Говорить о причинах, по которым в Британской империи отменили рабство – слишком долго, да и не является темой этой статьи. Так или иначе, это было сделано 1 августа 1838-го года. И с того же времени началась история рабочих-кули, которыми, вопреки распространенному у нас заблуждению, становились не только китайцы.
Давайте же расскажем их историю и что с ними стало.
Происхождение самого понятия, вероятно, тюркское – для индоарийских языков Индии такое словообразование нехарактерно. Оно пришло сюда в 16-м веке вместе с воинами Бабура, который завоевал долину Ганга и основал империю Великих Моголов. «Кул» на тюркских языках означает «раб».
Конечно, есть на этот счет и другие версии. Но факт остается фактом: еще за пару веков до появления феномена рабочих-кули португальцы заимствовали у местных это слово и распространили его по всей Ост-Индии. В 1690-м году заезжий немецкий путешественник Энгельберт Кемпфер именно так называл трудившихся в Нагасаки портовых грузчиков.
Следующие полторы сотни лет это понятие использовалось в отношении докеров в Юго-Восточной Азии. Но когда рабство стало повсеместно отменяться в каждой из крупных колониальных держав, возникла высокая потребность в дешевой и безотказной рабочей силе. Первыми европейскими наемниками стали хорошо знакомые носильщики из портов, а затем название перешло на всех азиатских работников.
После того, как негры в колониях получили свободу, они стали заниматься своим любимым занятием – ничего не делать. Ямайка, где это случилось едва ли не раньше всего, является прекрасным примером этого менталитета. Музыка рэгги, растафарианство, любовь к легким дурманящим веществам и прочее don't worry, be happy – все это появилось именно здесь. Но огромные плантации чая, кофе, табака и сахара стояли втуне, поскольку остались без рабочих рук. Особенно остро проблема стояла в Вест-Индии, т.е. на островах Карибского моря.
Британцы, которые запретили рабство первыми, оказались пионерами в этом движении. Они начали рекрутировать жителей своей главной колонии – Индии. Голландцы пробовали привлекать рабсилу из самых разных регионов и стран, но, в конце концов, остановились на бедной и перенаселенной Яве. Французы, испанцы и португальцы также перепробовали разные варианты, в том числе, поначалу работали с мигрантами из арабских стран. Но настоящим питомником кули оказался независимый Китай. Формально он никому не подчинялся, но фактически – никому и не мог отказать.
В итоге за примерно сто лет существования этой практики свои родные страны покинуло, как минимум, несколько миллионов человек – сравнимо с оборотами трансатлантической работорговли. Понятно, точные цифры никто не даст, но, в конечном счете, свыше 50 % кули были китайцы, 30-35 % – индийцы различных национальностей, 7 % – яванцы, а остальное пришлось на других азиатов, включая даже японцев. Потомок выходцев из страны восходящего солнца Альберто Фухимори даже сумел стать президентом Перу.
Через посредство опытных рекрутеров со всеми желающими (и не желающими – существовали опытные людоловы) заключала договор та или иная компания, по которому работник за определенную плату должен был трудиться 10-12 часов в день. По истечении установленного срока, который обычно составлял от 2-х до 5-ти лет, он мог вернуться домой или искать иную работу. Однако, система кули весьма напоминала испанскую практику пеонажа, согласно которой человек намеренно вовлекался в долговое рабство и был вынужден отрабатывать потраченные на него деньги всю свою жизнь. А кули отрабатывали питание и свою доставку в то или иное место.
При этом, нельзя не упомянуть, что корабли, условия на них, питание, надсмотрщики на плантациях, даже капитаны и экипаж, были теми же кто прежде занимался черной работорговлей. И многие из работников дорогу не переживали. Процент «естественной убыли» был такой же, как и раньше: 30-50 % от общего числа тех, кто поднялся на борт.
При этом, была ненулевая вероятность откинуть коньки уже на самой плантации. От кули требовали труда без сна и отдыха, а обстановка была, как на каторге. К примеру, голландские власти передали ушлым предпринимателям право судить и миловать своих кули. Они могли наказывать их за лень, неуважительное, как им казалось, поведение, и за побег. Негр был рабом всю свою жизнь, поэтому его владелец был заинтересован поддерживать существование такого полезного орудия. Китаец был рабом до определенного времени, поэтому его можно было выжать досуха и выбросить.
Именно тогда в англоязычных странах впервые возникла идея о «желтой опасности». Австралийцы как-то подсчитали, что на их золотых приисках работает несколько десятков тысяч кули, тогда как в страну въехала только пара тысяч китайских женщин. Общественность взволновалась: а с кем же тогда они спят? Неужели нападают на белых женщин?! После чего на «цветным» пришлось нелегко. В Соединенных Штатах была такая же ситуация.
Впрочем, обычно заказчики заботились о досуге работников, и до трети от привезенных работников составляли дамы. При этом, от них не требовали трудиться на полях, хотя им тоже приходилось зарабатывать своим телом)) Зато индийцы в этом плане оказались более целомудренными – их женщины и девушки ехали на заработки вместе со своими близкими, а те старались, чтобы они заключили законный брак. Поэтому китайцы в Латинской Америке, ЮАР, Австралии и Вест-Индии практически ассимилировались. Зато индийцы сумели образовать там сплоченные общины.
То малое число рабочих, которое по истечении контракта сумело выжить, впоследствии не так уж часто возвращались домой. Обычно они оседали на рудниках и плантациях в Перу, Чили, Бразилии или Боливии или на островах, как постоянные жители. Они получали возможность найти работу получше или заниматься мелким бизнесом. По этой причине во всех странах западного полушария так много сравнительно небольших китайских и индийских общин.
Практика привлечения наемных рабочих из Азии была ограничена после того, как в Поднебесной произошла революция, и ее официально запретил Сунь Ятсен. Но окончательно она ушла в историю после того, как получили независимость Индия и Индонезия. Однако, слово «кули» до сих пор хорошо помнят в Азии и Америке. Помимо своего изначального значения, так могут назвать того, кто занимается каторжным трудом, так могут назвать любого выходца из Юго-Восточной Азии. Но это крайне неприятное слово, после произнесения которого мужчины поднимают свои кулаки.