Мы идём.
— Кузов Кремлю, приём, — произнёс я в пластиковую коробочку.
В ответ тишина. Я повторил запрос ещё несколько раз, с тем же результатом. Затем переключил канал и продолжил. Щёлкать пришлось долго, и вот на самом последнем канале, сквозь треск эфира, наконец прилетел ответ.
— Кремль Кузову, приём.
— Вы где? — тут же взволновано спросил я.
— Мы на первой точке, — пришёл ответ. — На нас напали.
— Я в курсе, — ответил я. — Оставайтесь на месте, скоро буду.
— Принял, — ответила рация. — Осторожней там, машину используйте левую.
— Почему? — не понял я, но дослушать ответ уже не получилось.
Снаружи раздался грохот и утробное рычание. Такое я слышал только от одного особого: Качка. Я подскочил к окну — точно. Эта огромная перекачанная обезьяна крушила нашу машину. Ту самую, на которой мы впервые летели по Москве, с криками и пальбой из окон.
Теперь мне уже было и без ответов понятно, почему стоит брать левую тачку. Видимо, эти маяки, по которым мы находили машины и ящики с оружием, работали не для нас.
Тем временем чудище не стояло на месте в ожидании угощений. Каким-то образом эта зверюга почувствовала нас в здании банка. Качок, разобравшись с нашим транспортом, перешёл в атаку на убежище. Удар огромного кулака вынес окно внутрь помещения вместе с решеткой. Лапа пролезла внутрь и начала шарить в поисках вкусного, то есть нас.
— А ну разойдитесь! — крикнул я и с размаху ударил мачете по пальцам.
Плоть на руке развалилась от огромной раны, вот только нужного эффекта я не добился. Удар лапы отбросил меня на пару метров, как назойливую муху. Качок, вытянув руку обратно на улицу, принялся колотить в стену, видимо, намереваясь расширить проход. При его габаритах, массе и силе это было вполне доступно.
— Валить надо, — быстро поднявшись на ноги, ответил я. — Сейчас эта скотина сюда новую дверь пробьёт.
— Да мы с этим далеко не убежим, — указал пальцем на пленника Саня. — Может вальнуть попробуем? Раньше нам это удавалось.
— Давай на крышу, — предложил я.
Монстр за окном словно услышал моё предложение и уже через мгновение начал разбирать кровлю. Рваные куски железа вместе с щепками от обрешётки полетели вниз. А спустя ещё несколько секунд раздался грохот с верхнего этажа.
— Валим нахер! — крикнул я и первым рванул на улицу.
Саня уже держал в руках коктейль Молотова. Чума, Ленка и Хоттабыч рванули за нами следом. Саня замер в дверях и чиркнул зажигалкой. Как только в проходе мелькнула огромная тень, он поднёс огонёк к пропитанной горючкой тряпке и швырнул бутылку внутрь здания. Раздался звон стекла, и из помещения повалил чёрный дым.
Мы уже не слышали, как ревел разъярённый Качок. Как ему подпевал охваченный огнём пленник и как в бушующем пожаре сдетонировали боеприпасы. Бежали недолго. Поняв, что нас никто не преследует, перешли на шаг.
— Нам нужно в начало Москвы, почти к МКАД-у, — обозначил я наш маршрут. — Наши там, в первом убежище.
— Да мы оттуда в центр чуть не неделю топали, — возмутилась Ленка. — Давай машину ещё одну найдём. У тебя же с собой пикалка эта?
— С собой, — кивнул я. — Но машину мы брать не будем, по крайней мере такую же.
— Нормально? — возмутилась она. — Это что за бунт?
— Это не бунт, — ответил вместо меня Саня. — На машине жучок, и следить за ней можем не только мы. Если я правильно понял.
— Умница, — кивнул я. — Ищем другой вариант. В принципе, нам любой грузовик подойдёт.
— Как насчёт вон той? — указал пальцем на американский пикап Чума.
— Не, эту Таран снесёт, как игрушку, — отмахнулся Саня. — Тут серьёзная техника нужна.
— Трактор подойдёт? — спросил Чума.
— Вполне, — ответил Саня. — Только он медленный и где его взять, не знаю.
— Пошли за мной, — ухмыльнулся тот. — Я здесь к вам шёл, тут недалеко стройплощадка.
Мы отправились за Чумой. Тот, не задумываясь, свернул во дворы. А двор — это всегда возможность пострелять. Причём в нашем случае получилось много.
