Приквел "Брусничный морок" тут.
Двое шли по пыльной дороге. Полы длинных черных балахонов мели тоскующую по дождям землю, а капюшоны низко спадали на лица. Виднелись только подбородки. Тот, что был с седой бородой, шел медленнее. Второй путник был молод и тащил на спине заплечный мешок с припасами, что понадобятся в пути.
Старик изредка откидывал капюшон и смотрел на солнце. Выцветшие серые глаза не боялись яркого света, и лишь глубокие борозды морщинок разбегались от прищуренных глаз. Накидка вновь возвращалась на место, и странники шли дальше.
Путники ждали условного часа…
А было так. В большой город Корнеев пришел старик в мрачной накидке и направился к единоверцам. Люди дорогу подсказали. Храм Тунгая знали все. Каменное строение с высокими узкими окнами возвышалось на северной окраине славного города. Шли туда больные и немощные, чтобы темный бог поспорил с самой смертью за их жизни. Шли и обиженные — просить мести и гибели оскорбителям. Страшный и великий мрачный бог Тунгай… Вот и его последователи носили черные одежды с особым знаком на стороне сердца. Такой же украшал вход в храм: раскрытая рука с большой снежинкой на ладони.
Рука — сила, снежинка — холод и смерть, но если снег растает в руке, то превратится в живительную воду…
Старик вошел в храм и обратился к Верховному жрецу, рассказал о своей беде и поисках. А тот был мудр, много где бывал и знаний держал в голове столько, что с ним могла потягаться только великая жрица из храма светлой богини Юки, что стоял на южной стороне Корнеева.
Мудрец выслушал путника-собрата и сказал:
— Знаю я это место. Утром туда отправишься. Сейчас иди отдыхать, а я буду слушать великого Тунгая. Остальное утром скажу.
Странника накормили и выделили лежанку. Ночью старик увидел сон, что терзал его много ночей: его А́ника стояла по колено в бескрайнем море брусники и тянула вверх руки, а он пролетал над ней зорким ястребом и страдал, не зная, как помочь любимой.
Утром старик проснулся от того, что кто-то зажал ему рот рукой. В ухо зашептали:
— Почтенный, пора вставать! Но молчи, ни слова не говори, пока старший жрец не разрешит. Даже самому себе ничего не говори. Так повелел великий Тунгай!
Путник закивал головой, и ладонь убралась с его седых усов. Пожилой и крепкий служитель храма повел старика к выходу.
В тусклом свете зарождающегося дня странник вышел на крыльцо и кивком поприветствовал старшего жреца. Рядом с ним стоял парнишка-подросток в черном балахоне, который молча кивнул старику. Глава храма заговорил:
— Великий Тунгай дал мне ответ. Тебе, паломник, нужно идти в деревню Бережки, у них есть Брусничное болото. Там тебе нужно искать свою пропажу. В попутчики даю тебе послушника Урзу, — жрец кивнул на паренька, — он смышленый. До большой развилки вас довезут на телеге, а дальше пешком идите. К завтрашнему обеду на место прибудете.
Старик слушал и кивал, а потом показал пальцем на свои сомкнутые губы. Жрец понял вопрос и ответил:
— Тунгай велел вам обоим до сегодняшнего полудня молчать. Молчать, чтобы ни случилось. Такова его воля!
Путник снова кивнул, а Урза подхватил мешок с припасами и полез в телегу, что стояла входа в храм…
Уже три версты они шли пешком и поглядывали наверх. Солнце неспешно подбиралось к середке небесной тверди. Дорожная пыль оседала на кожаных сапогах и запорошила подолы храмовых одеяний. Старик вновь поднял глаза на небо и произнес:
— Я, пожалуй, разуюсь. Жарко в сапогах.
— Ой, — подскочил от неожиданности Урза и откинул капюшон, — уже можно говорить?
— Уже можно, — кивнул старик, сел на придорожную траву и начал стягивать обувку.
Парнишка присел рядом и тоже разулся. Он пошевелил розовыми пальцами ног и произнес:
— В сапогах в холод хорошо, а тут словно в бане ноги парю. А тебя как зовут?
— Хагр, — ответил старик и пригладил бороду, — давай маленько отдохнем. Устал. Не думал я, что в двадцать пять лет седым да немощным дедом стану.
— Как это?! — вытаращил глаза Урза. — Расскажи!
