1222 -1223 гг. Кровавое четырехлетье обращает государство в пыль. Ошметки Хорезма сохнут в канавах , его вожди избегают солнца.
Вослед Джалаль ад Дину отправляются две экспедиции, ставшие первым (но не последним!) монгольским появлением в Индии.
Продолжение. Предыдущая часть и странные невесты, бледнеют ЗДЕСЬ
Музыка на дорожку
Между строк
Человек царский пишет - как надо, человек Божий - как есть.
Составивший Сокровенное Сказание (монголов) Повествователь сохранил лицо неизвестным. И оно же раскрывается во всю ширь, если читателя интересует не имя, но характер. Мы не можем судить был ли это воин, но точно был поэт. Питавший к ханам не больше почтения, чем сами они питают его к меньшим.
Отчасти из-за этого Сказание объявили Сокровенным. Семейным преданием Золотого Рода, запретным для человека настолько, насколько человек далек от власти. Слишком уж автор показал собой. Самовлюбленной и жадной, злобной до крови и мстительной до мелочей.
Щедрой на просьбы и скупой на отдачу.
Готовой жертвовать всем и всеми, лишь бы шкура осталась целой, а шулюм наваристым (и горячим!).
Подчеркивая случайность в жизни Темуджина, сказатель относится к ней серьезнее, чем обычные люди. Что требуя чудес, не видят их ежедневного воплощения. А увидев пожимают плечами и продолжают.. не верить.
Автор показал себя глубже (гораздо!), подметив черты личности и детали ее хождения по Евразии. Которую она перевернула вверх тормашками. Так что и сегодня с точки зрения политической географии, мы живем в постчингизовом мире и тогдашние разломы до сих пор кровоточат.
Сокровенное Сказание не панегирик и подобострастной оценки лишено вовсе. Присмотревшись к частностям, читатель увидит укоризну, успевшую перейти грань между неприятием и насмешкой.
Красной нитью проводится мысль, что с грандиозностью свершений героя соперничает лишь грандиозность его трусости.
Насмешка выражается прямо, но мудро. Когда понимание сказанного становится опасным для доносчика. В повести Темуджин сторонится собак, оставляет жену похитителям, с ног до головы увешивается железом (трусость всегда стремится к полной неуязвимости) и самое главное.
Всегда мстит и никогда не прощает.
Еще он не терпит предателей. Сводя сложность мира к серой картине, где ему предоставлен выбор, а другие его лишены. Впрочем Чингисхан не уникален, и до него (и особенно) после свободу решать за себя, не раз объявляли предательством.
Еще... он изводил противников до последнего. Признак трусости, которая не всегда лишена ума, но всегда не имеет великодушия. Покончив с отцом он принимался за сына и стоит-ли удивляться, что вослед Джалаль ад Дину отправилось две экспедиции.
Тем паче такому сыну и трех было (бы) маловато.
Живые и мертвые
У трудолюбивого будет много, у смелого есть все.
Подробный рассказ о делах Джалаль ад Дина после поражения на Инде требует доброго пера и кропотливой усидчивости как и любое событие на Востоке. Нас же больше заботит Запад и за рекой мы остановимся вкратце.
Вынырнув из потока, юноша поспешил укрыться в лесу, поглощенный листвой и горем. На его глазах утопили жену и мать, а малолетний сын достался врагам. Чьи повадки не оставляли сомнений ни в последующей смерти, ни в том что она будет дурна.
К Султану жались такие же несчастные, потерявшие себя и оружие. Отдельные летописцы говорят о 50-ти, а другие о 300-х душах. Как бы то ни было беды свалившиеся на плечи, превосходили число плеч многократно.
Едва смеркнулось, чуткое ухо уловило странные звуки, в которых пьяные песни сплетались с бормотанием заклинаний. Вызвавшись на разведку, смельчаки вернулись седыми. Ничего страшнее они не видели, хотя пережившим Инд видеть приходилось немало.
В лесной чаще бесчинствовала шайка головорезов раджпутов, сопровождая неистовый разврат с бесстыдством демонских поклонений. Лагерь мерзавцев стоял недалеко и узнай они о Джалаль ад Дине, его беды завершила (бы) мучительная и бесчестная смерть.
Мусульман раджпуты не жаловали, а с пленниками обращались возмутительно низко. Поговаривали этим людям подчиняются ящерицы и служат духи.