В первом же дворе на нас с крыши рухнул Чмошник. Хорошо, что успели задержать дыхание и отбежать подальше. Вот только толпа нахлынула немаленькая. Откуда они только берутся? Ещё секунду назад здесь находилось не более десятка заражённых, а сейчас они лезли и бежали со всех сторон.
Отбивая короткими очередями нападавших, мы начали продвигаться к подъезду. Там, в узком пространстве, гораздо больше шансов положить всю толпу.
— Саня, кидай «кричалку», — скомандовал я. — Потом в подъезд рвём.
Тот кивнул и выдернул бомбу из моего рюкзака. Активировать её было делом двух секунд. Под нашим прикрытием это вообще не проблема.
Гудя дудкой и вращаясь в полёте, бомбу-кричалка полетела в сторону детской площадки. Толпа тут же среагировала на звук и прямо на бегу свернула в сторону приманки. Не мешкая ни секунды, мы вломились в подъезд. Едва успели прикрыть за собой дверь, как раздался взрыв.
Саня ударом ноги вновь распахнул её и закричал, привлекая внимание. Дальше всё по схеме. По очереди начали отстреливаться от наседающей толпы, давая друг другу возможность перезарядиться.
Граната хорошо сократила поголовье мертвяков. На этот раз мы поднялись до второго этажа. Вышли точно так же. Решили не экспериментировать с чердаком и закрытыми люками соседних подъездов. Быстро упокоили ползающих одиночными выстрелами и двинулись дальше.
Следующие три двора оказались пустыми. Видимо, Чмошник собрал всех в радиусе километра. Но мы не особо грустили по этому поводу. Спокойно добили патроны в рожки и магазины. На ходу это делать не очень удобно, ну ничего, справились. Тем более, что это уже стало вполне привычным занятием.
Я даже не заметил, когда успел привыкнуть к оружию. Если в первые дни оно постоянно бесило и мешало, то теперь без ствола я чувствовал себя голым. Без пистолета я сейчас даже спать не лягу, а уж о том, чтобы на улицу пойти, и речи быть не может. Да что там пистолет, я на улицу без автомата не пойду.
Как вспомню, что в первый день сюда с травматом полез, даже в пот бросает. Выжил, наверное, только благодаря невероятному везению и удаче. Да, без этой госпожи дело точно не обошлось. Особенно если про Ленку вспомнить. Та вообще с закрытыми глазами стрелять училась. А сейчас вон чего творит. Снайперскую науку постигает. Какую-то книгу нашла, баллистику изучает. Иногда как начнёт о своих поправках рассказывать… Даже я ничего не понимаю.
На строительную площадку вышли к обеду. И вот здесь нас ожидало два сюрприза. Один назывался «МАЗ самосвал», а второй: «Зомби в бетоне». Второй оказался очень забавным. Мы даже решили немного поиздеваться над бедными мертвяками.
Видимо, строители успели залить площадку ещё до того, как обратились. А потом, уже после всех событий, разбрелись по территории и некоторые остановились в бетоне. Ну а глубина заливки позволила оставить их здесь навсегда. В большинстве они торчали в нём по пояс, но кое-где и чуть глубже.
Веселились недолго. В Ленке проснулось чувство жалости и справедливости. В итоге ей надоело орать на нас за всевозможные подсрачники и щелбаны, которые мы щедро отвешивали мертвякам и хохотали, словно дети. Она просто взяла и постреляла вмёрзших в бетон зомби.
— Блин, ну зачем? — грустно протянул Саня. — Весело же было.
— А потому что так нельзя, они тоже люди, — зло ответила Лена. — Вот если бы здесь оказалась я?
— Ну ты же не зомби, — попытался спорить с женщиной он.
— То есть тебе было бы всё равно?! — приняла Ленка позу самовара, уперев пуки в бока.
— Отставить срач, — вмешался я в перепалку влюблённых. — Жрём, и валим отсюда.
Саня с Леной притихли, но было понятно, что он ещё своё получит. У них такое бывает, примерно раз в месяц. Потом она снова становится нормальной и весёлой. Но вот когда включает мегеру, в эти дни её лучше обходить стороной. Хотя и это может стать поводом для скандала.
Пообедали горячим. Нам даже огонь разводить не пришлось. В строительном вагончике обнаружился газовый баллон, который подключили к плите. Так что готовили, можно сказать, с комфортом.
Затем слили солярку из всего, что находилось на площадке, заполнили бак МАЗ-а под пробку, и у нас даже ещё осталось. Запас карман не тянет, так что закинули остатки в кузов. В кабину тоже все не уместились. Оставили Саню за рулём и подсадили к нему скандально настроенную Ленку. Ну а мы втроём разместились в кузове.