В свои пятнадцать лет он чудес повидать успел. В их храм много людей приходило, дивные истории рассказывали… Да больше врали, чтобы дары из храмовой сокровищницы получить или благословение самого Тунгая. Только старшего жреца не провести, он всевидящий мудрец, который говорит с богом. Лгунишек насквозь видел, будто они ледяные статуи, а их вранье, как вмерзшие осенние листья просвечивали. Но если Глава поверил этому старику, значит, он взаправду молодой. Чудно́.
— Дай, пожалуйста, воды, — попросил Хагр, — в пути свою беду расскажу.
— А почему ты совсем без вещей? — продолжал любопытствовать паренек, протягивая кожаный бурдюк спутнику.
— На меня недалече от Корнеева шайка напала. Ограбили и поколотили, — вздохнул старик и сделал глоток, — год назад я бы сам их ухайдакал да в поленницу сложил. А теперь…
Хагр обреченно махнул рукой, связал сапоги между собой тесемками-завязками, перекинул через плечо и кряхтя поднялся с земли:
— Пойдем, Урза.
Послушник подхватил свою обувку, спрятал бурдюк в мешок, и путники вновь зашагали по дороге. Старик начал свой рассказ:
— Почти год назад это случилось… Я возле моря живу. Жил. Рыбу ловил, корабли и лодки строил. Верфь в нашем городе. Для князя флот торговый строим. А в тот день я лодку доделал, просмолил. Для себя — в море ходить и рыбу для дома ловить. В первое плавание со мной отправилась моя жена, Аника. Красавица она у меня, — вздохнул Хагр. — Море было тихое, чайки парили над нами и как-то особенно жалобно плакали. Вдруг с берега ветер подул и нас начало относить. Я налег на весла, греб, что сил хватало. Жилы в руках трещали от натуги.
— А вы одни там были? Вам никто помочь не мог? — встревоженно спросил Урза. Парень не видел моря, но по рассказам и картине, что принес в храм один рисовальщик, представлял размеры огромного соленого озера.
— Много лодок в воде было: рыбаки и те, кто развлечься водной прогулкой вышел, — ответил старик, — все начали грести, как ошалелые… И тут с неба опустился смерч. Он шагал издалека, танцевал и извивался на тонкой ноге. Снаружи синий, а внутри его вертелась чернота. Аника следила за вихрем, молилась Юке и вдруг заметила странность. Смерч подбирался к лодкам, обходил их кругом и мчался к другим суденышкам, что спешно спасались. Ни одну шлюпку не потопил. До берега уже немного оставалось, как вихрь налетел на нашу лодку, закружил, завертел, втянул в себя…
Хагр замолчал, заново переживая трагедию. Урза его не торопил, чувствовал, что дольше будет самый тяжкий рассказ. И не ошибся.
— Внутри смерча было летучее чудище, — промолвил старик, — черный змей с когтистыми крыльями и уродливым человечьим лицом. Он схватил Анику, а меня огрел хвостом. Больше я ничего не помню. Люди рассказали. Вихрь взлетел ввысь, а я остался лежать в лодке. Когда другие подплыли, я был в беспамятстве и выглядел, как сейчас — стариком.
— Ничего себе! — ужаснулся послушник. — С тех пор ты Анику ищешь?
— Да, — кивнул Хагр, — только сначала я три седмицы не просыпался. Все думали, что помру. А когда глаза открыл, то понял, что древним дедом стал. Змей и жену, и мою жизнь украл. С тех пор хожу, ищу.
— А как ты к нам в храм пришел, подсказал кто? — любопытство Урзы не угасало.
— Я по пути в храмы Юки заходил, молился. Ее же о семье и счастье просят. А с месяц назад в лесу я набрел на старое заброшенное капище, а при нем святилище Тунгая. Просил я темного бога наказать Змея, вернуть Анику… Так и уснул в святилище, и впервые во сне жену увидел. Будто стоит она в море ягоды-брусники, и руки к небу тянет, а я ястребом над ней летаю… Стал я в храмы Тунгая ходить и со жрецами говорить. Вот и до вас добрался. Остальное ты сегодня сам слышал.
Урза обдумал рассказ попутчика и пробормотал:
— Змей, Бережки и Брусничное болото. Нам бы дружину храмовых колдунов прихватить, одни мы не справимся.
Читайте на канале: Когда ловили дьявола (часть 1)