Пока Ира приходила в себя, баба Фрося успела заварить чай, принести его в комнату, разлить по чашкам. Родители, сидя по обе стороны от дочери, обнимали её, шептали какие-то слова утешения. Ира к самим словам не прислушивалась: ей гораздо важнее было просто слышать их голоса.
- Когда вы приехали? – спросила она наконец.
- Утром, – ответил папа. – И сразу отправились в институт. Но не успели.
- Но как вы узна… Мама! Ты что-то видела?
- Видела знаки, что пора возвращаться. Точнее, даже так: знаки были туманные, связанные с институтом, тобой, стрельбой и пожаром. Мы сразу двинулись в путь.
- Но где вы были? – воскликнула Ирина. – Почему не вернулись раньше? Зачем уехали?
- Милая, мы все перенервничали, – сказала баба Фрося ласково, но с долей строгости. – Давайте спокойно выпьем чаю…
- Нет, мама, – остановил её Арсений. – Мы достаточно долго молчали. Именно сейчас, когда мы все пережили этот ужасный день, нам нужно ещё немного собраться с силами и окончательно разобраться в ситуации.
- Думаю, ты потеряна и очень устала, – сказала мама, поглаживая Иру по волосам. – Так и я себя чувствовала, когда впервые увидела знаки.
- Но как ты узнала, что я их тоже вижу? Как…
- Не торопись, я всё расскажу с самого начала.
Нина взяла чашку из рук бабы Фроси, благодарно ей улыбнулась и сделала несколько маленьких глотков. Потом откинулась на спинку дивана, закрыла глаза и начала свой рассказ:
- Я своих родителей, можно сказать, и не знала. Мама умерла родами, а отец… Он меня не больно-то жаловал. Словно обвинял в смерти своей жены и в том, что у него нет ни одного сына. Я была не единственным ребёнком: у меня было четыре сестры.
Иру чуть вскрикнула и посмотрела на бабу Фросю.
- Что такое? – нахмурился папа.
- Сенечка, я думаю, мы потом расскажем, – тихо сказала баба Фрося. – Ты, наверное, эту сказку уже и не помнишь.
Ира взяла чашку и сделала глоток чая. Пока история мамы напоминала легенду об Очевидице. Мама непонимающе посмотрела на свекровь, потом на дочь, но настаивать на пояснениях не стала и продолжила свой рассказ:
- Однажды, в свой день рождения, я готовила отцу завтрак и просыпала овсянку на стол. Вроде ерунда, с кем не бывает? Но было в этом и что-то удивительное: и то, как банка выскользнула из рук, и то, как хлопья сложились в какой-то узор. Мне показалось, что я увидела яму. Как сейчас помню, что смахнула хлопья обратно, и думать о них забыла. Но в течение дня я этот знак видела несколько раз и всё недоумевала: чтобы он мог значить? Но мучилась неизвестностью я недолго. Отец вечером домой не пришёл, а на следующий день нам сообщили, что он умер. Провалился в яму с битым кирпичом на дне, да как-то неудачно упал. Подробностей я не запомнила.
- Так ты оказалась в детском доме? А твои сёстры? – спросила Ира.
- Самой старшей на тот момент был двадцать один год. На тот момент она уже вышла замуж и ей было не до меня. Я совсем её не помню: выпорхнув из родительского гнезда, она ни разу в него больше не заглянула. Вторая моя сестра уехала в Москву учиться и тоже пропала. Письма домой не писала, с отцом и сёстрами общаться не хотела. Моя третья сестра тоже уехала, но не в Москву, а в Тверь. Почему туда? Не спрашивайте, я не знаю. Четвёртая сестра – Люба, узнав о смерти отца, просто сбежала из дома. Ей было четырнадцать, и она, видимо, хорошо понимала, что нам теперь светит. А мне в тот день только исполнилось десять, и я ещё совсем не понимала, что одну дома меня не оставят, даже несмотря на то, что я умею готовить и вести хозяйство. Пришёл милиционер, с ним женщина со строгим лицом. Она покидала кое-какие мои вещи в чемодан, после чего меня отправили в детский дом.
- Так ты не всё детство там провела? – удивилась баба Фрося.
- Нет, далеко не всё. Может, поэтому меня там все дети не любили: многие жили в детдоме с раннего детства, а тут появилась я, домашняя и тихая девочка. Мне было очень трудно. Никто со мной не дружил, а издевательства приходилось терпеть и от сверстников, и от воспитателей…
Нина чуть вздрогнула, словно вспомнив что-то неприятное. Ира сочувственно приобняла маму.
