(Продолжение, начало - https://dzen.ru/media/id/638dde3407aeea18753b43a8/gde-jili-s-kem-drujili-praindoevropeicy-deistvie-pervoe-6395d7abb265f24f14a5fe61)
Для нашего лингвистического исследования географии расселения носителей диалектов праиндоевропейского (ПИЕ) континуума нам будут интересны и взаимодействия между приведёнными на рис. 1 языками-потомками ПИЕ континуума (чтобы представить, кто с кем был в соседстве), и взаимодействия ПИЕ континуума с не индоевропейскими (не-ИЕ) языками, включая взаимодействия с фоном более ранних состояний местного диалектного континуума (чтобы представить, где находилась область, занимаемая ПИЕ диалектным континуумом и кто её окружал).
На рисунке выделяется ось симметрии "санскрит – латинский", случайно ли, не случайно ли соответствующая противопоставлению этносов с преобладанием мужской генетической метки (Y-гаплогруппы) R1a (ариев, балтославян, анатолийцев и тохаров) и этносов с преобладанием Y-гаплогруппы R1b (италийцев, кельтов и германцев). Вероятно, в культурном отношении эта ось соответствует влиянию среднеднепровцев R1a на ямников R1b, см. также у Клёсова [11, с. 146] о суперстрате R1a / субстрате R1b на территории Катакомбной культуры. Продвижение R1a с запада на территорию ямников в 3 тысячелетии до н. э. коррелирует с появлением субкладов самарских ямников в Месопотамии [11, с. 138], что показывает направление миграций R1b из Ямной культурно-исторической общности: на юг.
При этом распределение значений показателей соседства (рис. 1), очевидно, выражает лексическую диффузию в направлении от протобалтского и протославянского диалектов к прото-греко-арийско-италийскому (с некоторым уменьшением показателей) и далее – к периферийным диалектам (с дальнейшим уменьшением показателей): протоанатолийскому, прототохарскому, протокельтскому и протогерманскому.
В историческом контексте это соответствует более раннему промышленному развитию Балкано-Карпатского региона в рамках культуры Винча, способствовавшему как её диалектной консолидации, так и раннему развитию письменности в ней к середине 4 тысячелетия до н. э. Интересен результат сопоставления винчанского и прочего древнего письма: этрусская азбука полностью идентична винчанской, в азбуке сербской кириллицы обнаруживаются 20 букв, подобных буквам винчанской азбуки, а в других древних письменностях – не более 12 (древнегреческая письменность) из 26 [20]. Влияние языка ведущей этнической группы на прочие языки наблюдалось регулярно: английский, испанский, латинский, древнегреческий, арамейский языки в разные периоды истории играли объединяющую роль либо как языков межэтнического общения, либо как государственных языков.
Проявления контактов северных ИЕ языков-диалектов с языками уральской и алтайской семей (и проявления ностратического субстрата)
Индикатором северной части ареала ИЕ языков-диалектов являются лексические признаки географического соседства ареала с уральским диалектным континуумом. Ряд признаков говорит о наличии древнего общего субстратного языка, набора диалектов охотников конца плейстоцена.
Симметрично, в протофинноугорском (ПФУ) присутствуют ИЕ термины торгового жаргона, выдающие ранние контакты носителей ПФУ и ИЕ диалектов. [43, с. 206-207].
Северную группу ИЕ диалектов выделяют лексические следы ностратического субстратного континуума: лексемы со значениями 'лёд' и 'хищник (медведь, волк, леопард)', присутствующие также в уральской и алтайской семьях языков, носители которых никогда не находились южнее или западнее ареала носителей ИЕ языков.
Ср. фин. jää, мокш. aej, венгер. jég, эст. jää, сев.-саам. jiekŋa, манси я̄ӈк, ханты йӛӈк 'лёд' и:
- анатолийские: хетт. ekan;
- арийские: авест. аеχа- 'лед, мороз', хинди yaḵẖa; осет. их [ix], ех [ex], перс. یخ [jax];
- кельтские: др.-корн. iey; кимр. iâ, др.-ирл. aig, гэльск. eighe;
- германские: др.-норв. jaki 'льдина', jǫkull 'ледник'; гот. eis, др.-англ. īs, зап.-фриз. iis, голл. ijs, ниж.-н. Ies, нем. Eis, дат., шв. и норв. is 'лёд';
- албанский akull 'лёд'; (обращает на себя внимание сходство с др.-норв. jǫkull 'ледник').
Самое южное созвучное название льда: абхаз. аҵаа 'лёд', сюда же, как бы это ни казалось неожиданным, баскск. izotza, что в духе гипотезы о кавказских связях басков.
Далее ср. названия хищника (медведя, волка, леопарда), происходящие от ностратического звукоподражания рычанию [29]: ненец. варк, фин. karhu, венгер. farkas 'волк' (вряд ли от farok 'хвост, поскольку хвост не является отличительным признаком волка); манчж. jarǝhǝ, нанайск. jarga 'леопард'; ср.-корейск. írhì 'волк' – и:
- анатолийские: хетт. hartagga 'хищный зверь';
- др.-греч. ἄρκτος;
- арийские: др.-инд. ŕkṣa-, цыганск. rich, авест. arṣ̌a 'медведь';
- кельтские: кимр. arth 'медведь';
- алб. ari;
- др.-арм. արջ (arǰ);
- италийские: лат. ursus.
Баскская лексема hartz 'медведь' и здесь оказалась созвучной ностратическим лексемам. В балто-славянских и германских языках исконные названия медведя отличны от вышеприведённых и друг от друга.
Зона распространения сходных лексем, по-видимому, совпадала с областью к востоку и юго-востоку от зоны последнего европейского оледенения в максимальной его фазе. В связи с тем, что ледник разделял балканское убежище и лесную зону Юго-Восточной Европы, субстратные названия льда оказались в этих областях различными. Это может объяснить, почему ФУ названия льда восходят к общему предку, а ИЕ названия льда – нет (в балто-славянских, италийских и армянском языках названия льда выводятся из других прототипов).
Тохарские лексемы со значениями 'лёд' и 'медведь' мне найти не удалось. Но Л. С. Клейн уверенно пишет о ФУ субстрате и в тохарских языках [10, с. 183].
Интересна и фонетическая близость ареальных обозначений кисти руки: финск. käsi, санскр. हस्त hasta-, хеттск. kissar (или keššar), тох. A tsar, тох. B ṣar. Пока наши результаты совпадают с результатами [13, с. 157]: хеттский язык в вышеприведённых примерах проявляет особую близость к финно-угорским языкам.
