Дети растерзанных лет,
разграбленных десятилетий
оставили свой зыбкий след
в рифмованной музыке песен.
Рёву бушующих струн,
грохочущей радости ветра
подставили лица и грудь
ударами детского сердца.
Воздухом песенных рифм
сшивали куски и границы
разгромленного организма
в единый и светлый порыв.
Воздух исчезнувших стран
исчез вслед за звуком симфоний,
поднявшейся к звёздам и льдам
мечты, ставшей потусторонней.