Таинственный полумрак царил на втором этаже. Мягкая тишина, обычная для пустых комнат в дневное время, нарушалась осторожными звуками неизвестного происхождения. То ли дробью когтей бирманского ёжика, то ли игрой вовсе неизвестного зверька. Громко тикали напольные часы в гостиной. У Чигина разгладились морщины на лбу от давно потерянного чувства домашнего уюта, чувства дома.
«И зачем она это придумала, совсем неизвестно. Я вовсе не претендую. А шоколадки, это так, это восхищение красотой. Женщина она во всех отношениях более чем достойная. Почему бы не сделать презент? А сейчас форменное безобразие получиться. Ещё эта секретарша с фонариком? Она мне совсем без нужды. Я это не люблю, чтобы втроём. Я человек камерный, консервативный, без выкрутасов. Вон как светит, старается. Чудно. Здесь, конечно, полумрак, но не настолько, чтобы совсем не видеть. А Мара хороша! Вон как выписывает походкой зигзаги с подворотом. Эх, хороша. Надо будет под каким-нибудь предлогом избавиться от этой Парамарибо. Имя у неё какое-то слишком длинное, но приятное. И всё же она нам только помешает. Как я буду вести допрос подозреваемой, когда кто-то светит фонариком? А может это Мара специально? Ну чтобы я не так стеснялся? Привычную обстановку решила воссоздать. Только мне это лишнее. Вот, совсем лишнее…» – думал Чигин, идя бесконечно длинным коридором вслед за Марой Филипповной.
В спальне с шёлковым балдахином из ослепительно белого шёлка, несмотря на полумрак, Чигин растерялся. Привыкший к спартанской обстановке своей холостяцкой квартиры, он с неудовольствием отметил брошенный на выгнутую спинку банкетки пеньюар, сиротливый тапочек, отороченный фиолетовым мехом экзотического животного.
– Присаживайтесь, – Мара Филипповна указала на банкетку.
– Г-м, – произвёл неуверенный звук Чигин, не желавший садиться рядом с пеньюаром. – Да, я как-то так. Я постою, – неожиданно решительным голосом произнёс сыщик.
– Извините за беспорядок. Я не рассчитывала на приватную встречу. Всё так спонтанно получилось. Парамарибо, – она показала глазами на свой халатик.
Перехватив полицейский фонарик в другую руку, секретарша быстренько пнула тапочек под кровать, а халатик закинула в зеркальный шкап.
– Сделано, – она довольно улыбнулась. – Можете садиться.
– Я настаиваю, – подтвердила Мара.
– Ну-тс, я даже не знаю. Ну ладно. Так мы говорили о марсианине? – аккуратно кладя на колени свою папочку, напомнил следователь.
– Я помню насчёт картинок. Сейчас всё будет. Мне поможет Парамарибо. Ну, за неимением марсианина.
– Издеваетесь, – мгновенно подобрался Чигин, с самого начала чувствовавший подвох.
– Чигин, вы это прекращайте! К вам со все расположением, а вы в службиста решили играть. Так, господин сыщик. – Она вдруг переменила тон и скинула манто, пахнувшее на всю спальню очень волнительными духами, на спинку банкетки: – Что-то жарко сразу стало. Это оттого, что я вспомнила этого марсианина. Вы ничего такого не подумайте, вы разные. Он высокий такой, ну намного выше вас. Дальше рассказывать?
– Очень интересно. Я слушаю, – примирительно позволил Чигин, посчитавший, что предвзято относится Маре.
– А собственно, зачем вам эти воспоминания. Это так давно было, что уже и ничего не важно. Какое эта встреча может иметь отношение к дождю?
– Ну ведь должна же быть причина по которой вам сделали такой дорогой презент! Позвольте вам помочь. А то ведь и разбираться не будут. Жахнут в распылитель на всякий случай, и всё. А я переживать буду. Ну сами посудите, хоккеиста прошляпил? Прошляпил. А теперь не справлюсь с каким-то сырым дождиком. Полная дисквалификация. Грош цена мне, как сыщику, после этого!
– Эпично страдаете. Я так понимаю, что нужно продолжать?
– Да, да, конечно. И ничего я не страдаю. Скажите тоже.
– Парамарибо, ну вот что с ним делать? Настырный, как грызохвост. Изнасилует без спроса и даже не поблагодарит. Иди сюда, показывать будем.