О том, что ИЕ протодиалекты, имеющие тесные связи с протоарийским диалектом, были в контактах с ностратическим субстратом и, во многих случаях, с протофинно-угорскими языками в одно и то же историческое время, говорит фонетическое сходство лексем этих протоязыков для обозначения природных объектов и явлений, несмотря на принадлежность их потомков разным группам ИЕ языков:
- лексемы со значением 'земля':
- тохарские: тох. A tkaṃ, тох. B keṃ;
- анатолийские: хетт. tekan, лув. иер. takamia;
- алб. tokë;
- близко – др.-греч. χθών; дальше – арийские: др.-инд. kṣā́ḥ, вин. kṣām; родственные в прочих языках совершенно не сходны;
- лексемы со значением 'поток воды, река':
- тохарские: тох. A, тох. B āp 'вода, река';
- анатолийские: хетт. hap(a)- 'река, поток', пал. hapnas, лув. hapinni-;
- арийские: др.-инд. ap-, авест. afš, вин. āpǝm 'вода';
- италийские: оск., умбр. aapa 'вода';
- кельтские: др.-ирл. aub, ср.-кимр. afon; родственные в прочих языках не сходны;
- лексемы со значением 'дождь' и близкими:
- тохарские: тох. A wär, тох. B war 'вода';
- анатолийские: хетт. warsa 'дождь' [49, Russ. meaning: вода, влага], лув. wārša;
- арийские: др.-инд. varṣá- 'дождь', vār, vāri 'вода'; авест. vār- 'дождь';
- лексемы со значением 'ветер' и близкими:
- тохарские: тох. A want-, wänt- 'ветер';
- анатолийские: хетт. huwant- 'ветер';
- арийские: др.-инд. vānt- 'дующий', vā́ta- 'ветер', авест. vātō 'ветер';
- лексемы со значением 'огонь':
- тохарские: тох. A por, тох. B puwar;
- анатолийские: хетт. paḫḫur, лув. pāḫūr;
- близко – др.-греч. πῦρ; арм. hur; др.-норв. fūrr; умбр. pir;
- но арийские, кельтские и один греческий синоним входят в другие группы:
- др.-инд. agní- 'огонь' (см. ниже балтослав. и лат. аналоги);
- др.-греч. αἶθος, др.-ирл. áed, авест. āt(ə)r-.
- лексемы со значением 'кровь':
- тохарские: тох. A ysār, тох. B yasar;
- анатолийские: хетт. ēšhar, род. išhanāš;
- арийские: др.-инд. ásr̥k, род. asnáḥ;
- др.-греч. гомеровское ‘ισχώρ ‘бессмертная кровь богов’;
- сходно лтш. asinis.
В других языках для обозначения тех же понятий используются другие корни, либо фонетический облик лексем, родственных приведённым, не позволил бы их использовать для межэтнического общения (ср., например, родственные хетт. tekan и ст.-слав. землѩ).
Эти данные позволяют предполагать, что ряд ИЕ диалектов, ареалы которых соседствовали с ПФУ (прототохарский, протоанатолийский, реже протоарийский), тесно взаимодействовали друг с другом и, в меньшей степени – с протогреческим диалектом, образуя северный субконтинуум диалектного ИЕ континуума ("протоарийский+" субконтинуум). Сходства лексем со значениями 'поток воды, река' и 'медведь' говорят о наличии контактов диалектов северного субконтинуума с протоиталийским диалектом. Предки албанцев, армян и кельтов, вероятно, получили сходные с прочими названия медведя через общий субстратный континуум и в разное время, то же – о названиях льда у кельтов и албанцев: эти этносы не имеют тесных связей с этносами северного субконтинуума.
Индоарийские названия лошади вошли в группу названий "индоарийского+" субконтинуума вместе с анатолийскими и тохарскими названиями. Это говорит о времени приручения лошади: до начала миграций носителей диалектов северного ИЕ субконтинуума на запад, юг и восток. Позднее появление в лит. форм ašvà 'кобыла', диал. ešvà, наряду с исконной формой, можно объяснить контактами протобалтов-прафракийцев с "индохеттами" в степи или с хурритами в Малой Азии (ср. с др.-инд. áśva-, хетт. aś(u)was и хурр. ešše 'лошадь').
ИЕ лексемы со значением 'колесо', вроде, говорят о том, что его открытие произошло после обособления предков тохаров и предков анатолийцев: языки этих этнических групп использовали корень для обозначения колеса, отличный от корней в прочих языках северного ИЕ континуума [43, с. 204] (хетт. hurki- и фонетически далёкие от хетт. тох. A wärkänt, B yerkwanto 'колесо'). Однако тох. A kukäl, B kokale, сходные с др.-греч. обозначением колеса κύκλος, демонстрируют наличие адстратных связей прототохаров с протогреками и после открытия колеса в степи, несмотря на семантический сдвиг 'колесо' > 'повозка'. Это может говорить о том, что в ИЕ диалектах название колеса возникало по мере распространения колеса с использованием корней-синонимов, подобно тому, как в славянских языках для обозначения залива были использованы семантически сходные понятия 'лить' (> рус. залив) и 'течь' (> укр. затока), что не означает знакомства русских и украинцев с заливами после разделения их языков.
Проявления контактов восточных ИЕ языков-диалектов с языками Восточной Азии (и проявления ностратического, сино-кавказского и австронезийского субстратов)
Племена носителей ИЕ диалектов были знакомы со скотоводством, молочными продуктами, шерстяной тканью, мёдом, коневодством и повозками, чего не обнаруживается в Сибири (ареалы обитания диких медоносных пчёл, липовые и дубовые леса, в основном, заканчиваются к востоку от Южного Урала) [43, с. 207]. Эти обстоятельства ограничивают область расселения носителей ИЕ диалектов с востока.
В области этой границы должны были происходить контакты ИЕ племён с носителями как уральских, так и алтайских языков-диалектов. Помимо ностратического субстрата, восточные ИЕ диалекты могли усвоить элементы сино-кавказского и австронезийского континуумов, носители диалектов которых никогда не находились западнее носителей ИЕ языков.
Следами контактов предков северных германцев c австронезийским континуумом, вероятно, являются лексемы с уже упомянутыми значениями 'медведь', 'рука':
ср. австронез. *beruang 'медведь' и др.-англ. beorn, др.-норв. birna, bjǫrn 'медведь';
ср. австронез. *lima 'рука' > 'пять' и др.-англ. lim, др.-норв. limr 'конечность'.
Следом адстратных контактов с алтайскими языками можно счесть лексемы со значениями 'вол, бык':
ср. алт.: уйг. xöküz, кум. oquz, балк., караим. öqüz, енис., туркм., азерб., тур. öküz, башк. үгеҙе, татар. үгез 'бык', чуваш. вӑкӑр, монг. үхэр и
- арийские: авест. uxšan 'бык', санскр. उक्षन् (ukṣán);
- германские: исл. uxinn, др.-англ. oxa, зап.-фриз. okse, голл. os, нем. Ochse;
- тохарские: тох. A ops, B okso 'тягловый бык';
- кельтские: кимр. ych
- аналогов нет в анатолийских, италийских, армянском, греческом, славянских, балтских и албанском языках.
