Первые предпосылки к РПП начались очень рано. Что мне запомнилось из детства это то, что по маминой линии все были худенькие, высокие, стройные, а по папиной – 3 сестры, тучные, 100+.
Я пошла по папиной линии.
Как-то к нам приехала папина сестра, посмотрела на меня и сказала: «Ох какие ножки пухленькие хорошие!»
Мне было неприятно.
Когда мне было 4-5 лет мы переехали из города в деревню. Переезд был тяжелый. Дом был не достроен, вода не подведена. У меня был младший брат, который только родился, и маме было некогда уделять мне время.
Я очень рано повзрослела. На меня возложили много взрослых дел – свиньи, куры.
Были друзья и подруги, но времени на свои детские дела было мало.
Сначала я помогаю маме, потом если останется время – иду гуляю и занимаюсь своими делами.
Так было до 10 лет.
Я никогда не была полным ребенком
В 10 лет пошла в танцевальный кружек. Еще занялась бегом. Все лето устраивала кроссы.
И осенью в школе я пробежала норматив по мальчикам – так натренировалась. Чувствовала себя на вершине.
В танцах мы выступали в районных мероприятиях, много тренировались, я садилась на шпагат.
Я с детства была организованная и обязательная, нигде не опаздывала. За счет этого мне казалось, что я крутая.
За питанием пока не следила.
Когда начался переходный возраст мама начала увлекаться раздельным питанием, смотрела передачи про диеты. И она это распространила на всю нашу семью. Если сегодня день голодовки, то никто не ест. Мама считала, что организм очищается от шлаков и токсинов.
Мама сама голодала и по 10 дней, и по 2 недели.
Я боялась выразить недовольство маме, и выражала тем, что нарушала все эти правила втайне от мамы. Помню, как-то в день голодовки взяла свои деньги – купила 7 трубочек с заварным кремом и с огромным удовольствием съела их на лавке в парке.
Одновременно учительница по танцам уехала в другой город, и кружок прекратил свое существование.
В лет 15 прекратилась физическая активность, я забросила бег, ударилась в учебу – надо было готовиться к поступлению, а хаос в питании остался.
Начала набирать вес.
Мама говорила, что нужно поменьше есть сладостей, а то я скоро в дверь не пройду.
Решила худеть. Начала себя ограничивать.
У меня был план: перед праздниками и застольями один день сижу на воде, а потом иду на праздник и ем в 3 горла.
От таких манипуляций я не худела.
Как-то мы были на море, туда приехали друзья брата из института, они крутые, старше меня. Они начали отпускать комментарии по поводу моей толстой попы. Это был очередной толчок, к тому, чтобы худеть.
В 10 классе я попробовала первые таблетки для похудения на основе ананаса.
Потом уехала поступать в Москву. Это был стресс – опять начался хаос в питании. Еще набрала вес.
А когда приехала летом к маме. Пригласили нас на день рождения к школьной подруге. Папа подруги посмотрел на меня и сказал: «Ничего себе ты раздобрела!»
Я понимала, что у меня вес вырос, но чтобы так напрямую об этом говорили! Я была шокирована.
Прошло лето, к осени я приняла решение, что я возьмусь за себя. Что за будущий год я должна сбросить вес.
Папа поддержал – дал денег на дорогой фитнес-клуб.
Я по полной программе взялась за это дело без понимания, как вообще это делать. Я не знала, как строить рацион, что такое БЖУ. Впитывала то, что люди говорят.
И посадила себя на жесткую диету: грудка с овощами, творог с сухофруктами, 4 часа тренировки, после 17-ти часов вечера – вода.
На таком рационе через месяц я похудела с 75 до 60 кг.
Я уменьшилась в 2 раза. Тогда метаболизм был еще не убит.
И тут я начала получать положительные отзывы от друзей брата в общежитии.
Те 2 друга, которые нелестно отозвались о моей попе сказали: «Ни фига себе, респект!»
И один из них рассказал девчонкам из своей группы, поставил меня в пример.
В тот момент я почивала на лаврах! Я устраивала фотосессии. Сменила весь гардероб.
Самый триумф меня ждал, когда я зимой поехала на каникулы домой.
Все меня помнили полненькой.
Встречали так, как будто спортсмен приехал с олимпиады с олимпийской медалью!
Все родственники были в восхищении. Все спрашивали, как это получилось.
Я рассказывала, как это делать. Я стала гуру!
