На линии соприкосновения второй день было относительное затишье. Но, скорее, затишье перед бурей. Противник производил ротацию войск и усиленно готовился к обороне. Это бойцы ЧВК наблюдали с разведывательных дронов и получали информацию от войсковой разведки.
На этом направлении штурмовые подразделения ЧВК недавно удачно взломали укрепрайон противника и продвинулись почти на километр, подойдя к окрестностям промзоны города, занятого националистами. Максим удачно пережил все боевые выходы своего подразделения и теперь им дали время на передышку.
Однако расслабляться было не время – диверсионно-разведывательные группы врага постоянно прощупывали оборону позиций ЧВК, пытаясь зайти с флангов небольшими отрядами, получали порцию свинца и миномётных «плюшек» и с потерями отходили обратно на свои позиции. По своему обыкновению, тела убитых и раненых националисты не забирали, оставляя их там, где их бойцы и полегли, но в этот раз было иначе.
После очередной неудачной контратаки, в которой погибло около десятка боевиков режима хунты, националисты предприняли попытку отбить тела своих погибших «воинов света» у оперативного отряда, выдвинувшегося к месту их ликвидации.
Завязалась короткая перестрелка. Максим в бою не участвовал, поскольку со своим подразделением находился в составе резервной группы, которая должна была выйти наперерез отхода диверсантов. Всё, что требовалось от Максима, это вести наблюдение в оптику за территорией боевого соприкосновения и вовремя сообщить командиру о движении вражеской группы.
Максим наблюдал в полевой бинокль за передвижением группы противника, лёжа в придорожной канаве. Впереди находилось разрушенное здание. Останки кирпичных стен, покрытых сажей и пылью, возвышались над густыми зарослями крапивы в человеческий рост, за которыми увидеть какие-то передвижения было затруднительно. Подняли в воздух дрон. Сверху было видно, как вражеский отряд приближается с севера к зданию, на территории которого и была накрыта предыдущая ДРГ. Передали информацию оперативной группе.
Встреча произошла практически в упор. В ходе короткого, но мощного по интенсивности своей стрелкового боя, было выбито трое националистов до состояния «200», среди бойцов ЧВК двое раненых. Сработал эффект неожиданности. Вражеская группа начала отходить прямо на позиции Максима и его подразделения, подготовившего засаду. Однако на дороге показались несколько БТРов и Хамви с белыми немецкими крестами на броне. Они двигались с правой стороны, тогда как отряд националистов выходил на позиции Максима с левой.
«Ну конечно, это группа эвакуации, - подумал Максим, - и для вас есть сюрприз». Максим нащупал лежащий рядом гранатомёт РПГ-7. Шум приближающейся техники нарастал, когда последовал приказ.
Первых два гранатометных выстрела подорвали БТРы. Сидевшие на броне бойцы разлетелись, как кегли в боулинге. «Неуместная ирония, - пронеслись мысли в голове Максима, - но на войне и юмор другой, циничнее и жёстче».
Через тактические очки боковым зрением Максим увидел летящую в его сторону гранату из придорожных кустов, росших на противоположной стороне. Он не успел лечь в канаву полностью, когда прогремел взрыв. Осколки попали в шлем и в стекло очков. Максим упал на спину, слегка оглушённый, выронив ствол гранатомёта. Боевики не видели Максима и его бойцов, иначе бы окрыли огонь из стрелкового оружия. Они кинули несколько ручных гранат в сторону гранатометного обстрела. Максим услышал мощный бас ПКМа, застрочившего по кустам, и почувствовал, как его оттаскивают за броник в сторону. Лицо и глаза заливала кровь. Максим боялся снять очки. Он ничего не видел и с ужасом представлял свои вытекшие глаза, повреждённые взрывом.
Максим почувствовал, что с него снимают очки и каску. Кто-то начал поливать ему лицо водой. Максим зажмурился от холодной воды. «Открывай глаза, боец, - услышал голос командира Максим, - жить будешь». Весь удар очки приняли на себя. Их изрядно посекло осколками, но они выдержали. Лишь несколько осколков пробило карбоновое стекло и повредило кожу лица. Повреждёнными также оказались участки, не защищённые очками, шлемом и наушниками.
- В порядке? – спросил командир
- В порядке. Где наши?
- Добивают.
Оклемавшись немного, Максим поднялся. Бой был закончен. Противник сумел забрать несколько тел погибших и понеся потери, откатился восвояси, оставив два сгоревших БТРа.
Что произошло? Почему противник пошёл на такой безрассудный шаг? Это предстояло выяснить.
В развалинах обнаружили несколько тел, судя по документам, иностранных наёмников. Ещё несколько человек были представителями западной части страны – истые приверженцы нынешнего тоталитарного режима. Так вот за кем вернулись националисты.
Максим подошёл к мёртвому бойцу, лежащему в траве недалеко от развалин. Молодой парень, погиб от миномётного обстрела. Глаза его были открыты и смотрели прямо на Максима. Каска валялась рядом и светлые русые волосы трепал лёгкий ветерок. Максим обыскал его и нашёл военный билет. Уроженец Чернигова, 1999 года рождения, самые обычные русские имя и фамилия. В кармане, где находился военник, лежало письмо. От мамы. У Максима защемило сердце и пересохло в горле. Развернул письмо, но не смог его прочитать. В конверте лежала фотография. Старая. Чёрно-белая. С неё на Максима смотрел молодой красноармеец, стоявший на фоне каких-то берлинских развалин в 1945 году, удивительно похожий на мёртвого бойца…