Картвельские и уральские аналоги являются, видимо, заимствованиями:
- картвел.: др.-груз. უსხი (usxi), сван. usxwaj (лашх.), wisxw- (н.-бал.) 'жертвенный бык'; что касается метатезы в картвел., ср. с метатезой в общекартвел. заимствовании из ИЕ *otxo 'четыре';
- урал.: венг. ökör, волж.-перм. uska // oska 'бык, бычок' [12, с. 154-158].
Странными для ИЕ языков выглядят и некоторые кельтские и германские названия лошадей:
- кельтские: др.-ирл. marc 'лошадь', ср.-кимр. march 'лошадь, жеребец', брет. marc’h;
- германские: др.-норв. marr, др.-англ. mearh, ср.-англ. mare, ср.-в.-нем. Marah > Mähre 'лошадь, кобыла'.
Гамкрелидзе и Иванов предположили заимствование из какого-то алтайского языка. Кельто-германское *mark- параллельно алтайскому *morV- (монг. mörin, калм. morin ‘horse’; ср. также кит. ma < *mra, тамил. mā). Гамкрелидзе и Иванов объясняли это заимствование ранними контактами ИЕ племён с алтайскими племенами. Более того, они предположили, что оно свидетельствует о ранних миграциях ИЕ племён с востока на запад через Малую Азию. Однако оставалось странным, что это заимствование вошло только в самые удалённые от источника языки. Михайлова предложила гипотезу о Wanderwort восточного происхождения, занесённого в Европу скифами и сарматами, которые могли быть смесью этносов Центральной Азии, в целом, ираноязычной, но с тюркскими и алтайскими элементами [15, с. 6-7].
Ясно, что подобные контраргументы гипотезе Гамкрелидзе и Иванова основаны на вере в автохтонность кельтов и германцев, откуда мыслимые объяснения появления алтайских слов в кельтских и (северо)германских языках сводятся исключительно к поиску способов передачи слов с Алтая в Западную Европу.
Тем не менее, В. В. Иванов указывал на связь германских языков с енисейским языком [6, с. 155-156], которая говорит о контактах предков германцев с племенами Азии, то есть передача восточных названий лошади могла состояться не в Европе, а где-нибудь в прикаспийских степях. Там же, где образовались и другие подобия не только германских, но и кельтских лексем лексемам восточных языков:
- др.-англ. hēla 'пятка' и guttas 'кишки; мужество' сходны с монг. хөл 'стопа' и гэдэс 'кишки'.
- англ. fang 'клык', др.-англ. fang 'захват' ср. с ФУ: манси puŋk, ханты pöŋk, венг. fog, саам. pānnj – и кит. fāng, в сочет. редко páng 'клин', 'захватывать' (практически точное семантическое совпадение с англ.);
- англ., голл. top, фриз. top, tap, ниж.-н. Topp, исл. toppur 'вершина', будто бы не имеющие достоверных связей за пределами герм. [47, Search: top], сравнимы с крымско-тат. töpe, карачаево-балк. тёппе, азерб. täpä 'вершина';
- др.-англ. þing, д.-в.-н. ding 'вече, дума' фонетически и семантически совпадают с кит. tíng или dìng 'двор (особо: дворца императора)'; '[императорский] дворец'; 'место собрания (сановников при дворе)'; 'правильный, ровный'; 'прямой, справедливый';
- др.-ирл. bec(c), брет. bihan и кимр. bychan 'маленький' – имеют общекельтскую древность, не имеют ИЕ этимологии, но имеют аналоги в алтайских (ср. тув. biča, караг. bic’ä, якут. byčyk, монг. biči ‘small’) и в некоторых уральских (вепс. piču 'маленький', карел. pićukkani 'очень маленький');
- поиск аналогов др.-ирл. macc 'сын' приводит к алт. *mūko- 'мужчина, мальчик' и дравид. *maγI 'ребёнок' (в частности, тамил. maka 'ребёнок, сын, мальчик'): фонетическое и семантическое подобие очевидно, но не ясно, заимствование ли это или произведение от общего ностратического прототипа – Т. А. Михайлова предложила компромиссное заимствование из до-ИЕ ностратического языка, возможно, поддержанное семантически кельтскими производными от ИЕ *maghu- 'парень, неженатый' [15, с. 11];
- др.-ирл. u(i)sce (и алб. uje) 'вода' фонетически сближены с монг. ус, калм. усн 'вода' и весьма удалены от ИЕ аналогов.
Кроме следов ностратического и синокавказского субстратов, в кельтских и германских есть уникальные следы сближения друг с другом:
а) 'число'
- др.-ирл. rím, кимр. rhif 'число'
- др.-англ., др.-фриз., др.-сакс., д.-.в.-н. rīm, др.-исл. rím 'число'
- скифск. άριμα 'единица' [48, кн. 4.27];
б) 'вошь'
- герм.: др.-англ., др.-норв., д.-в.-н. lus, ср.-голл. luus 'вошь' [47, Search: louse];
- кельт. (бритт.): др.-корн. lowen, кимр. lleuen, мн. llau, брет. laouen 'вошь' [49, Meaning: louse].
Обратим внимание на сходство этих лексем с иберо-лигуро-романскими лексемами со значением 'гнида': исп. liendre, португ., галиц. l'endea, каталан. ll'emena, франц. lente, лат. lens и т.п. – в свою очередь, сходными с кит. luǎn, luǒ 'яички насекомых'. Возможно, это след синокавказского континуума, субстрата протокельтского, протогерманского и протоиталийского диалектов ИЕ. О существовании такого субстрата говорят и связи между хаттским, хурритским, кавказскими и енисейскими не-ИЕ языками [6, с. 134-144, 155-156].
Мы будем, вслед за Гамкрелидзе и Ивановым, считать все подобные сходства косвенными свидетельствами контактов каких-то предков кельтов и германцев друг с другом и с алтайскими, сино-кавказскими и австронезийскими этносами в зоне восточного ("протосеверогерманского+") субконтинуума диалектного ИЕ континуума.
Проявления контактов южных ИЕ языков-диалектов с языками Закавказья и Ближнего Востока (и проявления афроазиатского субстрата)
Южную – юго-западную группу ИЕ диалектов выделяют лексические следы афроазиатского диалектного континуума, присутствующие также в семитских языках, носители которых никогда не находились севернее или восточнее ареала носителей ИЕ языков.
Исследуем, какие именно диалекты ИЕ континуума имеют следы таких контактов.
В латинском языке образовалось отличное от других ИЕ названий название льда: glacies. Оно этимологически выводится из ИЕ корня *gel- 'холод', отсюда же лат. gelidus 'ледяной, морозный'. Эта лексема, в свою очередь, связана с семит.: сир. ܓܠܝܕܐ (gəlīḏā), ивр. גְּלִיד (gəlîḏ), араб. جليد (jalid), все – 'лёд'. Каким бы ни было происхождение корня *gel-, он свидетельствует о древнейших контактах предков латинов и предков семитов.
