Антонино Черта провел 55 лет своей жизни, тренируя и обучая некоторым из основных японских боевых искусств. Он был частью эпохи пионеров айкидо в Италии и практиковал айкидо более 30 лет, пока в 1991 году его стремление к боевым искусствам не привело его к Абасири и к открытию сложного и увлекательного мира Дайто-рю Айкидзюдзюцу. Сегодня Черта Шихан является эталоном для Дайто-рю линии Абасири в Италии и во всем мире, он преподавал в 11 странах и делился практикой с сотнями товарищей по татами. Его необычное положение эксперта как в Айкидо, так и в Дайто-рю делает его опыт особенно интересным.
Антонино Черта - тихий человек, избегающий внимания, которое неизбежно привлекает персонаж его уровня в мире боевых искусств. Вы не найдете в сети сотни его фото или видео. «Тонино», как мы, товарищи по татами Айкикай Милано, называли его в 1980-х, всегда предпочитал дела словам. Поэтому мы рады представить это интервью, которое представляет собой уникум после более чем полувековой молчаливой практики одного из ведущих итальянских мастеров боевых искусств.
- Вы начали заниматься боевыми искусствами еще совсем юным парнем. Что привело вас на татами?
- Я был подростком и, кроме того, был худощавым и застенчивым. В то время поток новых китайских плохих фильмов заполнил наши кинотеатры и принес на Запад знания о кунг-фу. Я тоже был явно очарован этими фильмами, хотя меня больше привлекала японская культура. Поэтому я начал думать о том, чтобы практиковать японское боевое искусство в целях улучшения тела и характера.
Тогда начал выходить ежемесячный журнал, посвященный боевым искусствам, «Черный пояс», в одном из номеров которого рассказывалось о таинственном айкидо. Статью сопровождали несколько изображений: это была любовь с первого взгляда. Практикующие были одеты в нечто вроде черной юбки, и в моем юном сознании они выглядели как самураи! Поэтому я поступил в единственное додзё айкидо, существовавшее в то время в Милане. Это был 1965 год.
В следующем году, в том же месте, я увидел демонстрацию карате, которую проводил Хироши Шираи, которому помогали его первые ученики, и поэтому я также записался на его курс карате. Таким образом, в течение семи лет я практиковал оба боевых искусства вместе.
- Таким образом, будучи молодым будока, у вас была возможность тренироваться под непосредственным руководством двух учителей боевых искусств, которые оставили свой след в Италии: Хироши Шираи в карате, а позже Йодзи Фудзимото в айкидо. Каково было практиковаться с ними?
- Их пути были разными, но у обоих был общий знаменатель: практиковалось боевое искусство!
Хироши Шираи сэнсэй преподавал жестко и очень строго, он очень увлекся своей ролью Сэнсэя. Молодой Ёдзи Фудзимото Сэнсэй (в 1971 году ему было 23 года) вместо того, чтобы вести занятия, предлагал себя в качестве «компаньона по тренировкам», хотя со временем и взял на себя роль Сэнсэя.
Ширай-сенсей хотел видеть, что на каждом уроке вы отдаете всю свою физическую энергию на 100%, вы всегда должны быть осторожны, а концентрация должна быть постоянной. Каждый атеми должен был быть уникальным, он всегда говорил нам, что каждый удар должен сбивать противника с ног, и что дух превосходит мышечную силу. При этом заключительная часть урока всегда включала множество приседаний, отжиманий и прыжков. После тренировок, в раздевалке, мы часто замечали, что у всех у нас на многих частях тела красивые фиолетовые отметины, в то время я этим гордился. Я был молод и взволнован!
Занятия с Фудзимото Сэнсэй, напротив, всегда были очень динамичными, очень спортивными, серьезными, но с юмором: иногда мы даже смеялись! Но мы всегда осознавали, что занимаемся именно боевым искусством. Фудзимото давал лишь несколько устных объяснений, демонстрировал технику, а после этого сам тренировался с нами. Его приемы были изящны, и мы, следуя примеру нашего сэнсэя, отрабатывали их с присущим нам юношеским задором, выполняя короткие тайсабаки. Короче говоря, энтузиазм привел нас к занятиям красивым, спортивным и эффективным айкидо. Занятие всегда заканчивалось отличной и приятной растяжкой.
- Почти три десятилетия вы были одним из столпов айкидо в Северной Италии. Что вы с наибольшей радостью вспоминаете о своем путешествии по итальянскому Айкикай и что тогда побудило вас выбрать другой путь?