Но это продлилось недолго.
Я продолжила голодовку.
Когда приехала с каникул, я села на соки на 10 дней.
Могла сидеть 2 недели на яблоках и воде.
Я не понимала, что этот рацион не может длиться вечно.
После соков в марте месяце мама приехала в гости, мы купили вафельный тортик, я съела грамм 20, и тогда я помню первые навязчивые мысли: съела торт, и все на смарку, нужно срочно опять садиться на соки. Я потеряю свой статус чемпиона похудения.
Я могла перед праздником 3 часа упахиваться в спортзале, и только потом позволить себе маленький салатик с майонезом.
Мне снились сны, что я съела шоколад, просыпалась в холодном поту, и понимала, что не ела, и все нормально!
Я помню, что как-то переела – съела пачку хлебцов, запаниковала, выпила литр воды, пыталась вызвать рвоту, но не получалось. Бежала отрабатывать в спорт зал.
Психологическое состояние ухудшалось.
Начались срывы уже на всю запрещенку.
Я толком не могла вызывать рвоту, чтобы прочищаться, и вес пополз вверх.
К концу 2 курса я практически догнала тот вес, с которого стартовала.
При этом продолжались голодовки, отработки спортом, но параллельно начались переедания и прочищения.
Раз в месяц это начало происходить, как ритуал. Месяц не ем, а суббота – ритуальный день:
я шла в магазин, покупала выпечку, печенье, съедала это все с удовольствием, прочищалась и успокаивалась.
Сначала это было раз в месяц, потом могло случиться раз в неделю. Но я ощущала баланс этого контроля.
Но в какой-то момент я поняла, что не могу это контролировать.
Сижу на семинаре, препод что-то рассказывает, а я думаю, что сейчас приеду домой, куплю батон, банку сгущенки. После чего бежала из института и тратила почти все свои карманные деньги на еду.
На протяжении всего детства и юности было ощущение дикого одиночества, эта дыра была лет с 6, как будто я одна во всей вселенной и никого рядом нет.
Когда было в семье, это не очень чувствовалась, но в Москве обострилось.
Спорт и диеты забивали эту дыру – у меня есть дело, я чуть ли не эксперт по питанию.
И когда я поняла, что теряю контроль, у меня начались хаотичные срывы. Но их было тяжело организовать. Потому что жили мы в общаге.
На тот момент я уже познакомились с мужем, через 3 месяца вышла замуж, это все продолжалось, но об этом никто не знал.
Срывы продолжались, как и одержимость спортом и диетами.
Если срыв – то истязания спортом и диета на воде и грудках.
Это одиночество и никчемность ощущались сильнее. Учеба в институте не нравилась, это не мое. Но родители деньги платили, а я же ответственная.
Я вышла замуж на 4 курсе. Жизнь перетекла в более спокойное русло.
Срывы фоном шли, но не напрягали. Одержимость немного сбавила обороты.
Я поставила установку, что все, с сегодняшнего дня, это не сделаю никогда, и могла в тот же день сорваться. Я поняла, что это живет отдельно от меня, я это никак не контролирую. Это очень страшно!
Я закончила институт, и встал вопрос, что делать дальше. По специальности я не хотела.
Начала искать другую работу, типа менеджера по продажам. Но это были краткосрочные работы.
В это время я продолжала ходить на фитнес, мечтала, что я тоже когда-то стану тренером.
Я помню сидела на работе, и поняла, что я так не могу. Что это работа, как на каторге.
И одна девушка сказала, что есть школа инструкторов, можно пройти курс, дадут диплом, если будешь стараться, оставят на стажировку в этом клубе.
Я в один день – заявление на стол, уволилась с работы и все лето посвятила этому обучению. Как лучшего студента меня оставили на стажировку. Я год стажировалась, потом меня приняли на работу. Потом я уже в другом клубе нашла работу. Начали появляться связи с тренерами.
И в последствии мне предложили заменить тренера в моем районе, и в итоге я там и осталась работать до самой беременности.
Когда ушла в декрет – булимия немного поутихла, я стала поспокойнее.
Но когда родила, меня накрыло с новой силой.
К 30 годам у меня был пик булимии – я вычищала все. Даже если ела яблоко – выпивала литр воды и очищалась. Это стало получаться легко.
После года кормления грудью я начала худеть. Была цель, чтобы вообще ни одной крошки не попадало. Любой съеденный кусок запивался водой и очищался. И был спорт.