Далее отметим лексемы со значением 'лев', имеющие то же значение для южных народов, что и лексемы со значением 'медведь' – для северных. Они также происходят от звукоподражания рёву [(24)28]: егип. rw, муби ʔórúwà, ивр. aryeh, после [r] > [l] – аккад. lābum 'лев'; араб. labuʾah 'львица', ивр. lavi (архаич.), lāḇīʾ 'лев', levi'ah 'львица', ср. с:
- славянскими: ст.-слав. львъ, сербск. лав, польск. lew, в.-луж., н.-луж. law;
- италийскими: лат. leō;
- германскими: д.-в.-н. leo;
- кельтскими: ирл. leon, кимр. llew;
- др.-греч. λέων;
- дальше – балтские: лит. liūtas.
Отметим также лексемы, обозначающие крупный рогатый скот, присутствующие в ряде ИЕ языков и семитских языках.
Ср. араб. ثور (θawr), арам. tawrā 'бык, вол' [57, Search: Reconstruction:Proto-Semitic/ṯawr-] и:
- италийские: лат. taurus, оск. turuf, toru;
- др.-греч. ταύρος;
- балтские: лит. taũras, др.-прус. tauris 'зубр';
- славянские: ст.-слав. тоуръ;
- дальше – кельтские: ср.-ирл. tarb, кимр. tarw – и германские: др.-норв. ɵjōrr; в прочих ИЕ языках – заимствования из лат., или аналоги отсутствуют.
Заметим, что в балтских и славянских имеется как южное, так и северное названия крупного рогатого скота, наводящие на мысль о промежуточном положении протобалтославян между носителями южных и северных ИЕ диалектов.
Здесь же уместно привести региональные обозначения рога, ср. араб. qarna, ивр. qerenn и:
- италийские: лат. cornu;
- кельтские: брет. korn, кимр. corn, в гойдельских иначе – др.-ирл. adarc, вероятное заимствование из баск. *adar-ko маленький рог' (из баск. adar 'рог' – на Пиренеях? на Кавказе?);
- германские: гот. 𐌷𐌰𐌿𐍂𐌽 (haurn), др.-англ., др.-сакс., д.-в.-н. horn.
В других языках есть родственные, но фонетически иначе оформленные лексемы. В языках северного субконтинуума это лексемы с сатемизацией первого согласного:
- анатолийские: хетт. surna, лув. zurni;
- арийские: санскр. शृङ्ग (ṡṛṅga), авест. srū-, srvā-;
ср. авест. srvā- с эст. sarv, венгер. szarv, фин. sarvi 'рог'.
Обозначения кисти руки также имеют региональные фонетические особенности: лат. palma, др.-греч. παλάμη, др.-ирл. lam.
Есть связи, которые свидетельствуют о заметных контактах предков латинов с племенами Закавказья. Лат. лексема tabeo 'таять', несомненно, связана с хурритской лексемой tabrinni- 'кузнец' с глагольной основой tav- 'плавить (металл)'. Считают также, что и арм. darbin 'кузнец' имеет общее происхождения с хурр. tabrinni- 'кузнец' и шум. tabira / tibira 'медник', вероятно, из урартского источника (с метатезой -br- > *-rb-) [58, с. 268-270]. Общее происхождение, очевидно, имеют и др.-арм. ոսկի (oski) 'золото', шум. guškin 'золото' и хурр. ušḫu 'серебро'.
Названия меди и бронзы у готов 𐌰𐌹𐌶 (aiz), латинов aes и протоариев: санскр. ayas и авест. aiiah 'металл' – родственны и, по-видимому, связаны с алтайскими названиями: башк. ez̦, казах. и кирг. жез – с характерным соответствием монг., казах. и кирг. [ʒ] тюркскому [j].
Если учесть вероятную связь финно-угорских названий металлов (с дрейфом значения: фин. vaski 'медь', венг. vas 'железо') с тох. A wäs, арм. oski 'золото', хурр. ušḫu 'серебро' и шумер. guškin 'золото', то можно для 3 тысячелетия до н. э. – времени широкого ознакомления народов с золотом – построить линию этнических связей с запада на восток (от Закавказья – к Уралу): шумеры, армяне, хурриты – тохары – финно-угры [(27)24].
Проявляется культурная близость к Кавказу и у протокельтов: в частности, в двадцатеричной системе счёта в кельтских языках, которая характерна для большинства языков Кавказа. Следы двадцатеричного счёта есть и в албанском:
- njëzet 'двадцать (один-двадцать)' и dyzet 'сорок (два-двадцать)',
в баскском же система счёта полностью двадцатерична:
- hogei 'двадцать', berrogei 'сорок (два-двадцать)', hirurogei 'шестьдесят (три-двадцать)', laurogei 'восемьдесят (четыре-двадцать)',
- что допускает кавказское прошлое у предков албанцев и басков.
Следы двадцатеричного счёта у датчан, скорее, связаны с кельтским субстратом на севере Европы, поскольку в других германских этих следов не обнаружено [32].
Отметим, что в др.-ирл. coic, лат. quinque 'пять' и арм. hinkh, hing тоже можно увидеть связь предков кельтов-гойделов, армян и латинов с кавказским диалектным континуумом, где есть фонетически близкие лексемы со значением 'кулак' [21, с. 119]. В зоонимах со значением 'волк' можно увидеть различия в этническом окружении гойделов и бриттов после их расхождения, ср.:
- др.-арм. գայլ (gayl) и ср.-ирл. fáel [fɯːl] < *waylos 'волк (воющий)' [57, Search: fáel],
- кимр. blaidd и лит. bliauti 'выть' (этимология кимрского зоонима считается невыясненной [57, Search: blaidd], но может быть объяснена бритто-фракийскими контактами).
В фонологии кимрского языка есть особенности, совпадающие с особенностями ряда кавказских языков: наличие глухого бокового аппроксиманта [l̥] и звонкого лабиовелярного [gw], напр., кимр. лексема gwyn созвучна с груз. γwino- 'вино' при отсутствии лабиовелярного в начале лексем со значением 'вино' в других языках.
Типология порядка слов в кельтских предложениях – "действие-субъект-объект" ("Читает сын книгу"), как в древнеегипетском языке, классическом арабском, языке майя, тагалоге и ряда других языков островов Юго-Восточной Азии. У майя, к тому же, тоже двадцатеричная система счёта, что может быть объяснено алтайским прошлым предков майя по соседству с предками кельтов [56].
Этот порядок слов может быть и типологической параллелью, связанной с ролью глагольных имён в указанных языках, отличной от роли глаголов в не кельтских языках индоевропейской семьи. Но это явление можно объяснить и субстратом семито-хамитских языков по отношению к кельтским [50, с. 8-10]. Семито-хамитский субстрат мог сформироваться как в Центральной Европе мигрирующими из Передней Азии неолитическими земледельцами, так и в окрестностях Кавказа. Однако, в сочетании с алтайскими и кавказскими связями протокельтов, логичнее считать, что семитский субстрат кельтских языков был локализован в окрестностях Кавказа, тем более что Майкопскую культуру Северного Кавказа после В. А. Городцова (1910 г.) и М. И. Ростовцева (1920 г.) часто связывают с семитскими корнями из Междуречья.
