Похищенное дитя. Прыжки с зонтом. Своя в Кремле.
При жизни Любы мы не интересовались её прошлым и, когда занялись семейной историей, вместо полной биографии располагали всего парой-тройкой рассказов. Впрочем, когда одна из нас сожалеет об упущенных возможностях, другая скептически хмыкает:
- А ты уверена, что её воспоминания соответствовали бы действительности?
Это разумный аргумент. Любин метод работы с памятью напоминает тот, что описал Д. Митчел в “Облачном атласе”: по мере того, как умирают свидетели и гибнут документы, реальное прошлое тает и заменяется виртуальным, основанным на фантазии и вере, но таким ярким, что его трудно опровергнуть и выставить мошенничеством.
Люба вживалась в собственный вымысел и сама в него верила. Сюжеты для воспоминаний она черпала там же, где для сказок - в мировом культурном наследии. Но мы бережём и небылицы, поскольку они сообщают о Любе не меньше, чем быль. Итак, приступим.
В детстве Любу похитил бродячий табор, - так она рассказывала дочке Тане. Прямо как Эсмеральду. Или, скорее, как Консуэло, которая произвела на Любу неизгладимое впечатление. Сходство тем забавнее, что на самом деле в жилах Консуэло текла испанская кровь, а Любины дальние предки тоже вполне могли происходить из Испании.
Таня ужасалась:
- Что ж твои родители? Искали тебя?!
Люба невозмутимо реагировала:
- А зачем? Одним ртом меньше!
Оно и понятно: семья была большая, бедная и, чтоб прокормиться, батрачила на помещика. Батрачество - это важный нюанс, и мы к нему ещё вернёмся. Так вот, не прошло и пары лет, как Любу вернули обратно. Не надо иметь пятёрку по литературе, чтобы и этот сюжет найти у классика.
Подростком Люба стала первой пионеркой деревни. Все члены дружины носили революционные клички. Люба придумала себе звонкую как барабанная дробь: Баррикада Фронтовна Винтовкина.
- Мам, а ты в детстве спортом занималась? - спрашивал её маленький Серёжка.
- Конечно, - мгновенно откликалась Люба.
- А каким?
- С шестом прыгала.
У нашей мамы другие сведения о Любиной спортивной карьере. Прыгала, но не с шестом, а с парашютом. За отсутствием вышки - с церковной крыши, а за неимением парашюта - с зонтом.
Другая легенда говорит, что с крыши Люба прыгала не по своей воле: её сбросили оттуда кулаки в отместку за то, что она занималась с бедняками ликбезом. Повезло, что у неё в тот момент случился в руках зонтик.
Мы охотно представляем Любу в небе с раскрытым зонтом в вытянутой руке, этакую Мэри Поппинс в красном галстуке, уносимую западным ветром от церковного купола - над садами и огородами - прочь, прочь, к будущим детям и внукам, рассказывать сказки.
Шест и парашют, то есть, простите, зонт, так и остаются фольклором, но есть фотография, на которой Люба и её подруги реально занимаются физкультурой. Они делают пирамиду: трое у основания (номер три - это Люба), одна на вершине. Так что Любины рассказы возникали не на пустом месте.
Виртуальное прошлое прорастало в память потомков и обретало право на доверие. Именно так попался в Любины сети её племянник А., вполне адекватный человек. Он цитировал рассказы Любы о борьбе с культом личности:
- Тётя Люба - она же Сталина хорошо знала! Она ему в Кремль звонила и ругалась! Кричала ему в трубку: “Йоська, паразит, что ж ты делаешь!”
Люба была личностью творческой и, возможно, забывчивой, поэтому рассказывала всем разные истории из своей богатой биографии. Но одна мистификация длилась всю Любину жизнь, причём Люба умудрилась околдовать ею всех родных и друзей. Не переключайтесь)
Начало истории можно прочитать тут.