Предыдущая часть
- С Алкой? Нееет, - протянул дядя Жора. - С Алкой трудно было дружить. У нее характер неуживчивый был.
- Значит, она недолго работала?
- Да прилично, года полтора. Когда пришла устраиваться, на любую должность была согласна. Хотя с высшим инженерным образованием, с красным дипломом. И не девочка уже. Успела побыть заведующей лаборатории НИИ одного в области известного. Мы сильно удивлялись. Однако, работала хорошо, словно с удовольствием. Зверей любила. Вот тут ей не откажешь.
- Она совсем ни с кем не сдружилась?
- Из людей ни с кем. Зато к Герману прикипела. Он ее тоже полюбил. Кроме этого, Алла ходила сама по себе. Ее интересовала история нашего дома. Она всех расспрашивала, в архиве сидела, в библиотеке.
- История это всегда волнительно, - поддакнула Света. - Я думала, наш цирк современный.
- Да куда там. В пятидесятые годы прошлого века его перестроили из помещичьего дома. Во внутреннем дворе сделали лестницы и устроили отдельные квартиры с отдельными сходами. На каждом этаже по периметру шли металлические балконы. Тут давали квартиры военным.
- А куда все делось?
- В девяностые его снесли под самое основание. А потом выяснилось, что это образчик редчайшей архитектуры. Ну как обычно у нас. В общем, воссоздали фасад в первоначальном виде. Использовали для этого архивные снимки с той первой перестройки. А внутри уже решили цирк делать. Внутренний двор стал манежем.
- Надо же, - с искренним восторгом протянула Света. Она и подумать не могла, что все описанные в дневнике события, происходили прямо здесь. - А вы так хорошо знаете судьбу дома?
- Так Алла мне и рассказала. Она так увлеклась, что всюду бегала с домовыми планами. Подвал с пятидесятых ведь не переделывали. Она там много времени проводила, с фонариком лазала. Очень ей кирпичи интересны были. Она все надеялась найти восемнадцатого века что-нибудь. Все посмеивались, но в лицо ничего не говорили. У всех свои хобби и не нам судить.
- Так удалось Алле что-то найти?
- Вот уж чего не знаю, не говорила ничего. Разносторонняя была личность. Жаль ее. И Агату жаль. Животные очень переживают. Ведь все чувствуют.
- Что с ними будет теперь?
- Искать будут нового человека. На произвол судьбы точно не бросим. Это все наши собачки и птички. Только они всю жизнь по ней грустить будут. Вот так устроены. Люди другие, - вздохнул дядя Жора.
- Люди другие, - согласилась Света. - Сегодня вечером шоу будет?
- Конечно! Мы посвятим его памяти Агаты. Ее номер пришлось исключить. Вместо этого все артисты выйдут почтить ее память минутой молчания..
Свете подобное показалось перебором, но она не знала всех тонкостей цирковых взаимоотношений. Ее больше интересовала история здания цирка. Не зря же тетрадь обнаружилась именно здесь. Может быть и имя неизвестного автора найдется.
Девушка поспешила в свой кабинет. Достала тетрадь и принялась за чтение. Благо, работы пока не было.
"2 февраля. Я очень хотел бы поехать , увидеть Ванечку, но работы идут вовсю. Да и Эле эта идея не нравится. Я предупредил ее, что сына не брошу. Меня смущает ее требование оборвать все контакты с Машей и сыном. Я считал ее нежной и доброй девушкой. Но всякий раз как приходит письмо, ее как подменяют. Один раз она хотела даже сжечь записку. Мы сильно поспорили.
Кажется, я совершил большую ошибку. Но не хочется в это верить. Я очень надеюсь, что это только временное явление. Чувствую ответственность за все произошедшее. И от Эли я просто так уйти не могу. Ведь я ее первый мужчина."
Тут Света немного перевела дух. Последние месяцы жизнь неведомого автора превратилась в настоящую Санта-Барбару. Он совсем ничего не писал по поводу работ и клада. В девушке росла уверенность, что именно в кладе все дело. Именно его искала Алла в подвале. Только вопрос: она приехала сюда, зная о кладе, или нашла тетрадь случайно.
Если она приехала уже с тетрадью, то получается, что неизвестный автор увез ее куда-то. Либо же она путешествовала уже без него. Девушка боролась с желанием заглянуть в конец. Несколько листов были полностью посвящены отношениям с Элей. Они становились все хуже. Хитрости девушке хватило привлечь к себе мужчину, но не хватило ума скрывать свою натуру еще некоторое время. Образ новой возлюбленной быстро утрачивал романтические черты. Теперь мужчина метался между возрождающейся любовью к жене и чувством долга перед Эльвирой.
Разбор завалов давно завершился. Строители приступили к восстановлению стен и внутреннего убранства. Студенты, подобно Алле, рыскали по подвалу, который сохранился с самого основания здания, и мечтали найти если не сокровища, то хотя бы нечто интересное с точки зрения археологии.
Целый год автор занимался в основном своей личной жизнью, Света смогла осилить две трети тетради.
" 15 октября 1956 года. Это просто поразительно: Гриша нашел тайник в подвале, в самом полу, прямо в камне была выбита ячейка двадцать на двадцать сантиметров. В нее была заложена шкатулка из малахита. Само по себе интересное открытые. Но в шкатулке мы нашли золотые червонцы, украшения с цветными камнями, столовые приборы с клеймением.
Эля уговорила меня не отдавать находку сразу, а дать им возможность провести исследования. В память о наших отношениях, я позволил им месяц держать находку у себя. Но перед этим тщательно собственноручно описал каждую вещь.
Они ребята честные, не подведут. Ко мне же едут Маша и Ванечка. Я опасаюсь реакции Эли. Она до сих пор не простила меня, хотя и говорит обратное. Я же вижу совсем другое. Как бы она не рассказала Маше про наш роман. Теперь я знаю ее натуру, она вполне на подобное способна. Хотелось бы, чтобы они уехали до приезда моих. "
Девушка ощутила легкое волнение, словно она сама только наткнулась на старинный клад. Она с жадностью впилась глазами в строчки. Но ее снова ждало разочарование: автор был занят только своими отношениями с женой и любовницей. Иногда встречались записи о ходе реставрации. А потом все его мысли захватил сын. Восторги по поводу ребенка записывались куда менее красивым почерком, чувствовалось, что человек волнуется.
"23 января 1957 года. История с кладом вышла из-под контроля. Я уже третий раз давал отсрочку, но меня просят о новой
Прошу показать мне драгоценности, но не могу добиться ничего. Я в крайне невыгодном положении: если заявлю о хищении, то не смогу объяснить, почему не отдал находку сразу. Эля понимает, что я балансирую на грани тюремного срока. Ей доставит удовольствие мне отомстить.
Я проявил непростительную беспечность. С самого начала работа здесь не складывалась. Я хочу быстрее передать все дела Орлову и вернуться домой."
"17 марта 1957 года. Давно не писал. Очень тяжело. Маша уехала и забрала сына. Она не простит мне Элю никогда, потому что сама не способна на обман.
После взрыва в подвале, шансов найти клад нет. Приказано заварить вход. Никто не знает, что он существовал, потому никто не узнает, что он пропал. Заканчивается моя работа здесь и эта тетрадь. Весьма поэтично. Вот только возвращаться мне некуда"...
Продолжение следует...