- Я жил на хлебе айкидо 30 лет и очень любил его! Я участвовал во многих семинарах со всеми японскими инструкторами, которые нас посещали или проживали в Европе – я уже не помню, сколько… Я имел удовольствие познакомиться со многими людьми, с некоторыми из которых у меня сложились искренние дружеские отношения, которые длились годами. Атмосфера всегда была непринужденной, и мы все знали друг друга, так как в те пионерские времена нас было мало. Да, был также кто-то, кто выдавал себя за примадонну только лишь потому, что Тада Сэнсэй приглашал его быть уке; но это случалось редко. Я с большим удовольствием вспоминаю два ежегодных семинара, проводимых Тада Сэнсэем в Риме, один в ноябре в День Всех Святых и один на Пасху. Это всегда были несколько напряженных дней тренировок, а в то время Тада был молод, и это была неистовая ярость. Его техники были жестче, он не делал акцента на Ки, и мы усиленно тренировались… и точка! У всех нас было чувство принадлежности к додзё: мы из Милана были «учениками Маэстро Фудзимото».
Я всегда был исследователем, и по этой причине, в дополнение к занятиям айкидо и каратэ, я также изучал кендо в течение 5 лет, и в течение короткого времени я изучал Косики-но-ката дзюдо с Альфредо Висмара-сенсеем. В конце концов, благодаря исследованиям, я открыл для себя Дайто-рю Айкидзюдзюцу. Я изучал историю и жизнь Морихэя Уэсибы и в известном журнале AikiNews нашел упоминание о Дайто-рю. Поэтому я решил отправиться в Абасири на Хоккайдо, где проживал Токимунэ Такэда, сын Сокаку Такэда, учителя О-сенсея. Это был обязательный выбор, чтобы исследовать корни айкидо.
- Расскажите нам о том, как вы впервые увидели Дайто-рю Айкидзюдзюцу в действии. Каковы были ваши ожидания? Какое впечатление вы произвели на вас как на эксперта айкидо?
- Я был приятно удивлен! Это было то, что я искал последние десять лет. Я видел целостное искусство в его технической подоплеке, искусство с ясной и глубокой историей и генеалогией, искусство всестороннее. Однако больше всего меня впечатлило использование атеми и киай в тренировочном методе. Тренировки проходили с использованием только ката, движения были немного статичными, но они производились с силой и решимостью. Чистое ката безлично, в том смысле, что вам не нужно копировать стиль того или иного шихана, вам не нужно становиться фотокопией своего мастера. Вы должны практиковать то, что показывает вам Сэнсэй, а не добавлять и не убавлять ничего, как это делал в свое время ваш учитель.
Еще одним аспектом, который меня увлек, было изучение кендзюцу в традиционной и классической школе, знаменитом ко-рю. Это была неотъемлемая часть ежедневных тренировок. Все это оправдало мои ожидания как айкидоки, которому, в тот момент на айкидо было немного скучно.
- Вскоре после знакомства с Дайто-рю вы перестали практиковать и преподавать айкидо. Можете ли вы объяснить нам, что побудило вас принять такое твердое решение?
- Вернувшись из Абасири в сентябре 1991 года, я преподавал оба искусства около трех лет. В то время у меня также был опыт работы с Ёсинкан Айкидо Годзо Сиоды благодаря участию в двух семинарах под руководством японца 8-го Дана, приглашенного в Италию сэнсэем Ивано Зинту из Рима. Однако даже этот опыт меня мало удовлетворил. К тому времени я решил изучать многочисленные техники Айкидзюдзюцу, поэтому мне казалось последовательным посвятить себя исключительно этому искусству.
Еще одна причина, повлиявшая на мое решение, заключалась в том, что я начал проводить семинары по Дайто в Италии, а через несколько лет, после выхода моей книги по Дайто-рю, меня также пригласили преподавать за границу. Меня уже считали инструктором Дайто-рю Айкибудо.
- С того первого раза в Абасири в 1991 году вы регулярно посещаете додзё. Какие фигуры были центральными в вашем обучении Дайто-рю Айкидзюдзюцу?
- Долгое время мне посчастливилось быть единственным иностранцем, тренировавшимся в додзё Абасири, поэтому почти все юданся хотели научить меня чему-то дополнительному помимо официальных программ и внимательно следили за мной; благодаря им мой технический опыт значительно расширился. Однако, было три сенсея, которые действительно многому меня научили: в первую очередь Мацуо Сано Сэнсэй, затем Като Шигемицу Сэнсэй и Арисава Гумпачи Сэнсэй. С практической точки зрения, мой технический опыт представляет собой смесь в разных частях знаний этих трех учителей. Это были простые люди, неизвестные здесь, на Западе; они учили, чтобы передать искусство новым поколениям, это была их единственная цель. К сожалению, за последние десять лет все они скончались.
