- Слушай, мне кажется, что коты зелёный цвет хуже красного различают?
- С чего ты взял?
- Ну смотри!
Я смотрю. Мой сын решил взять паузу в танковом бою. Может, у них там по графику чаепитие, я не знаю. А может, танк в ремонте.
Во всяком случае ребёнок решил – внезапно – поиграть с котами фонариком-лазером. А у нас такой фонарик не привычного красного, а зелёного цвета. Муж покупал специально «для котов».
Но оказалось, что наши товарищи предпочитают что-нибудь более материальное, чем эфемерная точечка. Пусть даже эта точечка размером с яблоко.
- Да нормально они видят. Им просто лень, - сказала я, наблюдая за Мотей.
Мотя занимался привычным для себя делом – лежал.
Сын старался вовсю, размахивая фонариком вдоль, поперёк, наискосок и волнообразно.
- Я же говорю – не видят они! – пыхтел он на пятой минуте размахивания.
Но Мотя видел, конечно. Он неторопливо следил глазами за точкой, время от времени благосклонно посматривая на автора точкиных экзерсисов:
«Хорошо скачет, пострел, - читалась в Мотиных глазах похвала, - движение – это жизнь!»
И широко зевнул.
Пуня испуганно наблюдала из-за подставки: умная девочка, она давно поняла, что ловить точку смысла нет, но поведение любимого танкиста пугало и настораживало. Он ведь никогда не вёл так себя раньше! В её системе координат правильно делать по-другому: она, Пуня, переливчато голосит, танкист сгребает её в охапку и энергично взбивает пух на загривке. Все счастливы.
А что она видит сейчас?! Танкист вместо привычной позы «лёж лёжа» кружится, приседает, размахивает руками и даже – ужас какой! – слегка подпрыгивает! Это ж никакие кошечкины нервы такого не выдержат! Поэтому Пуня тревожно наблюдает именно за танкистом: он точно заболел! О Баст, что же делать?! Если он так будет продолжать, у него же сил не будет её, кошечку, чесать!
- Да успокойся ты, - хмыкаю я. – Не будет Мотя его ловить, он же не дурак.
Тут из прихожей материализуется «белый призрак», слегка постанывая. «Этот стон у нас песней зовётся»: Зёмочка подумал, что зовут его.
И тут он замечает её! Точку! Ну конечно! Он же чемпион по ловле точек! Он их поймал уже тыщу или даже сто!
- О, Зёма! – радуется мой сыночек, - давай, Зёма, давай!
Но Зёма не спешит «давать», он всегда опасается вот такого необоснованного энтузиазма, особенно когда речь идёт о нём. Поэтому он осторожно садится на пороге, чтобы иметь путь к отступлению.
Ребёнок продолжает воодушевлённо размахивать фонариком: зелёная точка судорожно скачет по стенкам и даже потолку. Мотя, который всё-таки проявил любопытство, сполз с подоконника и лениво следил за точкой, сначала задирал голову…
«Ваще неудобно! - решил Мотя и плюхнулся на спину: о! Так получше! Главное, не уснуть…»
Зёма сделал два изящных прыжка на месте: разминался.
- Да опусти ты её на пол! Не по потолку же ему бегать! – дёрнула я ребёнка.
Сын послушно помахал точкой перед Зёмиными лапами. Зёма деланно закатил глаза, ахнул и отпрыгнул в темноту коридора.
- Чего это он? – удивился сын.
- Отыгрывает положенную программу, - пояснила я, - неожиданность, испуг, разозлиться, перейти в режим берсерка!
- Кого?!
- Маши фонарём, не отвлекайся!
- Да машу я…
И ещё интенсивнее замахал точкой перед входом в комнату. Через несколько секунд из коридора раздался топот копыт, и верхом на воображаемом драконе влетел неподражаемый Земануил Ликалепный: глаза горят, хвост лихо заброшен на плечо, в руках автомат лапы нараспашку.
Ах, как он охотился! Богиня Диана была бы покорена этой неземной ловкостью и грацией, этим полётом и пируэтами. И неважно, что Зёма периодически увлекался собственным превосходством так, что немножко забывал, где, собственно, находится и что, собственно, происходит и, войдя в раж, ускакивал в разные стороны одновременно. Потом спохватывался, конечно…
«А! Точка же! Я должен поймать точку! Точно, хм.. забыл! И-и-и-иха-а-а-а!»
И точка была поймана, разумеется. Когда Зёма в очередной раз накрыл точку обеими лапами, она… пропала! Зёма поднял одну лапу – точки не было. Поднял вторую – точки не было. Огляделся по сторонам – точка нигде не пряталась, не показывала язык из-за угла и не маячила с люстры.
«Да! Да-да-да! Да! Я это сделал! Тыц-тыц-тыц! Я её поймал, я её схватил, я её сожрал! Ай да я, ай да кошкин сын!»