– Подождите, хочется проверится. Вы сейчас, что хотите показать?
– Чигин, вы как сурикат, и хочется и колется, но стая рядом. Сами хныкались, что зацепиться не за что, что у вас полных швах. А теперь что? Сидите и не рыпайтесь, или добро пожаловать на выход! Я начинаю злиться. Буся, буся, где ты, – позвала Мара.
Раздался топот ног и в полоску света из полуоткрытой двери просунулась длинная тень, над которой висела на тонкой шее мохнатая кисточка из красной шерсти. В спальню вошел, пятясь задом, марсианский грызохвост на шести лапах. В зубах он держал фотоальбом в сафьяновом переплёте.
– Ах ты лапушка. Какой догадливый.
Мара поскребла животному за ушами алыми, словно кровь колибри, ногтями.
– Он у меня экстрасенс. Без слов всё понимает. Правда, лапуля. Бусичка поросястый. Буся толстомордый. Фыра, фыра, фыра.
Поднявшись на четырёх лапах, Буся обнал ногу хозяйки передними лапами и громко икнул. Из пасти вывалился раздвоенный фиолетовый язык. Двойной частокол из острых, как у акулы зубов, прямо указывал, что от Фыри лучше держаться подальше.
– Так он у вас Буся или Фыря? – поинтересовался Чигин.
– Ипполит, но Буся короче. Вот смотрите.
Мара открыла альбом.
– Парамарибо, а ты что стоишь будто неродная. Садись рядом. Светить будешь.
После того, как на банкетку опустился секретарский зад в короткой обтягивающей юбке с разрезом, сыщик оказался зажатым между двумя горячими женскими телами. Грудь Мары уперлась ему в слева прямо в сердце, справа вытянула шею Парамарибо, щекоча шёку локоном жёстких от пергидроля волос.
– Смотрите, вот мы всем коллективом стоим у нашей таможни, – Мара шумно вздохнула от нахлынувших воспоминаний, отчего за на затылке у Чигина взметнулись волосы, чтобы в таком виде и остаться до конца экзекуции. Для удобства Мара положила альбом на колени сыщика, и постоянно двигала, когда перелистывала страницы с фотографиями.
«Слава космосу, что подложил папку. А то бы сейчас двигала по причинному месту», – мысленно поблагодарил свою предусмотрительность сыщик.
Банкетка имела загнутые спинки по краям, оккупированные женщинами. Грудные мышцы сыщика с большим трудом доставляли кислород в стиснутые лёгкие, отчего голова слегка кружилась. А тут ещё эти противные экзотические духи. Напротив, распахнув пасть с частоколом влажных зубов, уставился на альбом двойными зрачками грызохвост Ипполит. Нервно вздрагивал мускулистый остриженный хвост с пышной кисточкой красной шерсти. О чём думал инопланетный зверь невозможно было догадаться, но что его пасть находиться в опасной близости от промежности очень беспокоило Чигина. На фотографии он почти на смотрел, настолько заняты были его мысли собственной безопасностью.
– Дамы, а можно как-то посвободнее сесть?
– И как же вы будете смотреть? – удивилась Мара. – Парамарибо светит фонариком, а я переворачиваю. Терпите, здесь совсем немного осталось. скоро доберёмся до вашего марсианина.
«Наша служба и опасна, и трудна, – мелькнуло в голове у Чигина. Потом всплыла вторая мысль, строптивая: Не-а, не сдамся, пересижу проституток конторских. Ща сыграем в мою игру».
Внезапно Мара Филипповна почувствовала, как дрожащая от чувств мужская рука легла на её трепетное колено и сильно сжала, да так, что у неё расширились зрачки и взлетели крылья носа, производя в лёгкие мощный турбонаддув кислорода. Нежное женское сердце отчаянно заколотилось, рвясь наружу, словно испуганная сойка.
На самом деле она ни о чём таком и не думала, приглашая сыщика посмотреть памятный альбом с прежней работы. Чарующим воспоминанием остались волшебные дни, когда она работала на Камчатке начальником таможни.
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Внимание! Знак Ер (Ъ) – указывает на вторую часть главы.
Глава 11 Великолепная Жерминаль (Ъ)
Глава 12 Откровения Мары (Ъ)
#фантастика #стимпанк #антиутопия #детектив #юмор #гиперпанк