С вами Игорь Рабинер, здравствуйте.
Ровно сто лет назад родился Николай Озеров. Голос эпохи. Спортивный Левитан. Эпоха эта ушедшая — если Владимира Маслаченко с его вполне современным «пижоны лежат, а великие торжествуют» я вполне представляю комментирующим ЧМ-2022, то Николая Николаевича c его советской лексикой — уже нет. Что не умаляет величия. Голос-то его до сих пор в ушах. Столько лет спустя!
Начал комментировать он ещё до появления в СССР телевидения — писатель Александр Нилин рассказывал, что лучший озеровский репортаж был по радио, из Парижа, с победного финала Евро-60.
«Почему?» — спросил я Сан Палыча. – «Он передал эмоцию. Потом, никто тогда не был за границей, Париж — это было что-то невозможное. Проигрывали бы — начались его штучки, он вспомнил бы, что какие-то слова нельзя говорить. Озеров ведь был очень хитрый. А тут выигрывали, и он снял в себе эти тормоза. Я слушал те 90 минут (именно при Озерове репортажи стали длинные) дома, по старому приемнику. И был впечатлен».
Директор музея «Спартака» Алексей Матвеев, еще работая в «СЭ», писал, что до начала большой теннисной карьеры Озеров был приличным форвардом дубля «Спартака», много забивал. И тут снова слово Нилину:
- Он был большой спортсмен. И в футбол здорово играл, только был такой толстый, что это смотрелось смешно. Помню, был вечер памяти Алексея Хомича, и мелькали кадры с Озеровым на поле. Футболисты сидели и качали головами: «Коля-то хорошо играет!» А теннисистом он был выдающимся.
Я к нему расположился уже в 90-е, когда на турнире «Большая шляпа» мы сели рядом, и он вдруг начал запальчиво говорить о теннисе. С такой искренностью! Хотя вроде бы — футбольный и хоккейный комментатор, который добился всего, народный артист РСФСР. Но большой спорт, которым ты занимался сам, видимо, в душе человека ничего не заменит. Всем для счастья чего-то не хватает, даже цепкому Озерову, который получил то, чего не было у Синявского, потому что, в отличие от него, понимал, что требуется политике.
Татьяна Тарасова рассказывала, что когда-то Озеров регулярно играл в теннис с ее папой Анатолием Владимировичем. К них дачи были рядом, в Загорянке. Сейчас там улица Николая Озерова.
Авторитет у него был большой на всех уровнях. На старости лет он смог пробить вручение Льву Яшину и Николаю Старостину звания Героев социалистического труда, которые до них спортсменам не вручали никогда. Валентина Тимофеевна Яшина рассказывала, сколько Озеров с этим вопросом носился. Правда, Яшин получил орден всего за три дня до смерти. К нему приехали домой в Чапаевский переулок, и он еле вышел.
В «Спартаке» у Озерова ещё в 40-е годы как у теннисной легенды статус был такой, что, например, Алексея Парамонова в «Спартак» футбольный приглашал именно он. Офис красно-белых находился на «Бауманской» в... церкви, тогда не действующей. Парамонова ждали Озеров и знаменитый спартаковский хоккеист Зикмунд, которые отвели его к председателю клуба.
У Озерова и Парамонова были машины «Победа», советские автомобили представительского класса. Однажды Николай Николаевич забыл ключи от нее внутри машины, а снаружи захлопнул, не откроешь - так все там было устроено. Пришлось Парамонову приходить на подмогу и открывать собственными — для всех «Побед» ключи были одинаковыми. Никто эти машины не воровал — их было так мало, что в этом не имелось никакого смысла.
А потом Николай Николаевич стал комментатором, что и прославило его на весь Советский Союз. Потому что это не как сейчас — людей этой профессии были единицы.
- Во времена Вадима Синявского был второй комментатор, которого никто не помнит, - Виктор Дубинин, - вспоминает Нилин. - Заслуженный мастер спорта, футболист, женат на сестре Старостиных. Он говорил скучно. А Озеров нашел свой язык, отличный от Синявского. Синявский был естественнее, органичнее. А Озеров многое держал в голове, гораздо больше знал.
В отличие от Синявского, более молодой Озеров справился с эпохой перехода с радио к телевидению.
И он, как мы помним из Нилина, да и не только, был идеологически тверд и талантливо, театрально (недаром был актером, и в этом смысле по его пути пошел Александр Елагин) говорил вещи, которые начальство хотело слышать. Вроде главного мема: «Такой хоккей нам не нужен!»
Его спартаковские корни ни для кого не были секретом, тем не менее он учил начинавшего комментировать Валерия Рейнгольда: «Валера, ни в коем случае не показывай симпатии к какому-то клубу!» И если позже у Маслаченко, как он выражался, «все равно торчали спартаковские уши», то спартаковец Озеров их прятал крайне тщательно.
Конкуренции себе он не любил - и, когда начали здорово комментировать звезды пишущей журналистики Лев Филатов и Аркадий Галинский (тем же путём пройдет много позже Роман Трушечкин), сумел их от телевидения технично отсечь.
- Им обоим не дали работать, потому что они были лучше штатных телекомментаторов, и Николай Николаевич, человек неглупый, понимал — на фиг они нужны? - объяснял Нилин. - Озеров в итоге сделал ставку на спортсменов и проиграл, потому что они его потом и выкинули. А он ждал от них не конкуренции, а благодарности.
«Выкинули» — наверное, слово слишком резкое. Просто пришло время нового поколения. В футболе — Маслаченко и Перетурина, в хоккее — Майорова. Внучка Маслаченко Юлия подтверждала мне, что на ТВ ее дедушку пригласил Озеров — но это был просто первый толчок, никому в профессии Владимир Никитович не поклонялся и не был обязан, искал свою дорогу. И нашел.
Круг общения у народного артиста РСФСР Озерова был соответствующий, артистический. Оперный певец Зураб Соткилава когда-то рассказывал мне:
- «Спартак» мне очень нравился еще в те времена, когда я играл сам. Симонян, Нетто, Сальников — какие футболисты были! Когда переехал в Москву, крепко сдружился с Николаем Озеровым. Мы стали ходить на каждый матч «Спартака», причем в любую погоду.
В 90-е, уже не комментируя, Озеров возглавлял общество «Спартак» и был сильно недоволен процессами, происходящими в футбольном клубе, - фигурами коммерсантов Есауленко и Нечаевой, отсечением ветеранов. Даже написал открытое письмо в «Известия». Но его уже не слушали.
Футболисты того поколения его ценили — репортажи Озерова-то в детстве ещё застали. Когда Андрей Тихонов вспоминал о своих спартаковских временах, то как-то с восторгом рассказывал мне, что на одной из торжественных церемоний (видимо, премии «Стрелец») его «обнял и расцеловал сам Озеров».
Сейчас такое отношение игроков к комментаторам, наверное, уже невозможно. Время другое.