Я начала очень сильно худеть. И за год дохуделась до 46 кг при росте 166 см.
Мне даже многие начали говорить, что моя худоба какая-то неестественная.
В какой-то момент я села на стул и поняла, что мне надо подушку подстилать.
У меня начали сыпаться зубы. Я сразу сделала 8 зубов. Хотя до беременности даже ни одной пломбы не стояло.
Но это была такая стадия булимии, когда получаешь кайф.
Я кайфовала, что я в спорте, у меня работа, ребенок, я ем что хочу, и ничего за это нет, у меня идеальная фигура.
Но 90% мыслей были о еде. Я просыпалась с мыслями о еде, и засыпала с мыслями о еде.
Срывы достигали больше 10 раз за день.
Параллельно я подключала слабительные.
Пропали месячные.
Снаружи красивая картинка, а внутри полный дисбаланс.
И тогда появилась мысль, что я хочу от этого избавиться.
Я поняла, что я полностью в этой зависимости, я не могу без этого существовать.
Вот например ситуация: я проходила фитнес-обучение. Я помню, на учебе, как у алкоголика, было пол часа перерыва, и я в какой-то агонии, прибежала вещи побросала, начала закидываться едой – все что не приколочено, нужно было набить живот и пойти прочиститься.
Я блевала везде, где только можно: а аэропорту, в самолете, в макдональдсе. Это доходило до такого безумия, что меня не смущало где, лишь бы было место прочиститься.
Ехали в Крым, на заправке накупила чипсов, в машине все это съела, и надо же где-то прочиститься. А раньше на заправках были грязные деревенские туалеты с дыркой, и даже это меня не смущало.
Я находилась в постоянной иллюзии, что я что-то контролирую. Но это было не так, и постепенно начало приходить это понимание.
Я нашла курс по РПП. В течение месяца мы 4 раза собирались: просто разговаривали, и основной упор был на то, что мы должны есть. Завтрак должен быть сладким. И мы должны были есть сладкое без ограничений. А это само по себе провоцировало срыв.
И еще упор был на то, что мы нереализованные, мы никто, нам надо реализовываться. Мне это было до лампочки.
У меня был блокнот с занятий. Я забыла этот блокнот у мамы, и она это прочитала.
У нее был шок.
Она в тот же день мне написала и сказала, чтобы я немедленно прекратила это делать.
Этим не ограничилось, она начала искать психологов.
Первый психолог, которого мама нашла – работала методом гипноза. Мы прозанимались 3 месяца, я не видела никакого результата и забила. Опять все начиналось с еды: давай ты будешь есть первое, второе, потом сладкое, чтобы желудок начал работать.
Мне было по боку, мне главное, чтобы +100 грамм на весах не показывало! Я взвешивалась постоянно.
После этого психолога мама нашла еще одну программу. Это был 2013 год. 3 года я варилась в этой системе: прошла все тренинги, посещала он-лайн группы, но дело не двигалось.
Я могла прожить без РПП только тогда, когда сплю. Вся моя жизнь была подстроена под РПП.
Процентов 70 зарплаты уходило на срывы.
Я поняла, что все – труба.
Тогда начала слушать Лабковского про депрессию, алкоголизм.
Я тогда познакомилась с девочкой из 12-шагов. У нее был знакомый психиатр и решила сходить на консультацию к психиатру – мне выписали жесткие антидепрессанты, т.к. по тестированию выходила высокая степень депрессии.
Я залезла в интернет, начиталась, что с таблетками не очень, с них потом нельзя слезть. И я не стала их пить.
В интернете я нашла блогера по РПП.
У нее в ютубе много видео полезных. Наткнулась на видео про последствия булимии. Оно было очень жесткое, я его много раз переслушивала, и оно немножко тормознуло мои срывы. Какой-то произошел переломный момент в моей голове.
Я послушала это видео вечером, потом ночью плохо спала, очень сильно испугалась, и в итоге приняла решение пойти к ней на программу, потому что мое РПП само не рассосется.
Я пошла на курс и параллельно с курсом пошло воспаление слюнной железы. Просыпаюсь с утра, а у меня щека раздута.
Я тогда так испугалась, что на 2 недели завязала с булимией.
Мне было очень страшно, я носила с собой иконку, молилась, чтобы справиться и продержаться.
Этот курс – был фундамент моего дальнейшего пути. Если я 2 недели прожила без прочищений, то значит не все потеряно.
