Начинаем сборник Лавкрафта с рассказа «Безымянный город».
Рассказ на любителя. Я оказалась не любитель.
Суть: рассказчик едет вглубь Аравийской пустыни искать останки старинного города. Находит. Это оооооочень старинный город, воздвигнутый задолго до появления людей, и населяли его существа типа рептилий. На стенах рассказчик находит фрески, из которых узнаёт, что эти кроко-ящерицы жили на Земле долго, дожили до появления человека, как минимум одного из первобытных людей поймали и растерзали, увековечив событие на фреске, а что с ними стало дальше - неизвестно. И вдруг рептилоиды предстают перед ним лично во всей своей ужасно-мистической красе и, кажется, забирают его в Тёмный мир. А может и нет. Последний абзац, чессгря, мутноват.
Очень бесит главный герой. Не сказано, откуда он родом, но можно догадаться, что не коренной обитатель пустынь. Этот чайник берёт верблюда и едет один в открытые пески. Какой нормальный не-абориген поедет в пустыню без провожатого?
Дальше больше. В Безымянном городе он обнаруживает коридор типа норы, в котором он даже встать в полный рост не может. Логично, рептилии делали потолки соответственно своему росту. Но чувак ещё про рептилий не знает. Он просто видит лаз, берёт факел и лезет внутрь.
Внутри темно, узко, лаз уходит глубже и глубже вниз, рассказчик находит крокодильи саркофаги, факел гаснет, он двигается на ощупь, теряет счёт времени, но - продолжает лезть.
Кто лезет один посреди пустыни без подстраховки в неизвестную тёмную нору с факелом?!
Какого-то безбашенного дурачка Лавкрафт главным героем назначил, чесслово.
Теперь по поводу ужасности. Неужасно совсем. Рассказчик не затыкается о том, как зловеще шуршат пески, как устрашающе факел отражается в стекле саркофагов, какой леденящий ужас его охватил при виде фресок… но эффект ровно обратный. Чем больше в тексте устрашающих эпитетов, тем сильнее кажется, что на самом деле всё было весьма буднично, а рассказчик зачем-то врёт.
Чудища, которых он описывает, выглядят бутафорией, атмосфера кажется скорее пыльной, чем страшной, и главное - зачем он вообще туда полез один без осветительных приборов!?
А вот что в рассказе интересно. Когда автор описывает фрески, он отмечает, что там были изображены все аспекты жизни крокодилов, в том числе похороны, но он нигде не увидел, чтобы хоронили существо, умершее естественной смертью, а только погибших от травм.
Как он умудрился в полутьме рассмотреть фрески негуманоидной цивилизации, сходу определить, что на них изображено, и проанализировать увиденное - это к вопросу о том, что весь рассказ будто притянут за уши. Мы на это сейчас внимания обращать не будем.
Любопытно тут, что Лавкрафт говорит, по сути, о бессмертных существах. Заставляет задуматься на модную нынче тему долголетия. Британские учёные © неутомимо трудятся над тем, чтобы продлить жизнь человека. Справедливости ради, ещё даже до 150 лет не дошли, но британские философы © уже пустились думать, как долгая жизнь изменит людей. Если мы действительно сможем жить хотя бы по 300 лет, как это изменит наше отношение к риску? Друг к другу? К природе?
Впрочем, Лавкрафт этих философских вопросов не затрагивает, он просто намекает, что доисторические рептилии, возможно, были бессмертные.
Но это не значит, что мы сами не можем об этом задуматься и между собой обсудить.
Следующий на очереди - «Покинутый дом».