Я хлопнул по кабине, оповещая, что все на месте, и мы двинулись в путь. Ехать было даже приятно. Встречный ветер обдувал лицо, и жара уже не казалась такой невыносимой.
Лето в центральной России выдалось очень жарким. Такого давно уже не было. Есть, конечно, свои минусы в такой погоде, но мне жара нравится гораздо больше.
Дважды по дороге нам встречался Таран, но соотношение массы и скорости играли не в его пользу. Вот только добраться до наших в этот день нам было не суждено.
Когда мы проезжали под очередной развязкой, у нас из кузова пропал Хоттабыч. В этом месте имелся довольно крутой поворот, и Саня сбавил скорость до минимума. А в это самое время сверху нас атаковал Лизун. Он выбросил свой длинный язык и поймал Хоттабыча за шею. Ну а пока мы достучались до Сани, пока до него дошло, что нужно остановиться, Хоттабыч уже начал синеть лицом.
Завывая коробкой, МАЗ вернулся к развязке на задней скорости. Я выхватил мачете, но понял, что вряд ли смогу допрыгнуть до языка. Выручил Чума. Он в два выстрела освободил нашего друга и принялся палить в Лизуна.
Примерно после третьей короткой очереди нам в заднюю ось прилетел удар в исполнении Тарана. И вот тут началось.
Особые набросились на нас всем скопом. Пока Хоттабыч кашлял и растирал место от удавки, Лизун повторил свой манёвр. Только теперь он ухватил Чуму. Таран повторно приложил нашу машину, только теперь в кабину, наглухо заперев пассажирскую дверь.
На этом приключения не закончились. Я наконец-то оказался на месте Лены. Пока я стоял и щёлкал клювом от неожиданного нападения, из обочины на меня набросился Прыгун. Он сшиб меня с ног, и я больно приложился затылком об железный пол кузова. Из глаз полетели искры, а сознание поплыло. Из беспамятства меня выдернула резкая боль в груди. Прыгун, не раздумывая, оказавшись сверху, тут же рванул меня своими когтями.
Оставшийся в свободном, в отличие от нас, положении Хоттабыч на помощь особо не спешил. Его тоже можно понять, едва не вздёрнули, как беглого каторжника. Но всё же он нашёл в себе силы и пнул Прыгуна ботинком в спину.
В это время по МАЗ-у прилетел очередной удар тарана в кабину, теперь уже в переднюю часть. Пинок Хоттабыча, помноженный на инерцию от столкновения с Тараном, опрокинул Прыгуна мне на грудь, и тот больно укусил меня в район ключицы. Хоттабыч тоже не удержался на ногах и упал на копчик. Это ну никак не поспособствовало тому, чтобы он задвигался быстрее.
Саня, который пытался покинуть кабину во время удара Тарана, тоже слетел с подножки и приложился головой об асфальт. А Ленке вначале нужно было перебраться на его место и уже потом только попытаться выбраться наружу.
Чума, подвешенный на языке, нашёл в себе силы отпустить стягивающую горло удавку. Именно это и спасло нас в дальнейшем.
С выпученными от нехватки воздуха и крови в мозгах глазами, Чума вскинул автомат и двумя одиночными уложил Прыгуна прямо на мне. Я даже услышал, как одна из пуль, пробив черепушку, шмякнула по кузову возле моего уха. Поджав под тушу колени, я одним движением скинул с себя труп. Несмотря на боль в прокушенной ключице, вскинул автомат и двумя короткими очередями снял Лизуна на эстакаде. Язык тут же расслабился, и Чума, освободившись, соскользнул обратно в кузов.
В это время снизу раздался вопль, напоминающий гудок паровоза, и в борт прилетел очередной удар, который заставил нас повалиться обратно. А следом прозвучали несколько выстрелов, и топот Тарана затих.
— Ничего себе поездочка, — потирая шею, прокомментировал Чума. — Нет, ребята, уж лучше пешком.
— А теперь так и придётся, — услышал его слова Саня, который осматривал места ударов. — Он нам радиатор всмятку разбил и, кажется, полуось заднюю погнул.
— Нам идти не так долго осталось, — я достал навигатор и сверился с нашим маршрутом. — По идее, завтра к вечеру должны быть на месте.
— Хоть какие-то хорошие новости, — хриплым голосом сказал Хоттабыч. — Вот сука, он мне там сломал что-то.