- С точки зрения айкидо техническая программа Дайто-рю кажется бесконечной. Можете ли вы помочь нам понять его дидактическую последовательность и логику?
- Правда, говорят, что количество техник в этом искусстве 2884, но это преувеличение. Официально записано 768 (но это тоже огромное количество). Но на самом деле никто не знает, сколько их. Это потому, что Сокаку Такэда учил «по старинке», то есть обучал каждого человека тем техникам, которые ему больше всего подходили. Как у хорошего самурая, у него не было определенной программы, он преподавал экспромтом в соответствии с аудиторией, которая было перед ним. Именно его сын Токимунэ разработал настоящую рациональную техническую программу.
Дидактическая последовательность, как и в любом ко-рю, очень жесткая: она начинается со свитка Хидэн мокуроку, продолжается Айкинодзюцу, затем Хидэн Оги и, наконец, техниками Гошинъё-но-тэ. Кроме того, другие шиханы, в том числе мои мастера Абасири, добавили свитки Чудэн-но-маки и Окудэн-но маки, которые включают в себя неизвестное количество других техник дзю-дзюцу. Ученик не может прыгать с одного мокуроку на другой или с одной серии кадзё на другую.
Однако, первым критерием, используемым в дидактической прогрессии, было то, что в начале были показаны техники омотэ, то есть те серии техник, которые преподавались и демонстрировались всем членам Школы. Эти техники частично также демонстрировались на публичных демонстрациях под руководством Сокэ, которые проводились в Абасири каждый год в первые дни августа.
Затем обучались техникам ура – они являются вариантами и дополняют техники омотэ. Однако для этих серий методов публичная демонстрация была запрещена; их изучали только шиханы в разное время и за закрытыми дверями, обычно по утрам в воскресенье. Только техники, входящие в Хидэн Мокуроку, имеют конкретные названия, в то время как во всех остальных мокуроку техники классифицируются как Дай-ити-дзё, Дай-ни-дзё и т. д. Это связано с тем, что Токимунэ Такеда решил для облегчения запоминания разделить техники на 5 серий (кадзё) и дать им имена, следуя примеру того, что Дзигоро Кано сделал несколькими годами ранее для дзюдо.
Логический и дидактический выбор заключается в прогрессировании легкости физического выполнения каждой техники, к которой она относится. Другим параметром дидактической прогрессии может быть классификация техник исполнения в соответствии с тремя сэн (мицу-но-сэн), тремя временами инициативы атаки/защиты, которую тори реализует в бою. Поэтому мы начинаем с серии иккадзё, где все 30 приемов выполняются в режиме го-но-сэн (в чистой защите), до пятой серии, гокадзё, где приемы дзю-дзюцу выполняются в режиме сэн-но-сэн (атака в защите).
- Давайте поговорим об Айки, предмете, который сегодня особенно популярен. Как бы вы определили Айки? Это то, что вы испытали непосредственно, тот Святой Грааль, к которому должен стремиться каждый мастер боевых искусств? Или было бы лучше, если бы это держалось в ревностной тайне для истинных посвященных?
Ответить на этот вопрос сложно. В Абасири техника Айки считалась на физическом уровне такой, при которой не производилось никакого захвата какой-либо части тела или кейкоги уке. В этих техниках вы не дали бы атеми, не использовали бы рычаги на верхних конечностях, не душили бы. Это понятие считалось схожим с понятием дзю, или мягкости, гибкости ума. Разве что нужно было добавить «тайминг», правильный и своевременный выбор времени немного раньше атаки укэ.
То, что я практиковал в Абашири, было в основном техниками дзю-дзюцу, хотя позже они также научили меня Айкинодзюцу мокуроку, которая содержит неопределенное количество техник (кто говорит 53, кто говорит 60), которые в Айкидо классифицируются как кокю-нагэ. Мне никогда не давали мистических или духовных учений, техникам обучались, просто практикуя их ежедневно, именно тело усваивало движения и правильный выбор времени. Было известно, что у Шиханов были сочинения на эзотерические темы, которые Токимунэ унаследовал от своего отца Сокаку, но они не были раскрыты.
- Нередко можно услышать, что Айкидо и Дайто по сути одно и то же. Каждой из двух дисциплин вы занимаетесь по 30 лет, ваше мнение по этому поводу кажется очень актуальным.
- Внешне это выглядит так, на самом деле это противоположности. Во-первых, внутреннее отношение к цели техник: в Дайто каждая техника должна быть разрушительной; в конце с помощью символического атеми необходимо «добить соперника». Это потому, что партнер рассматривается как противник, которого нужно победить, убить. Очевидно, напарник — наш друг, после чего мы вместе пойдем попить пива, но во время тренировки он воспринимается как агрессор; нет взаимного сотрудничества для улучшения техники, как в айкидо: практика индивидуальна.
