Профессор Преображенский просил у Петра Александровича «броню» - такую бумажку, «при наличии которой ни Швондер, ни кто-либо другой не мог даже подойти к двери моей квартиры».
«Броней» в обиходе называли освобождение от призыва по мобилизации.
Все мы – нормальные люди. Никому не хочется быть призванным на войну и погибнуть на передовой от вражеских пуль или от последствий тяжелого ранения (разве, что больным на голову). Защитить свою жизнь – вполне естественная реакция.
Тем не менее, разные люди обладают разными возможностями, поэтому кому-то удается спасти собственную шкуру (за деньги, естественно), а кому-то приходится мерзнуть в окопе и идти в штыковую атаку.
Есть герои – а есть антигерои. Знать нужно всех.
****
В 1942 году были арестованы братья Старостины, которым следствие инкриминировало торговлю должностями – именно так, за деньги, знаменитые спортсмены предоставляли «бронь», освобождение от призыва на военную службу.
Корни этой проблемы мы находим еще за четверть века - почти через год после начала Первой мировой войны Нижний Новгород всплыла весьма некрасивая история, связанная с «неправильным зачислением на службу» (это мягко сказано). 9-го апреля 1915 года Прокурор Московской Судебной Палаты секретным донесением за № 314 сообщил временно Командующему войсками Московского военного округа о многочисленных фактах «злоупотреблений со стороны заводоуправлений и правлений судоходных предприятий дарованными им льготами» . Дело касалось первых призывов ратников ополчения I-го разряда, соответствующие сроки которых были призваны 18 и 25 июля, 20 сентября, 20 ноября и 30 декабря 1914 года. В донесении сообщалось, что «до сведения Прокурора Нижегородского окружного Суда дошло, что многие ратники, предвидя возможность призыва и их сроков, начали в целях уклонения от военной службы, поступать на заводы и в судоходные предприятия на места и должности, вовсе не соответствующие ни прежнему роду их деятельности, ни их материальному положению».
Так, при производстве дознания выяснилось, что, например, ратник ополчения I-го разряда, зачисленный в ополчение в 1906 году, Сергей Фадеев, имевший с братьями лесное дело с оборотом до 10,000 рублей в год и имение, стоимостью около 24,000 рублей, в ноябре 1914 года поступил десятником к подрядчику строительных и столярных работ на Сормовских заводах Юсову.
Ратник I-го разряда 1905 года Александр Кокшайский, имевший бакалейную торговлю с оборотом в 5,000 рублей в год и дом, стоимостью в 1,500 рублей, 2 ноября 1914 года поступил на службу в тот же завод.
Ратник I-го разряда 1905 года Иван Малышев, занимавшийся торговлей скотом и имевший в своей деревне дом стоимостью в 500 рублей, в конце ноября 1914 года поступил на Сормовский завод рабочим с платой по 60 коп. в сутки.
Ратник I-го разряда 1906 года Николай Саргин, служивший ранее приказчиком в чайном магазине, 16 декабря 1914 года поступил на тот же завод в мастерскую зарядных ящиков.
Ратник I-го разряда 1906 года Павел Худяков, имевший дегтярный завод с оборотом до 3,000 руб. и занимавшийся поставкой угля на Сормовский завод, поступил 14 января 1915 года на этот завод рабочим с платой по 60 коп. в день.
Ратник I-го разряда 1902 года Михаил Цветков, имевший галантерейную торговлю с оборотом до 4,000 руб., 15 января 1915 года также поступил рабочим на этот завод с платой по 60 коп. в день.
Ратник I-го разряда 1900 года Владимир Алферов, имевший мясную торговлю с оборотом до 90 руб. в месяц, 24 января 1915 года поступил на Сормовский завод с платой по 35 руб. в месяц.
Ратник I-го разряда 1907 года Иван Савельев, имевший бакалейную торговлю с оборотом около 4,000 руб. в год, 7 ноября 1914 года поступил на тот же, где зарабатывал около 35 руб. в месяц.
В донесении прокурора сообщалось, что «вопрос об освобождении ратников, служащих на Сормовских заводах, первоначально толковавшийся, по-видимому, узко, впоследствии получил более широкое толкование».
Так, ратник I-го разряда, перечисленный в 1912 году из 2-го разряда запаса Иван Шадрухин, бывший на означенных заводах счетоводом по приходу и расходу отдела охраны завода, 28 июля 1914 года был принят на военную службу и зачислен в 505 дружину, стоявшую тогда в Нижнем Новгороде, но затем, 11 августа, был освобожден командиром дружины в виду удостоверения директора Сормовских заводов о том, что Шадрухин до призыва служил в сторожевом отделе завода.
