Одним из любимых занятий нашего детства было коллекционирование. Коллекционировали (или собирали, как мы чаще говорили) мы много чего, и это было важной частью нашего досуга, даже при знакомстве мы первым делом спрашивали друг друга: а что ты собираешь?
Самыми традиционными и распространёнными объектами коллекционирования были, конечно, марки и открытки.
Как упоённо мы менялись марками! На одну большую – две маленьких. На одну иностранную – две наших. На одну негашёную – две гашёных. На одну новую – две мятых.
Где мы их брали? Частью отклеивали с писем и открыток, но отклеивать тоже надо было уметь, а мы чаще всего не отпаривали их, а отмачивали, и в результате отмоченные марки коробились, а иногда и линяли.
Самые лучшие, не пользованные марки, конечно, продавались в киосках «Союзпечать». Особенно ценились не одиночные марки, а серии. Такие серийные наборы продавались в прозрачных пакетиках и были предметами нашего вожделения, потому что стоили порой недёшево (особенно яркие бурундийские с экзотическими зверями, птицами и бабочками, большие монгольские, красочные немецкие, или же марки загадочной страны Фуджейры, про которую мы подозревали, что она и вовсе не существует).
Поначалу собирали мы все марки подряд, но умные родители учили нас, что собирать надо марки на определённую тематику – например, о природе, или об искусстве, или о космосе, или о спорте. Почему-то большинство из нас собирали тему «флора и фауна», наверное, потому что именно эти марки были самыми красивыми, самыми яркими. Ну и «искусство» тоже ценилось.
Как же мы хранили свои коллекции? Кляссеры тогда были редкостью, мало у кого они имелись. Поэтому марки мы просто вклеивали в альбомы для рисования или же в простые школьные тетрадки. Ну или просто кучкой они лежали в коробочках.
Но вклеить марку в альбом – это ведь значило испортить её навсегда: такой маркой уже не поменяешься и не переместишь её при необходимости на другое место! Конечно, можно было лизнуть только уголок, но наиболее умные коллекционеры приклеивали на оборотную сторону марок тоненькую клейкую бумажку, и уже её приклеивали в альбом. Это тоже, конечно, было не совсем правильно и удобно, но так было. А когда уже появились кляссеры – это был восторг. Листать их можно было часами, разглядывая свои драгоценные сокровища и совершая равноценные или не очень равноценные сделки по обмену. Кстати, если сделка была явно неравноценной, то неудачливому филателисту могло и влететь от родителей, если они, конечно, вникали в увлечения своего чада.
Был в моём детстве такой грустный эпизод. Одним летом я надолго попала в больницу. Познакомилась там с девочкой с Западной Украины (дело было в Киеве). Она тоже собирала марки, а поскольку у неё было немало друзей по переписке из сопредельных стран социалистического лагеря, то и марки к ней поступали практически на регулярной основе. Она выписалась из больницы раньше меня, а через какое-то время приехала на повторный осмотр. Я ещё лежала. Она зашла в отделение проведать меня и сказала, что привезла мне много марок, просто так, в подарок, у неё такие уже были. Но поскольку о марках она вспомнила в последний момент, то положить их ей было некуда, и она завернула их в кусочек газеты и положила себе в туфлю под пятку. Естественно, от дальней дороги все эти марки слиплись в один большой ком. А подружка мне сказала: ну вот, теперь тебе будет, чем заняться: разлеплюй.
Я «разлеплювала» долго, и, к сожалению, далеко не все марки удалось спасти. Переживала сильно.
Часть моей детской коллекции марок и сейчас лежит в моём столе, только разглядываю я их уже не так часто.
Продолжение следует.