Глава 42.
- Любимый, у тебя много вопросов возникало, когда ты был маленьким? – спрашивала Ирина, вспоминая их давний разговор.
- Может быть, — нехотя отвечал Витя, просматривая новый журнал.
- Ты, наверное, и не помнишь?
- Я не помню, что делал вчера, а ты меня спрашиваешь про детство? – ответил он и улыбнулся. – Где вчера и где моё детство?
- Вчера, в магазине в очереди наслушалась разговоров молодых покупателей у кассы. – Решила Ирина поплакаться в жилетку мужу. – Это просто какой-то ужас!
- С чего ты решила?
- До чего скучны их разговоры, по крайней мере, они на меня действуют гнетуще.
- Обоснуй.
- Мне, показалось, что у них в голове один глянец.
- То есть – начищенная материальность? – подыграл муж. – Один секс и безответственность?
- Мне, показалось, что да. – Ответила она. – Неужели все их вкусы находятся в столь первобытных потребностях.
- Вряд ли у всех.
- Ты же не будишь спорить, что все люди хотят нового и непременно, чтобы отсутствовал риск в получении его.
- Забавно, и чтобы непременно с долговечной гарантией и чувство собственного достоинства, приобретённое за полцены. – Заключил Витя и снова уткнулся в свой журнал.
- Зря я послушалась Светлану, только всё запутала ещё больше. – Рассуждала Ирина, отправляясь в спальню к мужу. - Однако с каким упорством дочь защищает отца. Она, что считает себя вправе вмешиваться в нашу жизнь с Витей? Ведёт себя как будто бы верховный судья. Может быть это и хорошо?
Она тихо отодвигает одеяло и ложится в постель и прижимаясь к Витиной спине.
- Можно подумать, что мы родили дочь для того, чтобы она создавала для нас правила жизни.- Прикрыв глаза, размышляла Ирина. - Да наша с Витей сумасшедшая любовь к своим детям, и страх, что с возрастом возникает утробная потребность от них оторваться и что кто-то сможет это заметить, а в итоге всё равно побеждает безрассудная родительская любовь.
- Что же тогда подтолкнуло меня к разводу? – не давала ей уснуть эта мысль уже третью ночь, как они соединились с мужем. – Помню себя смертельно уставшей от беспечной жизни. Тогда это клиника – симптом помешательства.
- Кто знает, может быть, со мной действительно, что-то не так? – была последняя её мысль.
С этой мыслью она, наконец, засыпает.
Когда Ирина открывает глаза, мужа рядом нет, он снова тихо грохочет посудой на кухне, а на дворе уже белый день.
- Соня ты встаёшь? – услышав скрип нашей кровати, кричит Витя. – Тебе сегодня на работу не нужно идти?
- Сколько времени, — подрывается она с постели.
- Девятый час, — бросает муж.
- Любимый, я всю ночь проспала без кошмаров и ни разу не проснулась. – Улыбается она.
Одевает себя в халат и отправляется к Вите на кухню, целует его и убегает в ванную комнату. Выполняет ежедневный церемониал. В конце концов, она улыбается своему отображению в зеркале и говорит: жизнь удалась.
Но снова, как и раньше при движении она ощущает какую-то опасность, которую невозможно определить словами.
За столом еда пресна и её улыбка такая же и всё вновь кажется серым.
- Вчера разговор с дочерью не помог мне, — думает Ирина. – Но почему так быстро всё хорошее куда-то пропадает? Снова я замечаю, что перестаю сопротивляться и медленно сползаю к равнодушию. Даже муж ничего не замечает, что я снова проваливаюсь в апатию.
Прошло полгода.
Ирина, всё чаще стала замечать, что обаяние Вити больше на неё не действует. И как-то она отметила, что его очарование ей опостылело до чёртиков. Однажды они отправились в магазин за покупками, выйдя с покупками, муж предложил посидеть на скамейке. Как только они присели, к ним подбежал бродячий пёс, и Витя тут же стал гладить пса по голове, как гладил по голове жену. И в это же время на его лице была та же нежная улыбка, когда он касался волос Ирины. И тут она поняла, что его магия не что иное, как бегство от самого себя, признавая себя ненужным, с помощью своего обаяния он показывал, что ему всё надоело.