В эфире передачи Экономика по-русски Михаил Хазин детально описал последствия кризиса:
Руководство западных стран как Евросоюза, так и Соединенных Штатов Америки точно понимает, что кризис усиливается. При этом, если мы посмотрим на какие-то конкретные цифры, то может создастся ощущение, что ситуация улучшается.
Например, основным критерием кризиса в Соединённых Штатах Америки, с лета прошлого года, был показатель промышленной инфляции.
Не индекс PPI, потому что индекс PPI показывает рост цен по конечным продуктам в технологической цепочке, а совокупный промышленный индекс.
Если официальная цифра в промышленной инфляции 20, то это означает, что 12% своей потенциальной прибыли промышленники отдают? Так быть не может. Тем более, что у них нет 12% прибыли.
Это означает, что в реальности они цены повышают для потребителей, но эти цифры скрываются в статистических показателях.
Однако, после того как ФРС начало жёстко повышать ставку, эти цифры стали падать. Сегодня совокупная промышленная инфляция составляет в США где-то около 10%.
Отметим, ещё раз повторю, может оказаться, что в реальности эта цифра выше, но мы сейчас говорим об официальных цифрах.
Если инфляция настолько упала, то возникает вопрос:
Почему так волнуются руководители ФРС, которые последние несколько недель, особенно после последнего повышения на 0,75%?
В декабре ещё один вариант, они должны ещё повысить – почему они так нервничают? Все же хорошо. Инфляция падает. А вот почему.
Дело в том, что при учёте нулевой ставки все брали кредиты, в результате был накоплен совершенно колоссальный долг. И сейчас, когда ставка повышается, обслуживать этот долг становится крайне тяжело, поэтому руководство ФРС прекрасно понимает, что слишком сильно повышать ставку нельзя.
Более того, они уже начали рассуждать на темы о том, что надо бы приостановиться и посмотреть результаты. Может быть, инфляция будет падать сама собой. Без повышения ставки.
Но уже нынешние значения чрезвычайно высоки и у них была надежда, что инфляция упадёт до значений, ну, там хотя бы 3%, а она для промышленности осталась на уровне 10.
Ну, и, соответственно, для потребителей они говорят 5-6, но в реальности скорее всего около 8. И вот это страшно опасно потому, что при таком уровне инфляции экономика американская с высоким уровнем разделения труда функционировать не может.
Почему? Потому что если у вас длинная технологическая цепочка, то есть у вас вот от сырья до конечного изделия, условно говоря, десятки промежуточных производителей, то у вас должна быть чрезвычайно отлаженная система движения этих самых комплектующих.
Если вдруг по каким-то причинам она начинает рваться, то у вас в последующих элементах цепочки начинают бешено расти риски.
Я приводил пример, что такое структурный кризис. То есть, когда вы в день собираете 20 изделий, каждое из которых состоит из 100 деталей, то вам нужно, чтобы эти детали поступали к вам в этот сборочный цех равномерно.
Если вдруг неожиданно выясняется, что по каким-то причинам, то ли не пришел корабль из Китая, то ли ещё что-то, у вас деталь номер 18 не пришла, у вас есть 20 собранных до 17-го уровня таких вот комплектов, и каждому комплекту отдельный элемент с 19-го по 100-й.
И вам нужно создавать склады, искать склады, где все это хранить, обеспечивать высокий уровень работы на этих складах, чтобы эти детали вам доставлялись обратно в правильном варианте, а не в мешочке, так, чтобы невозможно было выковырять нужную детальку.
И, что самое главное, вам нужно по поводу каждой детальки делать сертификаты качества, что от того, что они две недели хранятся, они не испортятся. А мало ли чего, может быть, они должны быть внутри, потому что если они находится на воздухе, то они там окисляются или ещё чего-нибудь.
То есть, иными словами, у вас резко растёт себестоимость вашего производства, потому что в него включается целая куча абсолютно дополнительных не предусмотренных вещей.
Я уже не говорю про то, что вы получаете штрафы за то, что вы свои детали задерживаете для последующего производства. Вот эта вот вещь, она происходит абсолютно независимо от объема денег, а от кредитно-денежной политики.
Это вот то, что называется структурный кризис – это чистый рост издержек, которые неминуемо вызывают разного рода финансовые проблемы. Например, потому что нужны страховки, нужны гарантии и т.д и т.п.
Вот это проблема, которую сегодняшняя американская экономика решить не может в принципе, потому что она вообще не решается быстро.
Читать в продолжение темы:
Что будут делать западные власти на пике кризиса
