Ярославль – древнейший славянский город на Волге, его центральная часть официально является памятником ЮНЕСКО, но сам город практически не исследован историками.
Первые раскопки в городе начались в конце 30-х годов ХХ в. с целями скорее прагматическими: собирались взрывать Успенский собор, чтобы строить местный дворец Советов, на этом исследования закончились, и только в 2004 г. целый комплекс раскопов дал потрясающие результаты.
Перед археологами открылся административный центр средневекового города, где явно жили не простые горожане: были раскопаны усадьбы, крупные деревянные дома с подпольями, с пристройками, кладовыми, в которых найдено огромное количество привозной посуды, очень дорогой, из Сирии, Византии в таком количестве, что «превосходит уже всякое понимание», замечают археологи. Здесь же амбары, погреба, которые позволяют по находкам определить уровень питания: кухонные остатки говорят о говядине, свинине, о лесной дичи на столах этих явно статусных горожан.
В усадьбах были собаки, как мелкие (домашние любимцы?), так и крупные, похожие на волков – охотники, охранники? В одной из усадеб содержался олень и охотничьи сокол и ястреб, а сами усадьбы соединялись бревенчатыми переходами.
Найдены свинцовые печати, принадлежащие удельным князьям и смоленскому епископу – свидетельства обширных связей Ярославля с соседями.
Очень активная торговля. Мы видим много товаров, которые были привезены. Большое количество украшений, разнообразных бус, изготовленных на Востоке, ювелирные украшения, стеклянные сосуды.
А потом всё это погибло. Раскопки 2004–2013 гг. выявили 9 массовых захоронений, причём погибли люди зимой, о чем свидетельствуют остатки теплой одежды на захороненных, а похоронены, как доказали археологи, уже летом, останки просто сбрасывали в ямы, погреба, даже в колодцы, просто чтобы очистить город.
Большинство останков принадлежало женщинам и детям, что нарушало нормальное соотношение: количество мужских костяков было в два раза меньше количества женских (дружина и князь ушли в ополчение к Великому князю), причём все останки несли следы беспощадного уничтожения жителей – рубленые, колотые и следы проломов.
Найдено более 300 останков на очень небольшой территории – то ли жители бежали к храму, спасаясь, то ли их гнали сюда, чтобы добить, ведь на многих, указывают археологи, характер разрушений костяков позволяет предполагать добивание копьями, саблями и булавами.
А вот дальше начинается самое интересное: историк А.В. Эгноватова, руководившая раскопками , считает, что эти санитарные захоронения являются результатом разгрома Ярославля войсками Батыя в 1238 г., когда город был беспощадно вырезан, опустел и восстановился как торговый центр многие годы спустя. Археологи уверены, что радиоуглеродные исследования должны подтвердить летописную дату. При этом «не видят», что реально они их не подтверждают, считает историк А.М. Тюрин: «Радиоуглеродные даты, характеризующий санитарные захоронения, не в полной мере соответствуют 1238 г.» Получается так: это Батый разорил город, указывает Лаврентьевская летопись, потому что больше некому - летописи молчат!
Если честно, ни одного признака, что это были степняки, не обнаружено.
И вряд ли город подвергся осаде (тараны, баллисты и пр.) Было явно что-то иное...
Такое ощущение, что в открытые ворота влетела улюлюкающая конница, согнала всех, кто не упал под саблями сразу, к храму (единственный каменный), и там всех методично перерезали (на многих костяках следы ударов сверху-сзади)
А.Т.Фоменко и Г.В.Носовский обнаружение этих захоронений представили, как доказательства верности своей гипотезы о том, что под летописным Великим Новгородом следует понимать Владимиро-Суздальскую Русь с центром в городе Ярославле, а под коллективными захоронениями XIII века в Ярославле – следы новгородского погрома XVI века Иваном Грозным, а хронология нуждается в коррекции.
Ни одного следа, оставленного «монголо-татарскими завоевателями», раскопки не дали, кроме некого «обломка сабли». Но и опричный налёт тоже под вопросом: не весь же город был вырезан – почему же полгода тела не были погребены?
Раскопки в средневековом Ярославле оставили больше загадок, чем разгадок.