Ср.-ирл. ert, гот. aírþa, др.-норв. jɔrδ, д.-в.-н. erda 'земля' могут быть следами афроазиатского диалектного континуума в лексике предков кельтов и германцев (ср. с араб. ard, суахили ardhi, аккад. erṣetu и мн. др.).
То же касается нем. и голл. названий лошади, восходящих к др.-семит. названиям [33].
Германские языки имеют и другие лексические следы контактов с южными не-ИЕ языками:
- англ. dig 'копать' и dagger 'кинжал', с якобы весьма неопределённым происхождением [47], могут быть связаны с чечен. даг 'топор', точнее, с его вероятным хурритским прошлым; аналогичное семантическое сближение названий инструмента и оружия мы видим в англ. spade / исп. espada 'лопата / меч', в англ. bill 'топорик / меч' и в кимр. clodio 'рыть'/ cledd, cleddif 'меч';
- др.-англ. hnecca 'шея, задняя часть шеи' (довольно редкое слово), др.-фриз. hnekka, др.-норв. hnakkr, д.-в.н. hnach 'шея' имеют общее происхождение с арабск. unk, unuk 'шея', арамейск. ʔunḳā 'шея, мясо шейного отдела'; сюда же тох. A kñuk 'шея' (тохарские языки, по Иванову [6, с. 156], обнаруживают следы связей с хурритским языком, это обстоятельство, как и тох. A kñuk 'шея' семитского происхождения, возможно, говорит о промежуточных контактах тохаров с "хуррито-семитским симбиозом" [6, с. 155]);
- др.-исл. (др.-норв.) fill 'слон', наряду с тадж. пил, явно связаны с араб. fil 'слон' – (любопытно португ. fila "змея": ассоциирование слона и змеи есть в индийском языке – др.-инд. nāgas 'змея, слон', санскр. nāga 'змея, кобра', nagaja 'слон').
Системы числительных древнегерманских языков (готского и древнеанглийского) имеют следы системы отсчёта с основаниями 12 и 60, то есть древних культурных связей предков германцев с более южными народами Междуречья, применявшими такие системы отсчёта. Подобные следы присутствуют также в системе числительных среднеперсидского и других иранских языков, что, по-видимому, соответствует древнему соседству и культурным связям носителей этих языков и с древними германцами, и с народами Междуречья [31].
Ряд лексем, обозначающих природные явления, свидетельствуют и об исключительных или почти исключительных адстратных контактах предков латинов и кельтов:
- лексемы со значением 'земля':
- италийские: лат. terra, оск. teras;
- кельтские: др.-кимр. tir, др.-ирл. tír, гэл. tìr;
- в других языках – иначе;
- лексемы со значением 'гора', ср. также с австронезийск. mauna 'гора':
- италийские: лат. mōns;
- кельтские: ср.-кимр. mynyð, брет. menez (нет в гойделских);
- в других языках – иначе;
- лексемы со значением ветер:
- италийские: лат. ventus;
- кельтские: кимр. gwynt;
- близко – тох. B yente; герм.: гот. winds, др.-англ. wind;
- в других языках фонетически дальше;
- некоторые зоонимы:
- италийские: лат. caper 'козёл'; лат. fūcus 'пчела';
- кельтские: ирл. gabhar [gawэr], брет. gavr, кимр. gafr 'козёл'; ирл. foiche 'оса';
- близко: др.-греч. σφήξ 'оса';
- в других языках – иначе;
- некоторые числительные:
- италийские: оск. petuur 'четыре'; оск. *pumpe 'пять' (реконстр. из оск. pumperias 'пятёрка' [49, Meaning: five]), *pompe < pomperias 'пятёрка (человек)' [52, с. 329];
- кельтские: кимр. pedwar 'четыре'; кимр. pump 'пять';
- близко германские: гот. fidwōr 'четыре', гот. fimf, д.-в.-н. fimf, finf, funf 'пять';
- близко др.-греч. беот. πέτταρες , др.-греч. эол. πέμπε 'пять';
- родственные в других языках – иначе.
Эти данные позволяют предполагать, что ИЕ языки-диалекты, ареалы которых находились по соседству с Закавказьем (протоиталийский, протогреческий, протоармянский, протокельтский и протогерманский), взаимодействовали друг с другом, образуя южный ("протоиталийский+") субконтинуум диалектного ИЕ континуума. Плиний Старший обнаруживает на Северном Кавказе племя Hali < и.-е. *sal-/ hal- 'соль', ср. кимр. halen, др.-корн. haloin [4, с. 50]. При этом предки италиков территориально разделяли предков кельтов и предков германцев (как на рис. 1 и как у Ю. К. Кузьменко).
Индоарии, совершив сверхдальнюю миграцию с северной прародины на юг Азии, оказались также и под субстратным влиянием афроазиатского диалектного континуума. Одним из следов этого влияния являются названия льва, подобно тому, как на севере следом ностратического влияния были названия медведя:
- банту: суахили simba, шона shumba, зулу insimba 'лев', кхоса ingwe 'леопард';
- дравид.: телугу siṃhamu, тамил. ciṅkam, тулу siṃha, каннада siṃha;
- др.-инд. singh 'лев' < санскр. सिंह (siṃhá);
- др.-арм. ինձ (inj) 'хищник сем. кошачьих', ср. кхоса ingwe 'леопард'.
Что касается колебаний [mb] ~ [ng(w)], ср.:
- лат. lingua и рум. limbă 'язык';
- лат. longus и урду ləmbə, хинди lembe, гуджарати lambu, бенгали lomba 'длинный'.
Подробный анализ этимологий многих ИЕ названий льва (правда, без упоминания названий в языках банту среди внешних связей) см. в [45].
Западные ИЕ языки-диалекты с неясным субстратным влиянием
Периферию ПИЕ континуума на западе ареала замыкают протобалты и протославяне с не общеиндоевропейскими обозначениями льда *ledu- и медведя *dlak / *tlak (лит. lokys, лтш. lācis, др.-прус. clokis 'медведь', праслав. *dlaka, цслав. клъкъ 'шерсть'), не являющимися и результатами проявления до-ИЕ субстрата.
У балтов и славян также родственны и фонетически сходны не общеиндоевропейские и не субстратные обозначения:
- рога: ср. др.-рус., ст.-слав. рогъ и лит. rãgas, лтш. rags, др.-прус. ragis;
- руки: ср. др.-рус. рука, ст.-слав. рѫка, польск. ręka и лит. rankà, лтш. rùoka, др.-прусск. rаnсkо,
- которые не характерны также и для диалектов северных и южных соседей по ПИЕ континууму.