Мы работали с жизненными ценностями, была поддержка от девочек, я погрузилась в этот курс, булимия была, но немного сместилась с пьедестала. Появилось что-то другое в виде этого курса.
Помню у меня был отпуск, мы поехали с мужем в Германию, и это был первый отпуск, который прошел без булимии.
Эти паузы давали шанс понять, что есть возможность выхода.
Потом я в интернете нахожу аккаунт женщины психолога, которая работает в методе психокатализа.
Мы занимались с ней около года в непрерывном режиме. Тогда случались короткие перерывы примерно по неделе от булимии.
Потом наступает 20ый год ковида.
И мы с сыном уезжаем к маме. А с мамой на тот момент были сложные отношения.
Я отследила, что как только я пообщаюсь с мамой, я сразу срываюсь.
И там произошло такое событие, что я снова оказалась на дне своих эмоций и чувств.
Тогда я нашла еще одного блогера-психолога, который работает с РПП.
У мамы меня накрыло по-черному. Это был для меня страшнейший триггер. И я булимичила без конца.
В какой-то момент маме это надоело, она сказала, что не может на это смотреть, жалеет, что меня родила, сказала, чтобы мы уезжали в Москву.
Меня очень накрыло, я плакала.
После того, как мы вернулись в Москву, я пошла на курс по РПП еще одного блогера. Была ремиссия пару недель. Я начала работать с психоаналитиком.
Мы занимались плотно 1 год. И булимия никуда не пропала, она просто была параллельно моей жизни.
В то время я начала увлекаться кондитерством. Делала вкусные ПП-тортики. И весной в апреле случился ровно месяц, когда я прожила без булимии. Сейчас я понимаю, что это было компульсивное переедание – были частные эпизоды неконтролируемых приступов на сладкое.
Я приехала из отпуска, набрала 5 кг, расстроилась, но успокаивала себя тем, что не блюю.
Это была тяжелая осень – ограничения, маски. Я погрузилась в депрессию.
Я приехала из отпуска: сентябрь, школа. Хоть я не блюю, но чувствовала себя также хреново, как и при том, что блевала. Я также могла съесть четверть торта вечером, могла объесться. Но я не чистилась, не хотела прерывать эту паузу. Хотя ментально булимия бушевала в голове.
Я не помню конкретное событие, но как-то раз промелькнула мысль: а чего, я 5 месяцев не блюю, от одного раза ничего не будет. Все нормально, все под контролем.
И я помню это падение. Это был ноябрь месяц, и к декабрю я пришла на тот же уровень, который был года 3-4 назад. И это все прогрессировало в худшую сторону.
Я понимала, что мы с психоаналитиком занимаемся, а у меня все сначала.
До этого еще делала регрессивный гипноз. Мы тогда очень хорошо про маму поработали. И это поспособствовало переменам в отношении с мамой. Это имело накопительный эффект.
Брала еще 2 сессии по психосоматике – промежуточные поползновения в сторону выздоровления.
И после этого начала опять искать специалистов по РПП.
Начала работу с психологом.
Во-первых, мне уже помогал мой прошлый опыт жизни без булимии. В голове отпечаталось то, что я могу без этого жить, и жить нормально.
Когда я чувствовала, что начинаю выходить в ремиссию, у меня была мотивация: я понимала, что я такого склада человек, что если я начну, я потеряю контроль и не смогу прекратить.
Что интересно, постепенно в голове мысли о еде заменялись на другие. Вытеснялись другими сферами жизни. Сейчас у меня в голове мыслей о еде процентов 10 – я просто планирую, что буду сегодня на завтрак или завтра на обед, а потом забываю.
В процессе терапии очень сильно поменялись отношения с мамой.
И за время работы с психотерапевтом, менялось мое отношение к маме, потому что я поняла, что дело не в маме, а в моей реакции на маму. Сейчас мы ездили в отпуск, и были совершенно другие ощущения, другие отношения.
Менялось также отношение к еде.
Я очень много наблюдала после какой еды, как я себя чувствую. Я могу почувствовать дискомфорт от еды, и мужественно выносить эти ощущения.
За время отпуска были моменты-маячки, по которым я поняла, что булимии не суждено ко мне вернуться, что я наконец-то справилась.
Ты можешь следовать тому, что ты хочешь на данный момент. Во времена булимии, ты как будто за решеткой: на первом плане – пожрать, не важно устала ли я или болею.
