Поднимите руку, кто никогда не сталкивался с трудной и сложной дискуссией! Это случалось с каждым, если конечно вы не живете отшельником или не являетесь реинкарнация Ганди.
Трудные дискуссии являются обычным делом в жизни многих, но сейчас мы имеем в виду не «трудность обсуждения», а обсуждение «трудных тем»: аборты, охота, политика и подобных. . . .
Как мы поступаем в случаях столкновения с этими темами?
Сложные темы
Хотите с кем-то поспорить? Идите в бар и поднимите злободневную тему, и вы будете удивлены мнениями окружающих, даже людей, которых, по вашему мнению, вы очень хорошо знаете.
Пандемия, политическая обстановка тут ни при чем. Если бы вы два года назад зашли в бар и начали обсуждать: аборты, здравоохранение, религию и политику, вы наверняка добились бы подобного эффекта. Такого рода стычки разжигают не только бар, но и все так называемое «общественное мнение», которое на самом деле жадно до телепередач, в которых люди с упоением ворошат грязное бельё друг друга.
Сложные вопросы существовали всегда. Именно поэтому профессор Питер Коулман из Колумбийского университета посвятил исследованию данного вопроса 20 лет, построив то, что он сочувственно окрестил « лабораторией трудных разговоров или дискуссий».
Бинарное смещение
Что в основном мешает любому разговору? Мысль о том, что есть только два варианта, черный или белый, известная бинарная предвзятость. Своего рода гносеологическое гиперупрощение, которое приводит к тому, что мы отбрасываем все нюансы среды, чтобы иметь возможность безмятежно общаться на некоторые темы… Почему?
В первую очередь из-за нашего «ленивого мозга», который в попытке защитить нас заставляет экономить энергию, апеллируя к заранее установленным схемам, следуя уже проторенными путями, избегая тщательного анализа.
Вторая причина связана с первой, но еще более запутана. Это хорошо известный «когнитивный диссонанс», который заставляет нас избегать наличия в себе противоположных или противоречивых идей. Если подвергнуть сомнению то, во что вы твердо верите, придётся немного переместиться на другую сторону баррикад.
Это движение подразумевает допустить возможность правоты противоположной стороны, что не только очень затратно с точки зрения умственной энергии, но и является началом великого конфликта между идеями. Страдание, вызванное таким конфликтом, порождает диссонанс и постоянные попытки избежать несоответствий.
Почему мозг занимает твердую позицию? Все объяснения являются лишь оправданием его лени, нежеланием ставить под удар наши идеи. Этот механизм заставляет нас, как стрелка компаса, возвращаться к нашему «северу», которого не существует, это фиктивная сторона света.
Но если все правы, никто не прав
Но если все в чем-то правы, и А, и Б, то это значит, что вопрос либо недостаточно ясен, либо никто ничего о нём не знает. В конце концов, никто не сомневается в гравитации, верно?
Это размышление становится действительно трудным, когда мы говорим о спорных вопросах, которые всегда сложнее, чем кажутся. Итак, правда в том, что истина может существовать, но она никогда не бывает полностью ясной, особенно если ее объектом является этическая проблема, а не научная.
Мир сложнее, чем нам кажется, но мы склонны упрощать его функционирование, особенно когда принимаем чью-либо сторону.
В группе вне группы
Социум, в которой мы живем, — прекрасный пример гиперупрощения. Известный феномен «мы против них» (в группе вне группы) ясно демонстрирует, как мы не внимательны к деталям, которые нас окружают. Это явление заставляет нас встать на сторону нашей группы и плохо относиться к представителям другой.
Это приводит к тому, что человек теряет способность видеть тонкие различия в членах других групп. На практике, если вы болеете за «Спартак», вы думаете, что все болельщики «Зенита» одинаковы, хотя различия внутри своей группы вы видите очень хорошо.
Эта склонность генерировать стереотипы, которые цепляются не только за группу, но и за отдельных ее членов, хорошо изучена в психологии. Единственный способ воспитывать людей — по одному. То есть, если ты болельщик «Спартака» и я знакомлю тебя с одиноким болельщиком «Зенита», мы все вместе идем в бар пить, на следующий день мы все дружим без флагов.
Но даже если такая операция могла бы изменить мнение этого отдельного «зенитовца», она не прошла бы по отношению к группе «зенитовцев». Здесь тоже причин много, сложных и нюансированных, но по сути, наш мозг заинтересован в выживании, поэтому группе лучше придавать не слишком положительные характеристики. Лучше ошибиться в минусе, чем в плюсе, чтобы выжить.
Мало того, начать думать, что вся эта компания может быть «хорошей и милой», как парень, с которым мы кутили прошлой ночью, очень дорого на когнитивном уровне. Это заставляет нас деконструировать и регенерировать характеристики, которые мы не очень хорошо знаете. Хотя это и случается время от времени!
Противоположный смысл
В какой области это может произойти? Например, вы знаете, возможно, члена известного культа, вы хотите держаться от него подальше, потому что боитесь «его группы», и, в какой-то момент обнаруживаете, что он сочувствующий, умный и приземленный. «Вы знаете, я встретил парня, который принадлежит к этой субкультуре, он крутой парень», иногда нас обманывает перевернутый механизм.
Иногда, потому что мы более склонны к недоверию. Как видите, все работает и в обратном направлении, но в большинстве случаев «легче думать плохо».
Мы любим всё валить в одну кучу, строим неудачные карты (стереотипы, предрассудки, мнения), чтобы легко перемещаться по территории, не зная правды и даже не договариваясь о ней.