Ратник I-го разряда, перечисленный в 1913 году из 2-го разряда запаса, Дмитрий Хонин, служивший 12 лет швейцаром при кабинете директора Сормовских заводов, 28 июля 1914 года был принят в ту же дружину, но 11 августа также освобожден командиром дружины, в виду удостоверения директора заводов о том, что Хонин состоял на службе в конторе завода.
Ратник I-го разряда Семен Кучеров, занимавшийся чисткой труб и выкладкой топок по Сормовском заводе, 28 июля был зачислен в 505 дружину, но 11 августа освобожден командиром дружины, как служащий на заводе.
Точно также ратник I-го разряда Владимир Вольф, служащий по бухгалтерии на том же заводе, 28 июля был принят в 505 дружину, и затем освобожден, как служащий на заводе.
Схема уклонения от призыва была предельно проста – занять должности, законно освобождающие от направления в действующую армию и, таким образом, остаться в тылу:
«…По-видимому, с той же целью уклонения от военной службы некоторые ратники поступают на железную дорогу или вносятся в представляемые Нижегородскому уездному воинскому начальнику списки служащих торгово-промышленного и пароходного общества «Волга», причем это зачисление в судоходные предприятия, в целях уклонения от воинской повинности, производится иногда заблаговременно, задолго до призыва…».
Правление этого общества считало «всех без исключения служащих в своих предприятиях свободными от призыва».
Так, сын заведующего отделом движения судов в обществе «Волга» Дмитрия Артамонова, получавшего 6,000 руб. жалования, женатого на местной домовладелице и имевшего 200 акций названного общества, студент 3-го курса Московского Коммерческого Института Александр Артамонов, показан в представленном 3 января 1915 года Нижегородскому уездному воинскому начальнику списке служащих общества «Волга», как приказчик по движению судов. Хотя Артамонов постоянно проживал в Москве и лишь на каникулы приезжал к отцу в Нижний Новгород.
Списки освобожденных составлялись настолько закамуфлировано, что первоначально досконально разобраться с нарушениями не было никакой возможности. На это и была сделана ставка злоумышленников:
«… В списках, представляемых воинским начальникам правлениями заводов и пароходных предприятий, сведения о состоящих на службе ратниках помещаются далеко не полные, в некоторых ограничиваются переименованием ратников, освобожденных от призыва; в списках, представленных правлением общества «Волга», не указано время поступления ратников на службу в это общество.
Все это, при отсутствии фактической проверки означенных списков, дает возможность для злоупотреблений, путем занесения в списки лиц, уклонившихся от явки на сборный пункт, или подведение под общее наименование служащих и рабочих таких лиц, которые, неся обязанности, не требующие никаких специальных познаний, или имея самое отдаленное отношение к прямым задачам предприятий или заводов, как например, прислуга или чернорабочие, подлежали призыву…».
Распоряжения военных властей, касаемые освобождения от призыва по мобилизации, толковались правлениями заводов и предприятий по-своему – они считали, что все их служащие и рабочие, в чем бы не заключались их обязанности, не подлежали призыву. В свою очередь, у воинских начальников также не имелось строго определенных положений, устанавливающих, какие ратники, занятые на заводах, подлежат освобождению.
Так, например, из секретной переписки, возникшей по сообщению Владимирского губернатора, усматривалось, что по мобилизации на сборный пункт в г. Меленки из Досчатинской волости должны были явиться более 100 ратников, но прибыли всего 10 человек, а остальные оказались служащими и рабочими на германском предприятии (!) Выксунские горные заводы, Ардатовского уезда, Нижегородской губернии. Следствие показало, что большинство ратников были приняты на эти заводы в ноябрьскую мобилизацию чернорабочими по возке дров, расчистке снега и т.п.
****
Сыновья уважаемых родителей, дети богатеньких купцов использовали свои связи и финансовые возможности, чтобы не попасть на фронт, а остаться на непыльных должностях в тылу.
17 июня 1915 года за № 741 в Управление по воинской повинности Министерства Внутренних Дел пришло письмо за подписью Гофмейстера Высочайшего Двора, Нижегородского Губернатора Виктора Михайловича Борзенко, в котором тот сообщал о вопиющих фактах :
«… Вследствие отношения от 19 апреля сего года, за №14555, о доставлении сведений по поводу поступивших в Управление Воинской Повинности заявлений о том, что в целях уклонения от призыва на военную службу во вверенной мне губернии были допущены случаи неправильного, накануне мобилизации, зачисления на службу по полиции, в пожарные команды и на Сормовские заводы богатых купцов и других лиц, как напр. Алексея Фролова, Осипа Кремнева, Константина Стреженова, Андрея Розова и Курепина, а также пароходчиков Рукиных, Телетниковых, Гнеушевых, Постниковых, Смирновых, Яргонских и Гребенниковых, занявших будто бы различные должности, освобождающие их от призыва на действительную военную службу…».
