Новенький Тигуан с достоинством катил по разбитой дороге. Притормаживал перед большими лужами, тихонько въезжая в них, будто боясь промочить колеса. Хозяйке очень хотелось сохранить его ослепительный вид, ведь они были практически одним целым с этим прекрасным представителем немецкого автопрома. Небольшого роста, с хрупкой фигурой, она чувствовала себя в нем спецназовцем в экзоскелете. Легкое нажатие на педаль газа - и вот стальной конь бросается вперед. Тормоз… и, цепляясь за асфальт широкими покрышками, останавливается, в ожидании следующей команды.
Это была не первая машина в ее жизни, но первая, к которой сразу почувствовала привязанность. Выходя из авто, хотелось обернуться, на работе или дома тянуло посмотреть в окно. «Как она там?» Нет, Поля не боялась угона, была уверенна, что ее Тишка не дастся в чужие руки. Просто ей нравилось смотреть на свою новую машину. Точнее не свою, машина покупалась как второй авто в семью, но как-то сразу ключи осели в ее легком драповом пальто. Муж обратил внимание на блеск в ее глазах и старался брать машину только в особых случаях.
Стоянка возле офиса издали казалась достаточно свободной, но уж очень бестолково заставленной. Народ не сильно заботился о вновь прибывающих. Обычная уверенность в себе предательски покидала Полину. Свободные места казались настолько узкими, что даже мысль попытаться припарковать туда машину кидала в дрожь. Сделав пару кругов, девушка все же увидела приемлемое место для своего авто.
До здания было, мягко говоря, далековато, но это не напрягало. Стуча шпильками по тротуарным плиткам, Полина Валерьевна, поспешила на работу. В вестибюле обратила внимание на часы, которые показывали, что до начала рабочего дня две минуты.
Возле лифта никого не было, а входить в эту комнату страха одной не хотелось. Шпильки застучали по лестнице. С детства девушка не любила лифты, да и вообще замкнутые пространства. Игре в "прятки", она всегда предпочитала "вышибала". Родители жили на девятом, каждый поход к ним, служил прекрасным стимулом для тренировок. Только рядом с мужем она чувствовала себя в безопасности, доверяясь ему, а не технике. В офисе помогала толпа, которая превращала подъёмник в душную комнату временного пребывания.
Увидеть ухмыляющееся лицо шефа, который не наблюдал рядом с собой достойных людей и всегда был готов поделиться знанием о недостатках окружающих, чертовски не хотелось. Оставалось надеяться, что сам он прибудет с опозданием минут в пятнадцать.
Надежда умерла на пороге офиса. Ощущение, что ее ждали. Лицо шефа кривилось в самодовольной, ехидной улыбке. Полина уже не помнила того момента, когда просто смотреть в его глаза стало испытанием. Как ни нравилась ей нынешняя работа, а мысли об увольнении приходили все чаще.
Звонок, донесшийся из сумочки, пришелся как нельзя кстати, можно было оставить начальство наедине со своим красноречием. Ответить клиенту – святое дело, а проверить, кто висит на другом конце, к счастью, не представлялось возможности. Правда и здесь Полину ожидал неприятный сюрприз. Тетя Валя, соседка через стенку, была прекрасным человеком и собеседником, но для узкого круга таких же прозорливых старушек. Всем остальным жителям дома в разговоре с нею требовалось проявлять особую бдительность, дабы не оказаться на языках пенсионного актива.
Одному богу было известно, каким образом бывшая учительница русского языка стала счастливым обладателем ее номера. Оставалось надеяться, что при этом никто из ее близких не пострадал, хотя бы физически. Валентина Ивановна не стала тратить время на раскачку и включила режим язвы с обращения:
- Полиночка, - суффикс не прибавил мягкости, а вот высота и амплитуда голоса сразу настроила на оборону, - Я понимаю, всем нужны деньги, но я думаю, лучше ходить на работу пешком, чем из-за кредитов бросать мужа в выходной день одного.
Не сразу поняв, о ком говорит старушка, захотелось успокоить ее, сказать, что сын со вчерашнего дня находится у родителей и потому не может быть источником ее недовольства. Когда дошло, что беспокойство вызвано судьбой брошенного супруга, Полина слегка расслабилась.
- Валентина Ивановна, Леша, надеюсь, не сильно балуется. Я когда вернусь, обязательно его отшлепаю.
- Не сильно, но спать не получается. Очень шумно! Вам не интересно, чем он занимается?
Динамик телефона работал на пределе жизнеспособности, тетя Валя негодовала.
- Успокойтесь, он закрепит пару листов гипсокартона, и в дом вновь вернутся тишина и покой.
- Милочка, я далека от строительства, но все же усомнюсь, что гипсокартон так стонет под шуруповертом. Да и обязательно его насиловать перед креплением?