— Будешь теперь не Хоттабыч, а Сиплый, — улыбнулся я. — Ничего, прорвёмся. Тут, кстати, ещё убега наша неподалёку. Можем зайти, переночевать. Заодно запасы пополним.
— Я за, — отозвалась так и не вышедшая из кабины Ленка. — И аптеку нужно по дороге обнести.
— Зачем? — не понял Саня. — У меня аптечка полная.
— Вот давай меня иди перевязывай, — указал я на след укуса. — И побыстрее, пока я не умер.
— Понял, сейчас всё сделаю, — пробормотал тот и встал на колесо, ухватившись за край борта.
Аптеку нашли почти сразу. Даже бродить не пришлось. Ленка тут же начала шарить по полкам с женской гигиеной. Саня пополнил аптечку, но хомячья натура не позволила ему на этом остановиться. Чума и Хоттабыч вяло разговаривали ни о чём, прикрывая вход. А я обнаружил полку с обезболивающим и принялся с умным видом крутить перед глазами упаковки.
— Солпадеин возьми, — порекомендовал Саня. — Или Кетанов. Остальные так себе.
Я молча кивнул и кинул по паре пачек обоих себе в рюкзак. Предварительно выпив пару маленьких таблеток Кетанова. Сразу, конечно, не полегчало, но должно было помочь. Укус постоянно напоминал о себе ноющей болью, а при движении она переходила в разряд острых. Терпимо, конечно, но можно и облегчить.
Затем мы прошли до убежища, предварительно ограбив ещё и продуктовый. Сейчас уже брать в них было особо нечего. Все продукты на витринах пришли в негодность. Такие магазины уже можно было определить издалека по запаху.
Сыпучие продукты, которые лежали мешками на складах, начали подвергаться атакам грызунов. И теперь, прежде чем сварить гречку, её желательно вначале отделить от мышиного дерьма. То же самое творилось и с макаронами, и с рисом, да и вообще, после зимы в городе скорее всего будет совсем нечего жрать.
В общем, прав Чума, в Москве жизни не будет. Нужно отсюда выбираться. Вот только идея того, чтобы перебраться в Лашму, мне не очень. Место может и глухое, но стратегически важное хранилище газа в верхних эшелонах власти скорее всего известно. Хотя тоже не факт.
Ладно, доберёмся до своих, а там уже решим, какое направление наиболее перспективно. Может быть даже лучше выбрать небольшой провинциальный город. Там и ресурсы начальные есть. Техника, земля, семена и всё такое. Даже если просто вычистить все магазины, на нашу общину года на два хватит.
В Лашме же два магазина, и те в основном на бухло и сладкое ориентированы. Ну не с собой же с Москвы продукты везти. Нет, здесь определённо нужно думать.
Убежище встретило темнотой и подвальной, прохладной влажностью. После жаркого дня это ощущалось как спасение. Костёр в таких условиях не развести, так что приняли другое решение.
Отсыпали патроны, набрали гранат, Чума сменил ствол. После этого отправились к ближайшей пятиэтажке и расположились в одной из квартир.
— Эх, давно мы так не сидели, — с улыбкой произнёс Саня и открыл просроченное пиво. — Нет, я не говорю, что в Кремле было плохо. Просто здесь какая-то романтика.
— Слышь, романтик, — окликнула его Лена. — Иди картошку чистить, поэт херов.
— Лен, ну нафига картошку, давай макарон с тушняком замутим, и всё, — заканючил Саня.
— Поняла, не вопрос, — раздражённо бросила она в Саню картошкой. — Иди тогда дерьмо мышиное из рожков выковыривай.
— Бешеная какая-то, — буркнул тот, но всё же сел за картошку.
— Я всё слышала, — донёсся её голос из квартиры.
Саня скорчил рожу и передразнил свою женщину. Но сделал это молча, чтобы не провоцировать дальнейший конфликт. Выглядело это комично, я даже улыбнулся. Правда, получилось как-то грустно, вспомнилась Машка.
Мне нравилось, когда у нас случались вот такие полушутливые перепалки. Нет, были, конечно, и серьёзные конфликты, куда же без них. Но она у меня умничка, умеет выходить из ситуаций. Да и я старался всё на смех переводить.
Я вставил в зубы сигарету и прикурил. Рядом пристроился Чума. Вот так, молча, под шкрябанье картошки, мы стояли и смотрели на заходящее солнце. Рядом трещал костёр в ворованном мангале, на кухне гремела посудой Ленка. А Хоттабыч мирно посапывал на диване.
Прав Саня. Есть в этом что-то романтичное.
