что в ней оживет моя мама. А потом у нас с тобой будет мальчик – и в нем оживет мой отец. Ты же сам говорил об особом мире, где живут души тех, кого мы потеряли. Я хочу дать своим родителям новую жизнь.
- Ты хочешь, чтобы твои родители в новой жизни были психически больными?
Аргумент был сильным. Марта пребывала в растерянности. Натан выдавал приступ за приступом, и с каждым разом позволял себе все больше. Однажды он вообще попытался ударить Марту в живот, но она блокировала удар, даже не успев осознать происходящее – рукопашному бою в Академии SOSобучали на совесть.
- Никому не рассказывай о том, что я делал, - умолял Натан после каждого приступа, - а то меня посадят на тяжелые лекарства. Это зло вселяется в меня и пытается погубить нас обоих. Это не я, это зло!
У Марты все перепуталось в голове, она давно не различала, где правда, а где бред, но покрывала своего любимого с тем фанатизмом, с которым делала любое дело. На службу она являлась целеустремленной и уверенной, от нее постоянно исходил бодрый оптимизм, заражавший весь экипаж «Нового мира»; товарищи были убеждены что с Натаном ее по-прежнему связывает только дружба и даже подшучивали на эту тему. Марта не обижалась и шла вперед, успевая быть везде первой. Кроманьонец не мог нарадоваться на своего нового старпома.
Боевая тревога была привычным делом для спасателей. На пожар вместе с «Новым миром» была вызвана «Жанна д’Арк»: в службе SOSэти два корабля славились особо слаженной работой. Супруги Григорий и Жанна Днепровы считались «звездной парой» - это были блестящие командиры, понимавшие друг друга с полуслова.
Марта еще по пути к месту пожара знала: настало время выбора. Либо она сообщает командиру о своей беременности, либо идет в огонь вместе со всеми – и теряет ребенка практически наверняка. О собственной жизни она, как всегда, не думала. Она пыталась мысленно посоветоваться с родителями, но никак не могла сосредоточиться: обязанности старпома во время тревоги занимали все ее внимание. Пример матери, отправившейся на верную смерть, несмотря на беременность, вдохновлял ее, а любовь к Натану лишала ясности мысли. Лишь перед последним шагом в огонь она заколебалась на мгновение: материнский инстинкт и желание дать Надежде Сергеевой вторую жизнь в последний раз поднялись в ней жаркой волной. Марта заглушила их усилием воли.
Неожиданно рядом с ней прозвучал детский голосок: «Да будет свет!» - и словно из ниоткуда рядом с ней появились Сашка и Надюша. «Надюша, доченька, – бормотала Марта в растерянности, – разве я не теряю тебя сейчас?» Пламя ревело, люди, оставшиеся в здании, были в смертельной опасности, нужно было принимать решение и действовать. Марта велела детям отойти от огня, и уже без сомнений устремилась вперед.
(Продолжение следует)
Елена Бекетова
Мои книги:
«Рассказы Доброго психа»
«Воспитание человечности. Книга для родителей»
«Да будет свет!» (психологическая фантастика)
Вы можете прочитать бесплатно по ссылкам:
https://prodaman.ru/Elena_Beketova/books
https://author.today/u/id606345317/works/edit
или купить в издательствах «ЛитРес» и «Ридеро»
Мои публикации вКонтакте: https://vk.com/id606345317