Даже на расстоянии чувствовалось, как горда своим остроумием соседка. Маразм хоть и стоял у ее порога, но многие годы тренировок в пластике языка с обучающимися, держали защиту сознания от его нападок.
- Спасибо, Валентина Ивановна! - «Да чтоб тебя» пронеслось в голове. - Благодаря бдительности вам подобных, мир таки и не рухнул в апокалипсис.
- Всегда рада помочь.
Повседневная скука, видно, настолько заела бабульку, что та была готова балансировать на грани скандала. Вот только Полина к нему была не готова, потому просто сбросила вызов. Рабочее место находилось в слегка творческом беспорядке и, чтобы упорядочить взбудораженные мысли, она решилась на ревизию.
Только вот мысли все же мешались процессу. Рука словно сама потянулась за телефоном. Вызов сопровождался длинными гудками, но так не был принят. Мелькнула мысль: «Не надо мешать. Человек работает в поте лица!» Непонятно почему, но именно выражение «в поте лица» послужило бикфордовым шнуром к детонатору в ее голове. Еще тлеющим, она пыталась его загасить, но тщетно. Впервые за годы счастливой семейной жизни она допустила малейшую вероятность измены мужа. После третьего звонка «абонент не доступен», прозвучал как приговор.
- Ку-ку! Вы здесь, или еще не приходили? - шеф нарисовался перед нею опиравшись на стол.
- Пожалуй, уже ушла, - начала тихо, затем чему-то будто обрадовавшись. – В понедельник принесу заявление. Хорошего дня.
Ноги сами понесли на выход. Ничего не понимая, начальник потянул в ее сторону руку, но тут же одернул, столкнувшись с испепеляющим взглядом. Затем, словно в ожидании объяснений, прошел за ней до лифта. Полина вошла в открывшуюся дверь. Не задумываясь об ответке, она стукнула каблуком по полу кабинки, посчитав, что та закрывается слишком медленно. Лифт стерпел необоснованную агрессию пассажирки, безропотно спустив ее вниз.
В какой-то момент ей показалось, что, остановившись, он поспешил открыть двери во избежание дальнейшего конфликта. Входная группа была так же услужлива. Каблуки не мешали быстрому передвижению к машине. VOLKSWAGEN завелся и сразу сорвался с места, хозяйка удивляла его все больше и больше: вначале выбором маршрута, который словно для проверки жизнеспособности его подвески проходил по всем неровностям, старался заглянуть в каждую ямку; затем выбором скоростного режима, увещевания дамы из навигатора не снимали давления на педаль газа. Когда Полина принялась маневрировать в потоке, он возликовал! С момента, как внутрь его железного тела поселилась эта представительница лучшей части человечества Тишка успел смирился с участью, как минимум пятилетнего прозябания. Он чувствовал выбросы адреналина в ее теле и это заводило. Дважды с трудом удержался от заносов, бесшабашная хозяйка нравилась все сильнее.
Оказавшись рядом с домом, Полина прикинула, где остановиться. У подъезда оставалось свободным местечко скорее под микролитражку, нежели под паркетник. Обычно девушка даже не допускала мысли попробовать заехать между так близко стоящими машинами.
Обычно, но не сейчас. Пожалуй, одно из самых сложных мест для парковки было атаковано с лета.
Уже нажимая на тормоз и понимая, что все прошло удачно девушка прикрыла глаза. Только релаксировать некогда. Где-то миленький насилует "гипсокартон" или коварный маразм все ж проник в мозг бывшей учительницы.
Лифт манил открытыми дверями. Вошла не задумываясь, не обратила внимания на помигивающее освещение. В голове промелькнуло: «Двери закрываются, следующая станция третий этаж».
Уже возле порога квартиры Полина остановилась в нерешительности. «Может всё же не стоит, ведь эта дорога в один конец! Я никогда не смогу ему простить! Он никогда не будет для меня таким родным! Эх, баба Валя, когда ж вы устанете лезть в чужую жизнь…» А ее жизнь уже поделилась на «до» и «после» звонка неугомонной старухи. Было страшно открывать дверь, но и жалеть, что так и не узнает правду, было плохой идеей. Ситуация решилась сама собой. Защелкал замок, и дверь отварилась. На пороге стоял удивленный Леша, держа в руке ведро со строительным мусором.
- Какие люди! Я уже заказываю сет и вниз за винишком. Ты за?
- Ну а зачем я еще вернулась?
Муж чмокнул ее в щеку и побежал вниз по порожкам. Полина, улыбаясь, смотрела ему в след. Услышав, как стукнула дверь подъезда, направилась в квартиру, но на пороге замешкалась. Быстро подошла к двери Валентины Ивановны, смачно нажала на звонок и уже после этого тихо удалилась к себе.
«Вот теперь слушай и не скучай, Валентина Ивановна!»