Вопрос о следах контактов протобалтских и протославянских племён с этносами Западной Старой Европы остаётся открытым, поскольку языки потомков этих этносов – иберов, аквитанов, лигуров и т.д., и т.п. – весьма фрагментарно известны. Соответственно, неясно и влияние субстрата неолитических земледельцев на протобалтский и протославянский ИЕ диалекты, если только не считать проявлениями этого субстрата исконные славянские названия сельскохозяйственных культур Восточного Средиземноморья и соответствующего инвентаря.
Варианты названий серебра, представленные в балто-славянских языках, отражены в баскском языке: zillar, zirar, zidar. В других языках Средиземноморья представлен набор фонем, сходный с древнепрусским, но без -l-: араб. sarif, ассир. sarpu и т.д. [6, с. 104].
Отметим древнее заимствование *meri 'море' в протофинский из протобалтославянского и финских названий рыб в славянские [42, с. 192-194]. В финский, причём только из славянских, попала лексема rauta 'железо', родственная праслав. *ruda 'руда, железняк', чей корень, применительно к металлургии, вероятно, входит в шумер. urud 'медь', заимствованное из ИЕ. Другим следом протославяно-шумерских контактов является рус. лохань (также вост.-слав. и польск. аналоги) ~ шум. lаḫаn giddа 'длинный (или тяжелый) сосуд' > ассир. laḫannu, laḫnu, араб. laqan, арам. laqnā 'таз, лохань' [37, ст. "лохань"].
В финно-угорские из балтских попали названия лосося [16, с. 198] и угря, ср.:
- лит. lãšis, лтш. lasis, др.-прус. lasasso и фин. lohi, венг. lazac;
- лит. ungurys, др.-прус. angurgis и фин. ankerias, венг. angolna.
В тохарских со временем исходное балтское значение 'лосось' оказалось забытым: тох. B laks означает 'рыба вообще'.
Есть вероятные заимствования и из протославянского ИЕ диалекта в семитские языки:
- протосемит. *gamal- 'верблюд'; ср. араб. جَمَل (jamal), егип. جمل (gámal), ивр. גמל (gamál), копт. kamoul из *gomolъ 'комолый, безрогий' (родств. рус. комолый, польск. gomoły, лит. gãmulas 'комолый');
- арам. и др.-евр. galgal 'колесо' из коло 'колесо, круг', с редупликацией, как во многих ИЕ аналогах со значением 'колесо';
- араб. زَرَافَة (zarāfa) 'жираф' из протослав. *žeravь 'журавль' (ст.-слав. жеравль – с длинным горлом, как голавль – с большой головой).
Можно отметить, вслед за Фасмером, связь др.-греч. оронима Καύκασος 'Кавказ' с гот. hauhs 'высокий' и лит. kaukarà 'холм' [37, ст. "Кавказ"].
Проверим следы культурной общности между предками балтов и славян за пределами базовых лексиконов.
Ряд названий лошади в протобалтском и протославянском языках-диалектах образуют особую группу фонетически сходных лексем протобалтославянского субконтинуума, семантически безупречно выводимых из *комолъ 'безрогий' [26]:
- слав.: др.-рус., ст.-слав. комонь, кобыла, сербохорв. ко̀била, чеш. komoň, kоbуlа, польск., н.-луж. kоbуłа;
- балт.: др.-прусск. саmnеt 'лошадь', лит. kùmė, kumẽlė 'кобыла', kumelỹs, лтш. kumel̨š 'жеребенок'.
Для людей, одомашнивших рогатый скот, отсутствие рогов у некоторых копытных – коня и верблюда – была их существенным отличительным признаком.
Альтернативная гипотеза полагает, что имело место распространение Wanderwort восточно-иранского происхождения [57, Search: caballus], без пояснений о смысле лексемы-источника:
ираноарийск.: хотано-сакск. kabä 'лошадь', перс. کول (kaval) 'непородистая лошадь';
- лат. саbō, -ōnis 'мерин', caballus 'конь';
- др.-греч. καβάλλης 'рабочая лошадь';
- кельтск.: др.-ирл. capall, др.-кимр. cefel.
Судя по наличию [p] в др.-ирл. capall и существованию исконных форм в иран., лат. и др.-греч. и древним названиям алтайского происхождения в кельт., последняя группа лексем представляет собой поздние заимствования из общеслав., когда переход [m] > [b] в слав. лексемах со значением 'кобыла' уже состоялся.
Отметим также лексемы, обозначающие крупный рогатый скот, присутствующие в ряде ИЕ языков к северо-востоку и юго-западу от "протобалтославянского+":
- анатолийские: хетт. *guwau- 'говядина';
- арийские: др.-инд. gāúṣ, дат. п. gávē, авест. gāuš [49, Meaning: cow], тадж. гов;
- славянские: ст.-слав. говѩждь и др. слав. аналоги;
- балтские: лтш. gùovs;
- арм. kov 'корова';
- германские: д.-в.-н. chuo 'корова';
- отдельная группа с начальным [b] – греч. βοῦς; италийск.: умбр. bum, лат. bōs (заим. из оск.-умбр.); кельтск.: ирл. bō [37, ст. "говядо"].
Приведённые данные позволяют предполагать, что ИЕ языки-диалекты, ареалы которых находились на Балканах и в Восточном Средиземноморье (протославянский и протобалтский языки), тесно взаимодействовали друг с другом, с языками Северного Причерноморья и Ближнего Востока, образуя западный ("протобалтославянский+") субконтинуум диалектного ПИЕ континуума.
Наличие названий кузнеца, общих для балтских и славянских языков, как прус. autre 'кузница', wutriis 'кузнец' и ср.-болг. и серб. вътрь, родство названий древних металлов в балт. и слав. и общие ранне-ИЕ характерные названия предметов, производимых кузнецами (напр., серпа) говорят об общих истоках терминологии кузнечного дела у балтов и славян [6, с. 106].
Поскольку базой формирования протобалтославянской общности была Балкано-Карпатская металлургическая провинция, в которой добывали свинец, серебро и медь [33], то следует ожидать, что названия этих металлов экспортировались вместе с самими металлами в соседние этнические группы, этими ресурсами не располагавшие. Значительная протяжённость зоны распространения протобалтославянской лексики может быть связана с монополией БКМП на торговлю медью на территории от Северного Причерноморья до Анатолии в 5 – 4 тысячелетиях до н. э. [40, с. 62].
Протобалтославянское наименование свинца *(w)olow- (ст.-слав. олово, сербохорв. о̏лово, польск. ołów, в.-луж. wоłоj, лит. álvas, др.-прусск. alwis 'свинец') породило родос. βόλιμος 'свинец' [25] и др.-греч. βούλλα (βοῦλλα) 'олово' ('κασσίτερος' [44])
Принято считать, что названия серебра в славянских, балтских и германских языках имеют общее южное происхождение (индийское, из др.-инд. śubhrá- 'красивый, светлый' [34, с. 79] или семитское [6, с. 104]), оба варианта привязывают ареалы протобалтов, протогерманцев и протославян к Передней Азии. Поскольку ранняя металлургия серебра была связана с добычей свинца из сернистых соединений, где оба металла встречались вместе [6, с. 36], есть основания считать, что иранск. названия свинца (ср.-перс. srub, тадж. сурб, курд. sirb) и протослав. названия серебра родственны и произведены из протославянского названия серы (др.-рус. сѣра, сербск.-цслав. сѣра, чеш. síra) с помощью суффиксального расширения -b- [25].