- А как же бабушки и дедушки? – спросила она. – Неужели совсем некому было за тобой присмотреть? Может, дяди или тёти?
- Нет, никого не было. Хотя кто знает? Может, отец в силу своего склочного характера со всеми просто переругался. Вот так и получилось, что никому я не нужна оказалась. И детского дома мне было не избежать. Впрочем, среди всего, что я там пережила, были и положительные моменты. Например, у меня был друг Федя, который за меня заступался, помогал мне адаптироваться, вводил в курс действующих негласных правил. Если бы ни он, я бы не выжила.
- Мама! Но я думала, твой друг – это Игорь Валентинович…
- Всё так, – кивнула Нина. – Когда его усыновили, то приёмные родители дали ему другое имя. Феде, то есть Игорю, вообще повезло. На момент усыновление ему было двенадцать лет. Редко кто берёт детей в таком возрасте. Но семья, взявшая его на воспитание, потеряла своего единственного сына и, видимо, Федя его им напомнил. Они даже имя первого ребёнка ему дали!
- Они были ненормальными, но к Игорю относились хорошо, – вздохнул Арсений. – Не будем эту тему пережёвывать. Это не наша история, и вряд ли Игорь захотел бы, чтобы мы вдавались во все подробности.
- Да, да, верно, – согласно закивала головой мама. – В детстве я видела знаки очень часто! Когда пыталась рассказать о них, меня, недолго думая, отправили в психушку на обследование. Но на деле меня просто положили в палату и стали пичкать какими-то лекарствами. Сначала я пыталась сопротивляться, а потом сообразила, что проще сделать вид, будто всё в порядке, я ничего не вижу, и лечение действует.
Нина сглотнула. Баба Фрося села рядом и обняла её приговаривая:
- Всё в прошлом, девочка моя, всё в прошлом. Все ужасы остались в детстве.
Ира слушала и чувствовала небольшой стыд: её мама пережила гораздо больше, чем она сама, когда начала видеть знаки. И как она, Ира, может жаловаться? Рядом с ней всегда была бабушка, друзья, а мама? Мама переживала всё в полном одиночестве!
- Меня выписали из больницы, списав всё моё состояние на стресс, – продолжила Нина после паузы. – А я научилась молчать. Помогала, кому могла помочь, старалась, но невозможность выговориться сделала меня очень замкнутой. И так продолжалось до тех пор, пока я не встретила Сеню.
Она остановилась и посмотрела на мужа. Ирина увидела в этом взгляде такую нежность и любовь, что у неё перехватило дыхание. Она подумала о Славе и в очередной раз убедилась, что он – не её человек. Как-то сразу стало понятно, что такой глубокой привязанности друг к другу, которая есть у её родителей, у них со Славой никогда не будет.
- Сначала мы просто общались, – тихо сказала Нина, – а потом…
- Потом ты мне открылась, – улыбнулся Арсений.
- Удивительно, что ты не счёл меня ненормальной! А просто поверил мне! Поддержал, помогал. А потом мы влюбились, поженились.
- Не совсем так, – остановил её Сеня.
- А как? – удивилась мама.
- Я тебя сразу полюбил. Думаю, так бывает один раз из тысячи, когда видишь человека и понимаешь: либо она, либо никто. Словно все девушки мира потеряли лицо, став просто другими людьми.
- Ты мне никогда об этом не говорил, – прошептала Нина.
Ира смотрела на родителей, чувствуя, как увлажнились её глаза. Она сидела между ними и как никогда раньше ощущала себя частью их любви. Боль, которую она испытывала из-за событий в институте, притупилась, сгладилась счастьем, исходившим от родителей.
- Я просто ждал и надеялся, что наступит день и ты тоже меня полюбишь, – сказал Сеня. – И дождался, – он снова улыбнулся.
- Рядом с тобой мне было проще. Я вдруг ощутила, что дар, который мне дан – это не наказание, и уж тем более не тяжёлое бремя. Он даёт мне силы. Девочка моя, – обратилась она к дочери, – ты тоже это почувствуешь. От нас с тобой многое требуется. Чтобы спасать людей, нужно много сил, и они у нас есть.
Ира молчала. Она вспомнила, как после своей болезни внезапно ощутила прилив энергии и подумала, что болела вовсе не вирусным заболеванием. Просто это был переход от одного состояния к другому. Она подумала, что обязательно обсудит с мамой это подробнее, но не сейчас. У них ещё будет время.
- Но почему вы уехали? – спросила Ира.
Нина с Арсением переглянулись.
