Эрмитаж продолжает цикл выставок, приуроченных к 350-летию со дня рождения Петра Великого. Очередная (уже четвёртая), развёрнутая в Арапской столовой Зимнего дворца, посвящена книгам и реформе типографского шрифта.
Выставка называется «Книги, напечатанные в годы царствования Петра Великого» — самостоятельного царствования, то есть в период с 1689-го по 1725-й. При этом кураторы экспозиции отмечают, что «петровская эпоха» в книгопечатании как отдельный период развития издательского дела в России реально продолжалась с 1708-го и до смерти императора (1725).
«Это предпоследнее событие в серии наших подарков к 350-летию Петра Великого. Завершаем год философской и в то же время эстетически важной выставкой, посвящённой книгам. Это тот главный яд европейского просвещения, который Пётр завёз в Россию. Как известно книги действуют, может быть, чуть меньше чем мода, но тоже очень сильно. Об этом выставка рассказывает. Здесь видны те дорожки, которыми книжные знания шли в Петровскую Россию. Это увлекательная история о том, как с изменением содержания книг менялся их облик, как они стали знаком и символом Петровской эпохи. Шрифт иногда говорит не меньше, чем слово», — цитирует официальный пресс-релиз директора Эрмитажа Михаила Пиотровского.
Экспозиция в Арапской столовой представляет все три группы книжных изданий, свойственных петровскому времени (плюс на выставке можно увидеть типографский станок, изготовленный в Петербурге в 1721 году, и гравюры, «дополняющие наши представления о книгопечатной и просветительской деятельности» эпохи первого российского императора).
Во-первых, книги религиозного содержания, которые и при Петре I печатались церковнославянским шрифтом. До разработки и введения гражданского начертания букв русской азбуки таким образом публиковались также справочные и учебные, то есть светские издания. Например, знаменитая «Арифметика» Леонтия Магницкого впервые напечатана в 1703 году старинной кириллицей (полууставом), но вместо привычного обозначения чисел буквами в ней впервые в России были применены арабские цифры, а для математических терминов применялись латинские и греческие символы.
Во-вторых, это печатавшиеся по заказу Петра I за границей (в основном, в Голландии) книги на русском языке, но на основе латинского алфавита «с подстановкой» букв, которых там нет. Так, например, издан представленный на выставке справочник «Символы и эмблемата» — сборник девизов и аллегорических изображений, широко использовавшихся при первом российском императоре знатью, чтобы «соответствовать требованиям царя» и «быть в тренде европейских традиций».
В-третьих, издания, печатавшиеся в России уже новым гражданским шрифтом. «Именно они являются “петровскими” книгами в точном смысле этого слова», — подчёркивают кураторы нынешней эрмитажной выставки.
«Реформа шрифта скорее опиралась на волю монарха, которой нельзя было прекословить, чем на созревшую общественную необходимость. Одни и те же идеологические мотивы лежали в основе таких действий Петра, как приказание подданным брить бороды, курить табак и носить голландское платье, как строительство европейской столицы посреди лесов и болот, как издание книг, набранных кириллическим эквивалентом антиквы. Царь хотел, чтобы страна выглядела по-европейски. И, возможно, насильственная реформа русского шрифта была вызвана главным образом его желанием иметь на русском языке книги, подражающие по форме и структуре книгам, изданным на Западе», — утверждал в своей статье, посвящённой этой теме, Владимир Ефимов (1949-2012), выдающийся российский художник-шрифтовик и педагог.
Оставим эту «политическую» оценку устремлений Петра I на совести москвича, которому в силу ряда исторических обстоятельств фигура первого российского императора не слишком симпатична. При этом в той же статье Ефимова говорится:
«Единственным видом кириллического наборного шрифта в конце XVII века был полуустав. По форме он мало изменился с середины XVI века, со времён московского первопечатника Ивана Фёдорова. По своей структуре это было средневековое рукописное письмо, достаточно чёрное и очень декоративное, но малопригодное для потребностей нового времени. Буквенный состав алфавита уже не вполне отвечал фонетике живого русского языка. В полууставе применялось множество надстрочных знаков (ударений, знаков придыхания, буквенных сокращений). Это сильно усложняло работу наборщика по сравнению с набором латиницы. Кроме того, числа по традиции обозначали буквами с особыми значками (титлами), что затрудняло восприятие научных и технических текстов. Издания, набранные полууставом, имели вид средневековой рукописной книги и внешне очень отличались от европейской книги XVII века. Однако за неимением другого шрифта полууставом печатали и церковную, и светскую литературу, в том числе буквари и учебники, а также первую русскую газету «Ведомости», вышедшую в начале 1703 года».
