В то утро на душе у Даши было особенно неспокойно, как будто предчувствие беды давило на неё. Она уже подходила к почте, когда её обогнал мотоцикл мужа, за рулем сидел крестный, а в коляске – Матвей.
У забора, прямо напротив окон почты остановился. Матвей выскочил из коляски, увидев Дашу, как ледяным дождем окатил её взглядом, и скрылся в дверях правления. Крестный лишь хмуро кивнул , и зашел за крестником следом.
Разбирая почту, Даша смотрела в окно на мотоцикл и Доску передовиков, что высилась рядом, отмеченная красным вымпелом в честь тех, у кого были самые высокие показатели в работе.
Обычно она набирала сумку за десять - пятьнадцать минут. Она наизусть знала, кто какой на её участке выписывает журнал или газету, поэтому раскладывала корреспонденцию очень быстро.
Но сегодня, у неё все валилось из рук, что то, что связано было с мотоциклом, не давало ей покоя.
- А Вероника сегодня куда подевалась? – услыхала Даша веселый голос второй почтальонки, которая тоже все поглядывала в окно. И тут Дашу осенило.
Точно, не видать разлучницы! И Матвей с дядькой приехал, как будто не из дома. Поди, у него ночевал.
На работе, да и по дороге, кто ей встретился, на Дашу смотрели ободряюще. Да и знала она, что её жалеют и сочувствуют, и никто не осуждает, что все на её стороне. Только ей было очень тревожно.
Отношение к Веронике в деревне тоже не было секретом, но и в открытую никто не осуждал, опасаясь её злого языка, а то и за мужей своих боялись; Такая запросто уведет, и глазом не моргнет. Поэтому, сочувствовали Даше молча.
Одна только Вера, самая близкая соседка и подруга с детских лет не боялась в открытую высказывать свое мнение, говорить все что она думает.
Поняв, что нет угрозы столкнуться с Вероникой, Даша собрала сумку и спокойно вышла на улицу. Ей хотелось поскорее покончить с доставкой и бежать домой. Сегодня особенно переживала за своих домашних.
Она не успела еще уйти, как дверь сортировки открылась, и появилась Вера: - Вот ты где! А я тороплюсь предупредить, что ты сегодня не придешь! –
- Ну, видать, не шибко торопилась! – поддела её вторая почтальонка, Татьяна.
- А ты бы все дразнилась, язва, - беззлобно огрызнулась Вера. – От язвы слышу, - улыбнулась та. – И как только, Дашка, ты её терпишь? –
Пока они шутливо и беззлобно переругивались, Даша молча повесила на плечо тяжелую сумку и вместе с Верой вышли за дверь.
- Даш, беги –ка домой, а я за тебя сегодня газеты разнесу. – предложила Вера. Дарья молчала, только прибавила шагу, чтобы уйти поскорее от конторы, как бы все еще опасаясь встретиться если не с Вероникой, то с Матвеем.
- Ну, давай тогда вместе пойдем. Вдвоем быстрее, да и веселее, - уговаривала она подругу. Даша слабо улыбнулась, - Какое уж тут веселье! А вот побыстрее бы надо. Свекровь сегодня плохая совсем, как бы худо не случилось. –
Вера молча переняла у неё сумку: - Беги давай домой, не мешкай. А мне не впервой, справлюсь, не переживай. – уже на ходу крикнула, обернувшись: -- Я забегу потом. –
Вздохнув с облегчением, Даша устремилась к дому. В воротцах встретилась с фельдшерицей, та как раз от них возвращалась. Сердце ёкнуло при виде её озабоченного лица.
- Ну, что с мамой, Татьяна Федоровна? –
- Ох, Дашенька, не нравится она мне. В больницу бы её, да боюсь, что там она скорее зачахнет. Ей ведь не столько уколы да таблетки нужны, сколько забота да любовь сыновняя.
А без неё любая мать долго не протянет, а уж Мария и подавно; один ведь он у ней свет в окошке. С тобой вот ей еще повезло, а так бы… -Татьяна Федоровна махнула рукой, на глаза навернулись слезы.
- Вы Скажите, что делать нужно, я все делать буду! – Даша заплакала. Была для неё свекровь не свекровью, а скорее матерью.
- Лекарство я оставила на сегодня, два укола поставила. Рецепт на столе, в аптеке сбегай, купи, пока с утра буду заходить, уколы ставить. Да! Ей сейчас с Матвеем повидаться надо, поговорить, это лучшее лекарство. Там еще для маленького витамины выписала, купи.
Ты с ребенком Марию оставляй не бойся, не ограждай от внука, ненадолго только, это для неё тоже лекарство, наверно, получше даже, чем сыночек её бессовестный.
Только следи, чтобы она малыша на руки не брала. Он тяжелый становится, верткий, сама понимаешь. –
Получив наставления, и утерев слезы, чтобы свекровь не видела, Даша вошла в избу. Только вот Мария все видела в окно, как они разговаривали.
Все поняла, только грустно улыбнулась, а когда вошла невестка, виду не подала, и разговоры о вчерашнем визите Матвея они больше не вели, оберегая друг друга.
В эту же ночь у Марии поднялся жар, она заметалась, потеряла сознание, в бреду звала сына.
Даша попросила Веру сбегать за Матвеем. Та побежала к Веронике. Стучала долго, но ей так и не открыли, хотя были дома. Вера вернулась ни с чем.
Татьяна Федоровна просидела около Марии полночи, пока не сбила жар, и больная не уснула. На чем свет стоит костерила про себя фельдшерица непутевого сыночка.
Утром обессиленная Даша выгоняла со двора корову, когда к ней подошел дядя Юра: - Дарья, ты чего такая помятая? Случилось чего? –
- А то ты не знаешь! Раздался за его спиной голос Веры. – Ты, дядька, никак на разведку явился, разузнать, жива хозяйка, или у же нет. –
- Тьфу ты, сопля малолетняя, и тут подкралась! - сплюнул он. – нигде от тебя покоя нет. Чего это ты барагозишь? Я хотел про Матвея узнать, где он, а то еще вчера еще с утра пропал. –
- Вот, как увидишь его, дядька, так передай ему, что мама шибко худая, и зовет его, ждет. Поторопится пусть, а то ведь как бы не опоздать.. – тусклым безжизненным голосом и не глядя на него сказала Даша, и захлопнула калитку перед самым носом ошеломленного крестного.
Какое -то время он смотрел вслед: - Дарья, погодь! Ты это про что говоришь то? – но та даже не оглянулась и скрылась в сенях.
- Так ты что, не знаешь ничего? – Вера не ушла еще и тоже удивилась. – Так сегодня теть Маша чуть не померла, всю ночь с ней сидели. А Матвей даже двери мне не открыли, как будто их дома нету… -
Крестный рванул с пригорка, как подорванный, а Вера пожала плечами и пошла догонять коров.