Во-вторых, способ проведения техники отличается. Есть девиз, который гласит: «Три шага, две секунды, одно татами». Этот девиз резюмирует весь дух техники Дайто-рю: необходимо сделать максимум три шага (тайсабаки), реакция на атаку должна быть в течение двух секунд, а для завершения техники пространство, используемое во время техники, должно составлять 2 квадратных метра (примерно). Можно сказать, что искусство Дайто-рю минималистично.
Количество техник (учебный план) огромно, как я уже говорил. В дополнение к осаэ-вадза, кансэцу-вадза и нагэ-вадза, также присутствующим в айкидо, в Дайто-рю есть атеми-вадза, кюсё-вадза и шимэ-вадза. Техники атеми являются первичными, и каждый атеми выполняется с точным и резким киай. К сожалению, в айкидо использование киай почти утеряно, в то время как в практике Дайто-рю это интенсивная практика. Каждая техника, независимо от того, кансэцу это или нагэ, имеет два или три атеми разного типа (дзуки, кэри, хидзи атэ и другие). Это основные моменты, которые отличают два искусства.
- «Цель Дайто-рю — распространение «гармонии и любви». Хранение этого близко к сердцу помогает поддерживать и достигать социальной справедливости. Это желание Такэда Сокаку». Я привожу эту цитату Токимунэ Такэда, чтобы показать, что даже философия, которая является центральной и уникальной для айкидо, похоже, исходит от Дайто. Вы можете остановиться на этом подробнее?
- Нет! Я не думаю, что это так. У меня есть своя гипотеза: в контексте послевоенного периода и с провалом крайнего милитаризма, творимого японскими военными элитами, и последующим поражением, все преподаватели боевых искусств стали представлять Будо в форме духовного развития. Искусство больше не определялись как боевые формы, а как мирные методы, практика которых улучшала бы характер человека, самого себя. Делая это, они пытались обеспечить, чтобы боевые искусства могли и дальше приниматься и практиковаться японцами, что в противном случае было бы трудно. Результат военного поражения вылился в неприятие любой формы конфликта выжившими японцами и, как следствие, в отвращение от древней философии бусидо.
Поэтому я думаю, что Токимунэ Такэда также следовал этой тенденции, чтобы привлечь практиков к своему искусству. Но в додзё, когда я тренировался, меня учили, что мой партнер — это противник, которого нужно победить. Поэтому никакой философии «гармонии и любви»!
- Морихей Уэсиба: превосходный практик Дайто-рю, гений, сияющий в одиночестве или сфабрикованная впоследствии икона?
- Ассортимент всего этого. С одной стороны, говорят, что Токимунэ Такэда сообщил, что его отец восхищался техникой Уэсибы и считал его одним из своих лучших учеников. С другой стороны, мы, жители Запада и практикующие айкидо, почти обожествили его (сколько анекдотов, связанных с ним, правда?), но этого не произошло с японскими практикующими. В то же время был еще один гений по имени Дзигоро Кано, который создал современный метод дзюдо для обучения молодежи и продвижения всех людей к мирному миру. Дзигоро Кано, как мы все знаем, не был обожествлен нами, жителями Запада.
- В связи с вышесказанным, каким вы видите будущее Дайто-рю, дисциплины с богатой историей и ценностями, но с нишевым прошлым и традициями: переживет ли она неизбежную коммерциализацию, как и другие стили?
- Дайто-рю сегодня – своеобразное искусство, многие говорят о нем, многие утверждают, что являются его инструкторами/мастерами… на самом деле немногие практикуют его.
Когда я вернулся в Италию в 1991 году, я усердно обучал техникам, как это делалось в Абасири. Так продолжалось более десяти лет, однако в результате у меня было мало учеников. Сегодня я смягчил свою практику, времена изменились, или, может быть, я постарел.
Однако на международной арене практика Дайто-рю сбалансирована, я бы не назвал ее жесткой или нежной. Таким образом, медленно, очень медленно Дайто-рю выходит из своего нишевого состояния. Оно будет развиваться медленно, так как программа слишком обширна, а методика обучения жестка.
И, наконец, сегодня, в третьем тысячелетии, как на Западе, так и на Востоке боевые искусства уже не так популярны, как раньше!
Интервью с Антонино Черта Публикация Симоне Кьеркини от 25 сентября 2020 г.
Оригинал интервью: https://simonechierchini.com/2020/09/25/the-martialist-interview-with-antonino-certa/