Общность происхождения названий серебра и серы можно усмотреть также, сравнивая др.-англ. seolfor, sylfur, гот. silubr 'серебро' с санскр. śulbāri, др.-лат. sulpur 'сера'.
В. В. Иванов особо подчёркивает сходство не только консонантизма, но и вокализма балто-славянских форм с позднеанатолийскими формами типа лид. Σιβρος αργυρεος, не делая, однако, выводов о направлении распространения этого миграционного термина [6, с. 104].
Др.-греч. термины кузнечного дела, наименования меди (χαλκός / крит. καυχός), стали (χάλυψ, о связи χαλκός и χάλυψ см. у Иванова, который, однако, производит оба названия из хаттск. *haflki [6, с. 98] > ḫapalki) и битого камня (χάλιξ) имеют балтскую этимологию (ср. лит. kalti / kauti 'бить, ковать') [23]. Все эти названия относятся к разным материалам, единственное, что их семантически объединяет, это технологии, связанные с ударами (ковать, колоть).
Интересна также близость значений и произношений в греч. и лит.:
- у лит. laumė 'колдунья' и др.-греч. Λάμια 'Ламия, чудовище в образе женщины, высасывающее кровь у людей и пожиравшее их';
- у лит. laimė, лтш. laime 'удача, счастье' и др.-греч. λαιμός 'глотка; прожорливый; дерзкий'.
Из протославянского *mędь 'медь' произведены др.-кимр. emid, др.-ирл. umae и иран. *mis 'медь', вообще, в ИЕ языках более распространены производные от лат. Cuprum < aes Cyprium 'металл из Кипра'.
Балтийские названия меди отличаются от славянских ввиду особенностей разделения труда в БКМП: места добычи медной руды и выплавки меди не совпадали [38, с. 138-139]. Отсюда особая группа исконных балтских названий меди с семантикой "варкости" [19, с. 48-50]: др.-прус. wargien, лит. varis и лтш. varš – протобалты были связаны с выплавкой меди.
Уже упомянутая монополия БКМП на торговлю медью (от Северного Причерноморья до Восточного Средиземноморья) означает, что хетто-лувийские названия меди kuwanna / kuwanza и др.-греч. κύανος 'азурит' произведены из лексемы со значением 'кую/ковать' (ср. с др.-сакс. hauwan 'ковать', ср. также с новгор. ковъ 'медь'), а не наоборот.
Наиболее распространённое западное название бронзы также может иметь протославянский источник:
- или звукоподражание *brę-/*brǫ (откуда русск.-цслав. брѩцати, польск. brząkać "звякать, греметь", brzęczeć "жужжать"); топоним Βρεντέσιον 'Бриндизи' (13 в. до н. э.) венетско-иллирийского происхождения, известный своими бронзовыми мастерскими (отсюда перс. birinǰ 'медь' [37, ст. "бронза"]), может быть в этом случае интерпретирован как 'бренчащий'; уместно вспомнить и о Триесте: венетск. Τεργέστε = ст.-слав. тръговиште 'торжище';
- или расширение корня *bronъ- с семантикой 'защита, броня' с помощью малопродуктивного суффикса -z-, как в гомза, грымза, лобзать, ломзить, верзила; бронза и броня связаны между собой в этом случае семантически, как латунь и латы;
- или то же, но через лувийско-сардское посредство: *бронъ- > лув. *brunza > сард. brunzu 'бронза' (как кованъ > лув. kuwanza 'медь', а не наоборот, вопреки [8, с. 172]).
В лит. сохранилось исконное название бронзы от лит. varis 'медь': žalvaris (букв., 'зелёная медь'), семантически идентичное китайскому qīng tóng 'зелёная медь' [27].
Приведём и топонимические свидетельства древнего присутствия предков балтов и славян в Восточном Средиземноморье.
Др.-греч. топоним Κύπρος восходит к праслав. *kypeti 'кипеть, пениться' (ст.-слав. кыпѣти, чеш. kypěti 'кипеть') Кипр – 'кипенный, пенящийся', как зубр – 'зубастый': вспомним миф о рождении Афродиты из пены [23], др.-греч. Ἀφροδίτη < ἀφρός 'пена'). Названия островов Лесбос и Родос также могли быть произведены из протослав. [35, с. 92], [23].
В список протославянских топонимов можно добавить и о. Лемнос (др.-греч. Λῆμνος) < *lom-/*lem- (откуда и рус. ломань 'нечто разбитое, изломанное', польск. lemięż, болг. леме́н 'лемех'), названный так из-за изломанности береговой линии. Этимология от финик. lbn, из протосемит. *laban- 'белый' [57, Search: Λῆμνος] не выдерживает критики, поскольку остров сложен из тёмных вулканических пород.
О фракийских и славянских следах в скифском лексиконе см. в [41, с. 68 – 144], о протобалтийских следах в пракартвельском лексиконе см. в [41, с. 150-152]. О следах связей протобалтославян с хеттами см. в [7, с. 3-28].
О контактах протославян с протоиталийцами может говорить и теоним Mercurius. Дюмезиль пишет, что его происхождение неясно: за пределами Рима подтверждено [u] в Mercurius (известны также надписи Mirikui, mercui), а в римском латинском языке имеется только основа merx, состоящая из согласных. Отсюда и гипотеза о заимствовании римлянами имени бога [5, с. 579]. Mercurius 'Меркурий', выводимый, по Харперу, из "италийского корня *merk-, вероятно, этрусского происхождения" [47, Search: Mercury], имеет славянскую этимологию. Он находится в родстве с мерек 'призрак', меркнуть 'темнеть', мерекаю 'смекаю', морокую 'обдумываю', мерцать (что применимо и к ртути, и к планете Меркурий) – откуда и италийский корень *merk-, и лат. merx 'торговать'. Суффиксальное оформление м. б. как славянское (по типу кожура), так и латинское (по типу centuria).
Таким образом, протобалтославянский субконтинуум был в контактах с протоиндоариями, протоанатолийцами, протоиталийцами, предками басков, финнов и не-ИЕ этносами Ближнего Востока.
Связи между индоарийскими, древнегреческим и италийскими языками
Некоторое внимание стоит уделить связям между диалектами разных субконтинуумов.
Связи диалектов протоиндоариев и протоиталийцев проявляются, в основном, в теонимах.
Лат. Neptunus ~ санскр. Apām Napāt 'сын вод', ведическое божество воды и огня (отсюда же происходит название нефть), авест. Apąm Napāt 'потомок вод', дух воды, и др.-ирл. Nechtan, с аналогичным значением [5, примечание на с. 519], [46, с. 25]. Альтернативная этимология непосредственно от ИЕ *nebh- 'сырой, влажный' не отменяет указанной связи предков ариев и италийцев, добавляя к ним ещё и предков анатолийцев, и предков германцев, сохранивших этот корень и его оригинальное значение, живя по соседству в Закавказье.