- В последние годы знаки стали путаться, – сказала Нина. – За всю свою жизнь я научилась жить с ними и не чувствовала особого дискомфорта. Но потом… Они стали неясными, размытыми. Я потеряла способность их чувствовать. Думаю, ты меня сейчас понимаешь. Словно я знаю: должно что-то случиться, но не могу понять, что именно и когда. И вот в этот момент мне показалось, что я и правда сойду с ума. Тогда Сеня предложил мне уехать туда, где нет людей. Дать себе возможность отдохнуть.
- Это отпуск, который ты заслужила за все годы, – сказал Арсений.
- И это помогло, – кивнула мама. – Впервые с раннего детства я была абсолютно обычным человеком! Я ничего не видела, а просто жила. О том, как мы жили, как построили себе крошечный домик и про мой маленький огородик, мы расскажем постепенно. Это длинная история. Было много и тяжёлого, и весёлого. А в один из дней знаки вернулись.
- Мы сразу поняли, что нам пора возвращаться, – сказал папа Ире. – Твоя мама всё твердила: Ире нужна помощь. Думаю, она уже догадывалась, что у тебя проснулся дар, но не мне не говорила. Не хотела волновать. Мы наблюдали за тобой с детства, но ты росла, как самый обычный ребёнок! Не знаю, почему мы выдохнули? Стали сами себя убеждать, что дар ненаследственный. Но Нина всё же попросила Игоря перед отъездом приглядывать за тобой. И вот что из этого всего получилось… Как только знаки вернулись, мы отправились домой.
- А когда приехали, институт был захвачен, – вздохнула мама. – Но я была спокойна: знаки были, я их чувствовала и знала: с тобой всё будет в порядке.
- У института мы столкнулись с Игорем, – продолжил Сеня. – Он рассказал нам, что происходит, и Нина совсем не удивилась, услышав, что Ира видела знаки. Точнее, сны. А теперь представьте: Нина решительно вмешалась в операцию! Именно она дала отмашку на штурм. Просто встала и сказала: пора!
- Это было очень вовремя, – сказала Ира заметно волнуясь. – Я как раз открыла дверь в актовый зал! Это же… это же… просто невероятно!
Мама рассмеялась.
- А мне уже так не кажется, – сказала она. – Мы с тобой необычные люди. Кроме того, мы мама и дочь. Наверное, наша связь друг с другом сильнее, чем у кого-либо!
Все замолчали. Родители обняли Иру с двух сторон, и находясь между ними, девушка физически ощутила единение их душ. «Я самый счастливый человек на земле! – подумала она внезапно. – Столько счастья быть дочерью таких любящих родителей! Быть внучкой самой замечательной бабушки на свете! И знать, что мы вместе. Даже на расстоянии мама почувствовала, когда нужна мне. Разве есть более счастливый человек, чем я?»
- Вы меня сведёте с ума! – заявила вдруг баба Фрося. – Это совершенно точно!
И она расплакалась.
- Мама! Ты чего?
- Это от счастья, – всхлипнула она. – Я рада, что вы вернулись. И ещё больше рада, что у нас больше нет секретов. Всё будет хорошо, а как иначе?
- Но история с терактом в институте ещё не кончилась, – вдруг нахмурилась Ира. – У меня осталось слишком много вопросов!
- И ты получишь на них ответы, – сказал Сеня. – Игорь обещал. Мы хотели сами забрать тебя из института, но он отправил нас домой, сказав, что ты слишком разволнуешься, увидев нас. И был прав. Он же пообещал, что доставит тебя сегодня домой, а потом по возможности приедет и расскажет всё, что знает об этом деле. Не сегодня, конечно, но…
- Игорь слов на ветер не бросает, – закончила за него мама.
Внезапно, цепляясь маленькими и ещё весьма мягкими коготками за ногу, к ней на колени залез котёнок. Всё время, что они разговаривали, накормленный бабушкой найдёныш мирно дремал возле батареи. А сейчас, отоспавшись в тепле, он пришёл знакомиться с новыми хозяевами. Все принялись его гладить, придумывать имя, а новый член семьи нежился в этих ласках и громко мурчал.
Когда Ира глубокой ночью легла спать, она была уверенна: сегодня ей ничего страшного не приснится. Она засыпала с мыслью, что о сне нужно поподробнее рассказать маме, которая ни разу не сказала, что видела что-то во снах. Она-то как раз видела только знаки. Но додумать как следует эту мысль Ирина не успела. Уснула.
И оказалась снова в стенах родного института.
Не забывайте оставлять комментарии, ставить лайк!