«Я пристроилась за ней - топтуном, средневековым инквизитором, брошенной беременной курсисткой. В надежде - поймать, застукать, казнить.. В фарватере, следуя тем же курсом. Шла на расстоянии двух-трёх шагов. Больших, мужских.. Следила за колышущейся спиной, ставила незаметно ногу «в след». И нюхала воздух. Как нюхают собаки, спущенные с поводка. И следаки на пенсии, по привычке.
Вёртким сквозящим ветерком приносило - свежее варенье из морошки, старые духи цветочной ориентации, недавний перекур. Варенье утром, на печеньку, к чаю. Курила с подружкой от нервов. Духи подарил предыдущий возлюбленный, «просто так», за случайный перепихон. Собственно, и «возлюбленным» он оказался на одни раз. Но благодарным. Духами долго не пользовалась, стыдно было. Что не удержала, но поддалась. Потом плюнула, махнула и начала прыскать на ладонь и шею. Как прыскают мужики после бритья.
Всё это считывалось и откладывалось - результатами сыска - в оперативную память. Потом, позже переформатирую, разархивирую, разложу по полочкам. Пока некогда, надо бежать.
Она пару раз останавливалась. Муторно доставала мобильник из сумки, звонила кому-то. Говорила громко, ни о чём. Давя криком сопротивление невидимого визави. Наверное получалось, ибо оба раза засунула телефон обратно удовлетворённая. «Попадись такой! В подчинённые. Или зависимость какую. Сожрёт! Без соуса, соевого», - тряслось при быстром ходе в мозгу. И застревало, и спаивалось с какой-то предварительной информацией. Взятой из ниоткуда, «с любовью!» Вырисовывалась уже картинка, просто пока непонятная.
Заглянула в кафе, я осталась ждать на улице. По правилам шпиков, надвинув шляпу на лоб. Простреливала взглядом широкие чистые окна «в пол». Тюль складками портила обзор, но я и не торопилась. «Выйдет. Куда денется! Не служебным же выходом выскользнет. Не «джеймс бонд» - ни разу!»
Успела замёрзнуть и позавидовать завсегдатаям забегаловки. «Кофе пьют. Рогалики кушают. С вишней.. Уууууу..» - тоскливо мысленно выла.
Она выскочила из зала несколько ошарашенной. Как будто увидала - всё-таки! - меня изнутри заведения. Но нет. Прошмыгнула мимо, только в руке снова дёргался мобильник. «..я не.. постой!.. да ты не понял.. да, постой же, я не могу так!. » - она кричала, но вовсе уж не тем тоном. Я прибавила прыти. Теперь из «сквознячка жизни» пахло нервяком пострашнее, сбившимся либидо и потерянностью. Я хмыкнула. В отчёте осело: «Объект принял. Город сдал..»
Последком донесло: «Ты пожалеешь..» Уже бесчувственно и упаднически. И запахло лилиями на пруду. Знаете, когда в конце сезона купального всё лучшее уже сорвано. Шкодливыми влюблёнными и мальцами на продажу. Остаются такие кривые и засохшие. Они уж чуть подвяли, их никто не взял. Они доживают свой век естественным образом. От них несёт остатками аромата, тиной, временем и гнилью назревающей в серединке.
Стало скучно. Я резко свернула «с маршрута». «Капец тебе, тётка!» - крайнее, что мелькнуло в графе «итог».
И задумчиво - «итого..»»