Услышанное заставило мусульманских воинов побледнеть. Отчаявшись кто-то расправился с раненым братом, чтобы не отдавать несчастного на поругание. Султан же рассвирепел, проявив ту готовность к борьбе, что сделает его вождем этих людей на ближайшие годы.
Приказав наломать увесистых палок, Джалаль ад Дин помчался на распутников и в считанный миг его люди их разогнали. Победителям досталась еда многобожников, а утро принесло и другие хорошие новости.
Выжили славный багатур Кульбарс и виночерпий Саад Дин, присоединившиеся к Султану со своими отрядами. А умудренный мастер по кольчугам Джамал уз Заррад, не только заблаговременно перешел реку, но и переправил парус с доспехами. Получив прозвище Предусмотрительный и титул устаздара (управляющий делами монарха).
Войско выросло до 3-4 тысяч, позволив схватиться с индусами и несколько раз победить раджей. Справедливости ради, в то время уже неспособных оказывать успешное сопротивление мусульманам. С войсками которых Джалаль ад Дину пришлось иметь дело дальше.
Первым стал изворотливый кипчак Кубача. Гуридский раб, купленный на базаре за деньги. Владетель Уччи и Мултана, он искал сближения, но отказывался подчиниться, связав нити преступлений узлами коварства.
Кубача убил султанского визиря Шамс ад Дина. Полагая своего господина погибшим, тот нашел приют в Учче сделавшись кладезем чужой доверительности и за нее поплатившийся. Когда весть о живом Джалаль ад Дине достигла столицы, Кубача испугался что о его секретах узнают и приказал убить старика.
Совершил он и мерзость худшую, польстившись на жемчужину сироты. Отрок Кыран-хан сын погибшего (за дело султана) Амин аль Мулька, после сражения оказался в городке Калори на полпути между рекой и Мултаном. Нарядный вид и беззащитность мальчика возбудили алчность кого то из черни. Простолюдин его убил и ограбил.
На что князь Кубача, не только его не повесил. Но и взял себе жемчужину, которую несчастный Кыран носил в ухе. А негодяя взамен отблагодарил земельным наделом (икта).
Дружбе с Султаном это не способствовало.
Началась война. Джалаль ад Дин взял Калори и разграбил Тарнудж, а один из полководцев Султана Узбек Тайии с семью тысячами людей, разметал двадцатитысячное войско Кубачи. Столица княжества Учча распахнула врата победителям. Конница и пехота пылили на Лахор, когда в шатры прилетело известие
Монголы переправились через Инд
Султан узнал об этом у крепости Парасвар, осаду которой прекратил немедленно.
Отправив Проходимцу посланника с требованием отступных, Джалаль ад Дин запетлял по его стране. Кубача отказал.
Ободренный беспокойством одного Султана и помощью от другого. В помощь Лахорскому Князю спешило войско из Дели в 30 тысяч конных и 100 (тысяч) пехотинцев, отправленное добродетельным Ильтутмышем.
Упомянутый Узбек Тайии нарвался на стычку и едва унес ноги, доложив о несметной мощи подходящих отрядов
Прибывшие послы поднесли подарки, но за витиеватостью речей слышалось прямое:
Уходи восвояси
Он и ушел (прочь), выскользнув из тисков подступающих с разных сторон мусульман и монголов.
Сперва к Мултану и столице Учче, успевшей восстать против его власти. Мултан оказался не по зубам, а Уччу Султан взял повторно, устроив здесь кровавый кошмар, который еще предстояло пережить Тбилиси.
Расправившись с городом, Джалаль ад Дин перешел реку и пройдя Керман, оказался в Ираке.
В дороге его занимали две мысли.
Чего хочет Кылыч и куда делись монголы. И каковы бы не были желания презренных, история Чагатая будет поинтересней.
Повелитель мух
Зло хочет умереть, но добрые не дают
Чагатай направился в Индию с тремя туменами войска и недвусмысленным приказанием
Ничего не жалеть
Само собою подразумевавшим и никого не жалеть тоже.
Задача поставленная Царевичу предполагала такое опустошение земли, чтобы ее богатствами и людьми никто воспользовался. Ввиду отсутствия того и других. Переправившись через Инд, Чагатай принялся за дело.
Оно сразу у него не заладилось.
Климат оказался чужим, а монголы неприспособленными. Начался падеж скота, а местная пища (и особенно) вода быстро показали что для полководцев по-настоящему страшно.