И Зёма, абсолютно довольный собой и проведённым мероприятием, отправился немножко подкрепиться, не удостоив взглядом ни меня, ни Мотю, ни даже сына, который, вообще-то, имел непосредственное отношение к удачной Зёминой охоте.
- Ну, Мотя! Смотри, Зёма её поймал! А ты?
Мотя, удивлённо наблюдавший всё это время за обезьяньими прыжками недомерка, задумчиво почесал ухо, по которому два раза пробежался в порыве страсти Зёма. Ухо теперь зудело и требовало сатисфакции.
«Хм… - решил Мотя. – Ну ладно… маши… Давай попробуем…»
Сын с новыми силами замахал точкой перед Мотиным носом. Мотя, вздохнув, принял «низкий старт»: подобрал безвольно лежащие лапы и сделал вид, что готов бежать. Об этом же свидетельствовал кончик хвоста, который изо всех сил изображал дрожание от азарта. Азарта не было, а дрожание было.
- Мотя! Ну?! Ну?! Лови!
Точка соблазнительно ползала перед Мотиным носом и слегка призывно мерцала. Мотя протянул лапу и потрогал точку когтём. Понюхал лапу. В лапе ничего не поменялось.
«Хм… какая фигня… И чего недомерок так веселился? Может, у него какая-то другая точка была?»
Точка продолжала призывно маячить перед Мотей. У сына уже появился собственный азарт: вытянуть Мотю на активности. Точка скакала по коврику, по Мотиным лапам и в итоге прыгнула Моте на нос. Мотя зажмурился и смахнул точку обратно на коврик. Протянул лапу и снова потрогал точку. Точка отползла. Мотя вытянул лапу дальше. Точка отползла. Мотя вытянул… но лапа закончилась, а точку он не достал.
Вставать и бегать за точкой, подражая Зёме, Мотя брезгливо отказался.
- А куда Пуня смотрит? – вдруг заинтересовались мы с сыном.
Пуня, между тем, пристально куда-то смотрела. Неужели тоже заинтересовалась точкой?
В этот момент Пуня подобралась и прыгнула! В следующую секунду её зубки сомкнулись на кончике Мотиного хвоста!
«Тваюжмать!» - выкрикнул Мотя и, изогнувшись, попытался отбить хвост у юной последовательницы богини Дианы.
Но Пуня уже сама спохватилась, что попутала берега и уже с дикими криками спасалась на подоконнике. Мотя рыпнулся было следом, но… лень… Пуня – девка шустрая, пока он до подоконника доберётся, она уже из-под ванны будет орать о том, что её домогаются и спасити-помогити! А кто её домогается? Кто?! Домогаться – это силы нужны, сноровка… желание, опять же! В общем, лишний геморрой. А Мотя не дурак, зачем ему геморрой? Ему геморрой не нужен.
Вот точка – другое дело. Хорошая точка, медленная. И близко!
Мотя опять протянул лапу и потрогал точку. Очень активная игра.
- Слушай, он так и будет лежать и трогать?!
- Это же Мотя. Конечно, так и будет лежать. Не бегать же, в самом деле!
Тут из коридора появился освежённый, подкрепившийся и подтянутый Зёмочка.
- О, Зёма. Иди, бегай!
И сын помаячил фонариком перед Зёмой. Но Зёма совершенно хладнокровно проигнорировал точку и прошествовал к кровати:
"Нет-нет. Я свою точку уже поймал! Мне чужого не надо!"
И, запрыгнув на кровать, сделал изящную «хобу».
Мотя протянул лапу и потрогал точку.
Игра как-то затягивалась… Сын психанул и выключил фонарик.
И тут Мотя оживился. Он встал и оглянулся. Посмотрел по сторонам. Обошел стул. Выглянул в коридор.
- Смотри, он точку потерял! Ищет!
Мотя действительно искал точку. Сходил в спальню, вернулся с полным недоумением на лице: точки там тоже не было! Опять обошёл по периметру сынарник, заглядывая в каждую щель. Точки не было.
- Да включи ты её, - не выдержала я. – Видишь же, мучается кот!
Сын включил фонарик и помахал точкой перед Мотей. Мотя обрадовался! Упал на бок и возобновил игру: протянул лапу и потрогал точку!
- Не, ну я так не могу, - заржал сын. – Он так до вечера играть будет!
Когда Мотя в очередной раз накрыл точку лапой – она пропала.
- Молодец, Мотя! – закричали мы одновременно. – Ты её поймал! Молодец!
На лице Моти отобразилось полнейшее удовлетворение:
«И чего недомерок так скакал?! Чего радовался? Подумаешь, точку поймал… Ну вот, я тоже поймал, делов-то! И совершенно не нужно было наизнанку выворачиваться!»
Так что вот, у нас в доме целая толпа охотников. Кто-то на точку охотится, а кто-то и на хвост!