Реформа книгопечатания, связанная с введением так называемого гражданского шрифта, была необходима для упрощения выпуска (а значит и ускорения производства, увеличения наименований) различных учебных и справочных изданий, а также для снятия лишних проблем при восприятии текста.
Рисунки букв гражданского шрифта выполнялись по наброскам самого Петра I в 1708-1710 годах штабным чертёжником и рисовальщиком Куленбахом (упоминается в переписке Петра I, больше ничего об этом человеке неизвестно). Отметим два обстоятельства. Во-первых, царь занимался этим вопросом параллельно с событиями продолжавшейся Северной войны с Швецией, то есть постольку-поскольку. Во-вторых, менявшиеся эскизы букв, отливка литер, смотр оттисков, соответствующие заказы в Голландии и работы в московском Печатном дворе — на всё на это и потребовалось более двух лет.
В январе 1710 года царь посетил московский Печатный двор и одобрил оттиски азбуки, проведя последнюю корректуру. Он вычеркнул знаки печатного полуустава и некоторые первые варианты знаков нового шрифта. На внутренней стороне переплётной крышки Пётр написал: «Симы литеры печатать исторические и манифактурныя книги. А которыя подчернены, тех вышеписанных книгах не употреблять» («Этими литерами печатать исторические и технические книги. А которые вычеркнуты, тех в вышеупомянутых книгах не употреблять»). На первом листе азбуки обозначено: «Дано лета Господня 1710, Генваря в 29 день».
В результате петровской реформы состав знаков в русском алфавите сократился с 45 до 38 букв. За время правления царя гражданским шрифтом было напечатано около 400 книг. Окончательно изображения литер сформировались и «устаканились» уже после смерти императора — к середине XVIII века.
В общем, именно этой реформе Петра Великого, сделавшей в России книгу более понятной и максимально доступной (насколько это было возможно в те времена), и посвящена нынешняя выставка в Арапской столовой Зимнего дворца. Она доступна для всех посетителей Эрмитажа, которые приобрели общий входной билет в основной комплекс главного музея России.
Напомним, что первая экспозиция в Арапской столовой, посвящённая 350-летию со дня рождения Петра Великого (проводятся в этом году каждые три месяца), называлась «Диковинный и дорогой Китай. Знания о Востоке». Были представлены изделия из фарфора и шёлка, ювелирные украшения и заводные механические игрушки начала XVIII века, полученные первым российским императором в дар или же купленные по его распоряжению.
На второй выставке «Дары Петру Великому» экспонировались различные подношения царю от иностранных монархов и сподвижников. Одним из самых интересных экспонатов, представленных тогда, была подзорная труба (бисног), изготовленная французским мастером Туссеном Весди. Предполагается, что Пётр I получил её в подарок в 1717 году, когда, будучи с визитом в Париже, посетил там, в том числе, и королевскую обсерваторию.
Третья выставка «Скульптура из коллекций Петра Великого» демонстрировала произведения пластики, приобретённые императором для России, где объёмные статуи прежде были под запретом. В частности, впервые с XVIII века на этой экспозиции вместе «встретились» шесть статуй античных богов, выполненных итальянским скульптором Антонио Тарсиа (1662-1739) по заказу Петра I для его супруги — императрицы Екатерины Алексеевны. «Аполлон», «Венера», «Юнона» и «Юпитер» — эрмитажные, а «Диана» и «Марс» какими-то неведомыми путями-дорогами распределения художественных ценностей в советское время оказались в Серпуховском историко-художественном музее, откуда и были доставлены на время в императорский Зимний дворец.
Арапская столовая в Зимнем дворце в том виде, который сохранился поныне, была оформлена в числе других покоев, предназначенных для великого князя Александра Павловича (будущего Александра I), в 1793 году по проекту Ивана Старова (1745-1808). После грандиозного пожара в императорской резиденции, случившегося в 1837-м, интерьер восстановлен, но «приукрашен» Александром Брюлловым (1798-1877). Своим названием столовая обязана чернокожим слугам — арапам, которые здесь «дежурили при дверях».
Кстати, Парадный костюм придворных арапов состоял из 16 предметов (алые суконные шаровары, белый жилет, две куртки — нижняя из зелёного сукна и верхняя из пунцового бархата, зелёные же атласный кушак и суконные ноговицы, красные или жёлтые сафьяновые туфли, белые чулки и перчатки, бархатная феска с кистью, кисейный шарф и шерстяная шаль длиной более трёх метров). Такое «обмундирование» в начале ХХ века обходилось более чем в 500 рублей (добротный мужской костюм в Петербурге тогда же стоил 6-10 рублей).
Зал расположен между Малахитовой гостиной и Ротондой, с которой начинается эрмитажная экспозиция «Галерея Петра Великого».
Игорь Теплов
Использованы фотографии с официального сайта Государственного Эрмитажа