В зиму (1221 - 1222 года) Чагатай и его нойоны еще могли проводить операции. Тумены достигли области Мултана, остановившись в местечке Талвара, где правил некий сипахсалар Ахмад. Кем был этот человек неизвестно. Скорее всего начальник дальнего гарнизона рухнувшей империи, ставший для своих людей и царем и вождем.
Мзду не беру, мне за державу обидно
Такие всегда и везде были. Такие всегда и везде есть.
Монголам он подчинился охотно, препятствий не чинил, наград не требовал. Считая таковой возможность видеть рассвет. Они его тоже не убивали... Из чего можно сделать вывод, что сипахсалар Ахмед был человеком султанов не Хорезма, но Гура.
Хорезмийцев никто не щадил.
Весной погоню за Джалаль ад Дином продолжили, врезавшись в чересполосицу мусульманских и индийских селений. Где вековая вражда не помешала возникнуть отношениям, сколь загадочным столь и сложным.
Приказ отца был недвусмыслен и разобраться в хитросплетениях не давал.
Плодородные земли долины Инда накрыла густота костей и пепла. Но... если мусульман люди Чагатая попросту убивали, усматривая резерв для пополнения султанского войска. То в индусах разглядели послушных и дельных пленников, сравнимых разве что с жителями Китая.
Они выполняли любой приказ и не задавали вооруженным людям вопросов. Почему при этом не все брались за оружие - другой вопрос.
К лету, в каждой монгольской палатке жили пять-шесть индусов, исправно обслуживающих потребности войска. Они-то его и спасли.
Жара превратила реки Пенджаба в зеленовато-бурую жижу, кишевшую насекомыми и болезнями. В реках стирали, сливали нечистоты и мусор, сбрасывали трупы животных и тела покойников, идущие по водам величаво как раздутые пузыри.
Жажда сделала свое дело и войско слегло животом.
Тридцать тысяч человек, от нойона до пастуха проводили дни между шатром и высокой травой, скрывавшей человека с его потребностями. Первые дни монголы шутили, потом сделалось не до шуток. Люди ослабели и кто-то уже умирал.
Остаться бы всем в траве, но к счастью выручили рабы.
Пленникам поручили немедленно очистить по 400 маундов (8 фунтов) риса на каждого. К чему они и приступили, разводя костры и раскладывая котлы для похлебки.
Неделю войско отпаивали рисовым отваром, от которого оно быстро пошло на поправку. За это индусов и наградили. Приказав перебить всех, Чагатай ушел к отцу, оставив за спиной кучи нечистот и груды тел. Над тем и другим радостно жужжали мухи.
Зло не прощает спасителей, потому что они знают как оно уязвимо.
Мы сами пестуем свою смерть и восстанавливаем своих мучителей.
Торбей-Токшин
Малодушных мужество злит, мужественных восхищает
Раздосадованный неудачей сына, не сумевшего привезти ничего кроме грязных портков, Чингисхан отправил в Индию особого человека. Родители назвали его Дорбей, а прозвище Токшин (жестокий, свирепый) закрепило время.
Даром в монгольском войске не величали и приставку каждый носил заслуженно. Свою Дорбей получил командуя карательным походом на хори-тумат. Сумевших заманить и уничтожить тысячу Борохула.
Дорбей оказался не столь опрометчив и мстил тщательно, опираясь на сеть заблаговременно пробитых просек и звериные тропы.
С их помощью Чингизовы войска проникли в сердцевину таежных земель, захватив лагерь мятежников и их самих. Из плена освободили сподвижников Борохула, а сотню хори-тумат подарили его семье.
Теперь Дорбею предстояло привести к покорности Индию. Вторжение началось весной 1223 года и казалось на несчастные земли пришел потоп. Крепость за крепостью, селение за селением падали к ногам яростных воителей, чьи сердца не удовлетворялись ничем кроме крови.
Подоспев на схватку волков, тигр разогнал их как жалких щенков. Джалаль ад Дин умчался восвояси, а несчастный Кубача поспешил оставить крепость Нандана, где укрывался от хорезмийского султана.
Торбей-Токшин вырезал укрепление до последнего человека, двинув два тумена на город Мултан. Составлявший вместе с Лахором, два главных бриллианта в чалме индийских царей.
Мултан окружили осадным тыном, подвергнув непрерывной атаке камнеметных машин. Горная область давала снаряды с избытком и повторить бы Мултану судьбу иных городов мусульман, если бы не жара..