Несмотря на то, что был один срыв – в сознании произошли изменения.
Я поняла, что Я - это не просто джинсы, в которые я не влезаю.
Я не просто тело, которое помрет. Есть что-то большее, чем это тело. Тело – это то, чем я пользуюсь.
И в какой-то момент фигура перестала быть на первом месте. Я разрешила себе просто быть. Быть любой.
Я поняла, что моя жизнь не должна зависеть от цифры на весах. И постепенно это входило в такое русло: я начала раздвигать границы – начала себе больше позволять. В какой-то момент я просто осознала, что большую часть своей жизни я провела в этом безумии Булимии, что изрядно подпортило мое моральное существование.
Мне помогло понимание того, что у каждого свой путь в этой жизни, и не может быть этот путь радужным и беспроблемным. То, как ты его пройдешь зависит от тебя.
Я сказала себе, что раз уж я не знаю, что с этим делать, я буду жить эту жизнь такую, какая она есть. Я не хочу остаток своей жизни потратить также. Мне стало дорого мое время.
Эти 20 лет жизни промчались, как одно мгновение.
Если я буду продолжать акцентировать внимание на булимии, значит это мой выбор, а я хочу сделать по-другому: ок, у меня булимия, а я буду учиться жить с ней, с ней сотрудничать. Булимия - это часть меня, а не вся я.
В какой-то момент я начала к булимии относиться с благодарностью - это тот путь, который мне выпало поойти. Я начала простраивать контакт со своим внутренним Я.
Принятие булимии было равноценно принятию себя неидельной.
Я поняла, что личность – это не только что-то хорошее в человеке, но и плохое тоже, и булимия в том числе – часть моей личности.
И я буду вопреки булимии жить свою жизнь так как я хочу: кушать что хочу, не прочищаться в отпуске, заботиться о себе.
Параллельно я простраивала контакт с телом: задавала вопросы, что я сейчас хочу?
Ориентир пошел на тело.
То же самое и с едой: сначала планы питания помогали, но потом, когда уже выходишь на другой уровень осознанности, я стала слушать свое тело: голодная я или просто попить хочу, или съесть фрукт, а не полноценный прием пищи.
Параллельно мне важно было отдыхать, находиться какое-то время в одиночестве. Я привыкла, что в обед всегда одна, сейчас меня подбешивает, потому что муж открыл свою фирму рядом с домом, приезжает в обед домой, и у меня забрали мое обеденное одиночество.
Мне важно оставаться наедине с собой, давать себе отдых.
После этих размышлений начала внедрять это все в жизнь, появилось более бережное отношение к телу.
Это все наслаивалось, наслаивалось, и в какой-то момент моя Взрослая рассудительная часть выросла до нужных размеров.
За месяца 2-3 до выхода в ремиссию я настойчиво задавала себе вопросы: что я хочу?
В какой-то момент переломилось все в голове, и поезд встал на нужные рельсы.
Я отдала все старые вещи, разгребла шкафы – это было такое классное ощущение очищения, как будто родился новый человек.
И важный момент, что людям на самом деле по фиг на твою фигуру, могут сказать что-то и забыть.
Мир не останавливается.
Я сказала себе: черт возьми, мне уже под 40 лет, что я должна быть кому-то эталоном что-ли?
Я разрешила себе быть любой!
Что ты хочешь сказать девочкам с РПП:
Не прекращайте поиск себя в этом булимическом мире. Не складывайте руки. Нужно пробовать. Если не подошел один специалист, пробуйте другого. Если не подошли одни техники, пробуйте другие.
Я перепробовала многое, но в глубине души я верила, что есть какая-то разгадка, на каком бы днище я не была.
Не отчаивайтесь, ищите! Сейчас прогресс ушел далеко вперед. Много специалистов, техник – по-любому что-то выстрелит. Все мы разные, психика у всех разная – всем подойдут разные методы.
Нужно искать что-то такое, что будет тебя поддерживать. Я не использовала все навыки, но нашла подходящие для себя.
И ключевой момент, который я осознала: сейчас много говорят про самореализацию, из каждого утюга про место в жизни, если ты не реализовался, ты недостоин места на этой планете. И когда я внутренне разрешила себе просто быть, без всякой реализации, отвалился какой-то пласт внутри меня. Я разрешила себе просто жить. А если не реализация, что жить нельзя что ли?