Произведение от значения 'потомок вод' выглядит более логичным, поскольку лат. Нептун подобен др.-греч. Посейдону (др.-греч. Ποσειδῶν, дор. Ποτειδᾶν, 'господин вод/рек' от др.-инд. páti "хозяин" и dānu "вода, река"), который, скорее, связан с силой воды, нежели с сыростью.
Знакомство предков ариев и италиков с нефтью, вероятно, произошло на Северном Кавказе между Чёрным и Каспийским морями, где нефть легко доступна.
В санскрите Небесный Отец – द्यौष्पितृ (dyauṣ-pitṛ), откуда и др.-греч. Ζεύς, род. Διός 'Зевс', и лат. Iūpiter 'Юпитер'. Не из греческого или латинского прототипа со значением 'отец', поскольку в корнях этих прототипов ударный гласный [a], а не [ɪ].
Сблизить можно также латинское и индоарийские названия орла: ср. лат. aquila и хинди चील (cīl) < санскр. चिल्लि (cilli), с соответствием лат. [kw] ~ др.-инд. [t͡ʃ], как в лат. quattuor 'четыре' ~ др.-инд. catúr- 'четыре'.
Мифический Радамант (др.-греч. Ῥαδάμανθυς – см. ниже предполагаемую этимологию из санскрита) жил на Крите, чьё лат. название Crēta совпадает с лат. crēta 'возвышающаяся'.
В то же время заимствование греками лексемы со значением 'остров' выдаёт удалённость предков греков от морей и соседство с предками кельтов: сравнение др.-греч. νῆσος 'остров' (дор. νᾶσος) с брет. enez, ирл. inis и кимр. ynys 'остров' выдаёт кельтский источник др.-греч. лексемы – в исконных греч. словах интервокальный ИЕ согласный [s] должен был исчезнуть. Об этом же говорит и отсутствие у греков исконного названия моря: др.-греч. θαλασσα считается следом субстрата, который, в свою очередь фонетически близок к др.-ирл. talam 'земля', др.-инд. tаlаm 'равнина' и алтайским словам со значениями 'открытое место, открытое море' [49, Russ. meaning: земля], например, монг. далай 'море', бурят. тала 'степь' (относительно семантического сдвига 'суша' ~ 'вода' ср. рус. прогалина 'поляна' и голомень 'открытое море' с корнем гол-/гал-). Предки греков могли быть в контакте с предками кельтов в центре ареала ИЕ диалектов, т. е. к северу от Кавказа.
Название меди в латинском aes Cyprium связано с месторождением меди на Кипре, что не позволяет считать латинов автохтонами Апеннин, для которых ближайшим источником меди были бы Балканы. Первая часть названия aes 'медь, бронза' фонетически близка к санскр. अयस् (áyas) медь, бронза' и гот. 𐌰𐌹𐌶 (aiz) 'медь, бронза', что соответствует графическому отображению связей "санскрит-латинский-готский" базовых лексиконов на рис. 1.
Связи между ираноарийскими и германскими языками
Эти связи представляют отдельный интерес, в связи с устоявшимся убеждением об отсутствии прямых контактов между предками германцев и предками ираноариев. По Кузьменко, "отсутствие эксклюзивных германо-иранских инноваций свидетельствует о том, что иранцы не были непосредственными соседями германцев, хотя Зеебольд предполагает период германо-иранского (скифского) соседства, которое, однако, следует относить только к началу нашей эры, когда общегерманский уже распался" [14, с. 93]. В нашем случае мы имеем в виду прагермано-иранское соседство, которое могло относиться к первой половине 1 тысячелетия до н.э. и которое могло иметь место в Закавказье и за Каспием, то есть там же, где и соседство с алтайцами.
Ираноарийские языки, рано отделившиеся от индоарийских, и германские языки обнаруживают следующие общие особенности:
- только германцы и персы имеют дентальные суффиксы для образования прошедшего времени глаголов;
- германцы имеют "-n-" в одном из показателей множественного числа, как в персидском и семитских языках, при отсутствии этой особенности в других европейских языках;
- имеют "-n-" в показателе инфинитива, как в хеттском, древнегреческом и персидском языках, при отсутствии этой особенности в других европейских языках.
Есть следы лексических связей германских и индоиранских языков, привожу ряд примеров слов с невнятной этимологией, согласно [47]:
- anger 'страдание', позже – 'гнев' (из др.-норв. angr 'расстройство, сожаление') – авестийское angra- 'разрушительный, злой';
- bad 'плохой' – иранские: ягноб., пашто bad, курд. bed, талыш. bâd, др.-перс. и арм. vat 'плохой', осет. фыд 'злой';
- better 'лучший' – фарси behtar 'лучший';
- best 'наилучший' – фарси behest 'рай (лучший мир)';
- burden 'ноша, бремя' (др.-англ. byrðen 'груз, вес, обязанность', др.-норв. byrðr, гот. baurþei) – тадж. бурдан 'нести';
- steer 'бычок' (др.-англ. steor) – авест. staora- "крупный рогатый скот", курд. stro, пушту sutur "бык";
- squat 'сиденье на корточках; нора, логово' – осетинское скъæт 'хлев, стойло';
- bag 'мешок' (др.-англ. bagge, не найден в других герм.) – др.-инд. bhaga 'доля, счастье, имущество', ср. рус. параллель торба 'мешок' и тороватый 'удачливый';
- path 'путь, тропа' (др.-англ. paþ, pæþ 'путь') – авест. patha 'путь', осет. фæндаг;
- нем. Höhe "высота" (др.-сакс., д.-в.-н. hoh, Gothic hauhs 'высокий' – осет. хох и тадж. кух 'гора';
- шв. kvarn, исл. kvörn, др.-англ. cweorn – осет. куырой (все – 'мельница').
Известны следы контактов германцев и скифов (считаются ираноязычной группой племён): название скифского племени Σκύθης, вторгшегося в Малую Азию, В. И. Абаев на основании наличия множества скифо-германских изоглосс производит из герм. формы *skut 'стрелок, стрелять' [1, с. 25]. Мы полагаем, что скифо-германские контакты происходили именно в окрестностях Каспийского моря, в том числе, в Закавказье.
Перечисленные особенности соответствуют размещению предков германцев – то есть людей, говоривших на прагерманском языке – между предками ираноариев и семитами. То есть там, где историки размещают германиев, ариев-мидян, утиев и гутиев – двойников собственно германцев-тунгров, гариев, ютов и готов (последние называли себя gut-thiuda, а свой язык – tugga [tuŋga]).
Окончание (https://dzen.ru/profile/editor/id/638dde3407aeea18753b43a8/6396f97366436608ea5aabfc/edit) следует!