Летом здесь доходит до + 50 С (в тени) и хотя с творением Цельсия монголы знакомы не были, на своей шкуре температурную шкалу ощущали. Достигнув предела за которым зной представляется сверхъестественным, смерть неизбежной, а приказ невыполним.
Спасаясь, Торбей (тюркская форма имени) повернул поводья и ушел в Газни, откуда через разоренный Хорасан и Мавераннахр добрался до Чингисхана. Старик нежился в прохладных степях Кара-Кол, развлекаясь ежедневной охотой и ежевечерними сказками.
Так завершились первые монгольские вторжения в Индию
От Торбей-Токшина, Чингисхан получил известия, что земли за рекой обширны, армии сильны, а климат ужасен.
Намерения отправиться домой через Индию пришлось оставить. В ближайшую сотню лет война Чагатайского Ханства с Делийским Султанатом пойдет с переменным успехом. Покуда точку поставленную Тимуром, не сделает многоточием Бабур.
На этом можно было (главу) завершать. Если бы в Уччу только-только разоренную войсками Джалаль ад Дина Уччу, не прибыл Князь Хусейн.
Борозда Меченого
Бесчеловечие рождает безлюдье
Они с Хасаном гробокопателем и тремя сотнями конных застали картину, когда грабеж уже затихал, а разврат начинался. В свете пожаров негодники приступали за непотребное. У одного из домов лежала молодая женщина, а в луже её крови прыгал взбесившийся шут.
Он корчил гримасы и визжал
Гойда! Гойда!
Приводя своим словам объяснения, которые никто не слушал.
Кроме Хусейна, отметившего что этот человек (отнюдь!) не безумен, но его выбор между разумом и тщеславием сознателен.
Почему он кричит по-татарски?
Спросил Князя Гробокопатель Хасан
Худшие быстро перенимают худшее, у худших
В подтверждение слов на стене одного из домов возникла многорукая тень, танцующая подобно индийской блуднице.
Тень принадлежала молодому (еще), высокому человеку. В нарядном платье и густым запахом благовоний, едва ли скрывавшим запашок сладковатого смрада. Предающим людей, преданных низкой страсти.
Подтанцовывая евнух улыбался и в свете костров пятна на его лице по-особенному краснели. Картину венчала незамысловатая песенка собственного сочинения, чей смысл сводился к радости от чужого горя.
Кылыч! Кылыч!
Шептались в толпе
Не знающие толк смущенно улыбались и давили смешки, а знающие тяжело сопели и воровато косились в сторону.
Где Мангуберди?
Спросил было Князь у какого-то воина и ответ не дослушал, понимая что с этим Султаном ему не по пути. А значит и представляться ему не стоит.
Отчего то вспомнилось
Смерть придет к нему дверью отхожего места, что возвела его на трон и низвергнет в ад. Где его ждут с нетерпением.
Хусейн слышал это про кого то из вавилонских царей
То ли уже бывших, то ли ещё будущих. Да чего только не услышит человек, прислушивающийся к себе и ставший самому себе другом
Сотни гурских копий развернулись на юг и только тут взгляд заметил, что к телу убитой жмется мальчишка. Хусейн бережно разжал вцепившиеся в материнский хитон пальцы. А Хасан посадил сироту к себе на коня.
Так они и ушли. Подальше от шутов притворявшихся бесами и бесов притворявшихся шутами.
Как тебя зовут?
Спросил Князь поровнявшись с Гробовщиком, когда Учча догорала далеко позади, а впереди маячили огни Дели.
Али
Прохрипел мальчик
Пойдем со мной Али, я научу тебя воевать
...
А я копать
Прибавил Гробовщик
Заставив всех, включая Али - улыбнуться. Как ни крути, а мужество это в первую очередь - беззаботность. И единственное достойно бессмертия.
Будем надеяться, что всё у них сложится хорошо.
Подписывайтесь на канал. Продолжение ЗДЕСЬ
Поддержать проект:
Мобильный банк 7 903 383 28 31 (Сбер, Киви)
Яндекс деньги 410011870193415
Карта 2202 2036 5104 0489
BTC - bc1qmtljd5u4h2j5gvcv72p5daj764nqk73f90gl3w
ETH - 0x2C14a05Bc098b8451c34d31B3fB5299a658375Dc
LTC - MNNMeS859dz2mVfUuHuYf3Z8j78xUB7VmU
DASH - Xo7nCW1N76K4x7s1knmiNtb3PCYX5KkvaC
ZEC - t1fmb1kL1jbana1XrGgJwoErQ35vtyzQ53u