Упомянутые в списке нижегородского губернатора в частности были:
1) Алексей Фролов, 23-х лет, потомственный почетный гражданин, принадлежащий к известной в Нижнем Новгороде богатой купеческой семье, владеющий несколькими домами и ведущей большую оптовую и розничную торговлю вином и колониальными товарами, окончивший Дворянский Институт ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА II и отбывавший воинскую повинность на правах вольноопределяющегося, состоял в запасе армии нижним чином. В ночь на 17 июля 1914 года, после того, как была объявлена мобилизация, бывший в то время Нижегородский Полицеймейстер подполковник Андрей Леонидович Комендантов издал задним числом приказ о назначении им 14-го июля 1914 года Фролова на должность младшего конного стражника. За это «подполковник Комендантов принял в дар 5000 рублей».
2) Осип Кремнев, крестьянин Костромской губернии и уезда, Ильинской волости, села Чернопенья, перечисленный из запаса ратник ополчения I разряда. Состоя на службе секретарем движения в Правлении торгово-промышленного и пароходного общества «Волга», непосредственно перед призывом, 24 июля 1914 года, был зачислен Нижегородским Полицеймейстером подполковником Комендантовым с 23 июля на несуществующую тогда должность городового на средства означенного Общества, кокковая должность в составе Нижегородской городской полиции была учреждена Министерством Внутренних Дел лишь 26 августа 1914 года. Кремлев был уволен от этой должности 17 февраля 1915 года, однако принятию на военную службу не подлежал, как ратник из писарей Гвардейского Флотского Экипажа, принадлежащий к 45 категории, из числа которых ратники по мобилизациям 1914-1915 г.г. еще не призывались.
3) Константин Стриженов, запасной унтер-офицер, из богатой московской купеческой семьи. По рекомендации помощника пристава 2-го участка Мещанской части г. Москвы Зубовича назначен Нижегородским Полицеймейстером подполковником Комендантовым, приказом 16 июля 1914 года, т.е. до объявления мобилизации, на должность младшего стражника Нижегородской полиции. В январе 1915 года Стриженов был уволен со службы и принят на военную службу в 84-й запасной батальон в Москве.
4) Андрей Розов, запасной нижний чин. Был зачислен городовым 14 июля 1914 года и состоял вестовым при Губернаторском дворце в Нижнем Новгороде.
5) Павел Иванович Телятников, Директор Акционерного Общества Волжско-Камского Коммерческого Пароходства. При мобилизации 18 июля 1914 года был призван на военную службу как прапорщик ополчения и назначен в 506 пешую Нижегородскую дружину, а затем, на основании телеграммы Главного Штаба за № 4036, был прикомандирован к Управлению Нижегородского уездного воинского начальника. Впоследствии, согласно телеграммы Главного Штаба за № 14513, подлежал отправке в действующую армию.
6) Федор Иванович Гнеушев – крупный лесоторговец и владелец торговых бань. При мобилизации 18 июля 1914 года был призван на военную службу в качестве прапорщика ополчения и назначен в 506 пешую Нижегородскую дружину. На основании приказания по войскам Московского военного округа от 9 октября 1914 года, за № 363, был прикомандирован к Управлению Нижегородского уездного воинского начальника для заведывания ротами военнопленных.
7) Михаил Иванович Постников – инженер-технолог, заведующий механическим заводом «Мазут» наследников У.С. Курбатова. При мобилизации 18 июля 1914 года был призван на военную службу как прапорщик ополчения, и, согласно телеграмме Дежурного енерала Штаба Московского военного округа от 30 августа 1914 года за № 4834, был назначен в 497 пешую дружину, расположенную в гор. Воронеже. На основании приказания по войскам Московского военного округа от 9 октября 1914 года, за № 363, был прикомандирован к Управлению Нижегородского уездного воинского начальника для заведывания ротами военнопленных.
8) Алексей Митрофанович Смирнов, 28 лет, сын богатого торговца обувью, Митрофана Никаноровича Смирнова. В июле 1914 года был призван по мобилизации на действительную военную службу, как зауряд военный чиновник, и определен на службу в 31-й Сводный Эвакуационный госпиталь в Нижний Новгород.
9) Петр Петрович Яргонский, 33 лет, из семьи местных пароходовладельцев. В июле 1914 года призван по мобилизации, служил в Нижнем Новгороде по интендантству.
****
Все вышеупомянутые случаи вспыли в результате длительного разбирательства. Против уклонистов возбудили дела, а подполковник Комендантов, по решению Нижегородского губернского правления от 27 января 1915 года, был удален от должности Нижегородского Полицеймейстера, а затем, по постановлению того же губернского правления от 2 апреля 1915 года, против Комендантова было возбуждено уголовное преследование по 362 ст. и 1 ч. 373 ст. Уложения о наказаниях.