- Пора бежать отсюда, - прошептала Кристина, продолжая смотреть в тёмные глаза Савелия. - Да и на работе меня ждут.
Савелий осторожно разжал руки и отступил на шаг.
Кристина осмотрела себя, проверив, не осталось ли на её одежде следов лазания по забору, поправила джинсы и кофту. Савелий продолжал молча смотреть на неё, и это очень смущало Кристину.
Она не привыкла так долго и тесно общаться с кем-либо, кроме Вадима. После мамы он стал вторым самым близким для неё человеком. Тем более, Кристина никогда настолько не сближалась с другими мужчинами. А тут сразу на пути встретился Савелий - роковой мужчина. И кажется, она ему тоже нравится.
Однако, пока Савелий подвозил её до отделения связи, Кристина подумала вдруг о том, что вполне возможно следующее: она нравится Савелию по той же причине, по которой её выбрал когда-то Вадим.
Да, Савелий сказал, что она и Эвелина - разные, однако внешнее сходство признал даже он. А ведь люди достаточно часто отдают предпочтение одному и тому же типу внешности.
Эта мысль очень огорчила Кристину, но, к счастью, развивать её и накручивать себя было некогда: их с Савелием ждало продолжение расследования.
Альбом остался в сумочке у Кристины, а Савелий уехал по делам. Правда, обещал вернуться и встретить Кристину с работы. Изучать фотографии они договорились вместе, дома у Савелия.
Кристина знала, что до установки дома видеокамер Вадим ещё не дошёл, однако всё равно не хотелось приглашать Савелия в квартиру Вадима. В малосемейке до сих пор жили арендаторы, а смотреть альбом в общественном месте было небезопасно.
Потому, оставив телефон Кристины у неё дома и наскоро поужинав всё в том же кафе, они отправились домой к Савелию. Савелий жил в получасе езды от дома Вадима и Кристины, на шестнадцатом этаже в новом доме-свечке. Квартирка была маленькая, но достаточно уютная.
Савелий разлил чай по большим кружкам, достал печенье и конфеты. На удивлённый взгляд Кристины он, смеясь, ответил:
- Люблю сладкое и не стесняюсь этого. Особенно, с тех пор, как бросил курить.
- Да ладно, я тоже люблю сладкое и не стесняюсь этого, хоть и не бросала курить. А не бросала, потому что и не начинала, - успокоила хозяина квартиры Кристина, доставая из сумки альбом.
- Снимки сделаны при помощи телефона, а потом распечатаны. Я не помню, чтобы кто-то был тогда с фотоаппаратом, как-то в голову никому не пришло. А вот с телефонами тогда бегали многие, и многие фотографировали. Скорее всего, эти снимки сделал сам Вадим Константинович. Кстати, у него всегда были все самые навороченные телефонные новинки.
- Но он ведь тоже есть на этих фотографиях. Значит, не все снимки сделал Вадим?
- А ты обрати внимание на то, что Вадим Константинович есть только на фотографиях, выполненных в формате селфи. И всюду только в компании с другими преподавателями.
- А это ты? - Кристина указала на фотографию, на которой Эвелина целовалась с каким-то светловолосым парнем. Лица парня не было видно, только лохматые светлые волосы, плечо, обтянутое серой футболкой, и крепкую руку, лежащую на плече Эвелины.
Почему-то Кристине совсем не хотелось смотреть эту фотографию, и настроение опять начало стремиться к нулю. Однако она продолжала смотреть, просто глаз не могла отвести.
Эвелина в розовой футболке, тёмные вьющиеся волосы свободно рассыпаны по плечам, глаза прикрыты.
- Да, это я. Ты и сама поняла, - Савелий перевернул страницу. - Интересно, с какой целью он сделал это фото?
- Чтобы подогревать в себе ненависть и чувствовать себя правым во всём. А почему вы так легко одеты? Осень ведь. Жарко было?
- Не знаю, какой смысл ты вкладываешь в эти слова, но на улице в тот день было очень тепло. Бабье лето.
На последнем снимке Эвелина была одна.
- Так вот почему я запомнила Эвелину, однажды увидев этот альбом! - воскликнула Кристина. - Именно из-за этой фотографии. Эвелина единственная, чей портрет сделал Вадим, так получается.
- Значит, они когда-то отлучились вдвоём, а я и не заметил, - Савелий задумчиво стучал пальцами по столу, разглядывая фотографию.
- Ты же сказал, что не живёшь прошлым, а сам ревнуешь до сих пор, - не удержалась от колкости Кристина.
- Я не ревную, - покачал головой Савелий. - Если уж я был у Эвы не единственным, значит, заслужил это. И допустил. А думаю я о том, что если они незаметно отлучились днём, когда сделано фото, то в сумерках и подавно могли уединиться.
- А где сделана эта фотография?
- А вот это очень хороший вопрос. Совершенно точно не на той поляне, на которой мы все расположились. Где-то на окраине леса.
- У Эвелины в руках дубовый лист, видишь? Там смешанный лес? Много дубов?
- Лес смешанный, потому что точно были и хвойные, и лиственные деревья. Но вот дуб я не видел. Или не помню. Дубы редко встречаются в нашем городе, даже в лесопарковой зоне. Думаешь, он не случайно сделал этот снимок именно там?
- Уверена, что не случайно. Этот снимок он сделал для себя, на память. И именно в том месте... Ну ты понимаешь, Савелий.
Савелий побледнел.
- Да, - продолжил он. - Кажется, ты права. А распечатал он фотографии потому, что с электронных носителей всё удалил. Скорее всего, опасаясь незаконной проверки или хакерской атаки.
- Но тогда и дачу могли проверить, если бы Вадима стали проверять?
- Чтобы проводить обыск, необходимы специальные документы. Постановление. А для оформления таких документов нужны очень веские основания. Вадим Константинович не был в числе подозреваемых. Тем более, о даче вообще мог никто не знать.
- Что будем делать, Савелий? Необходимо найти это место.
- Ты права, необходимо найти. Однако с самодеятельностью пора завязывать. Понимаешь? Вечер перестаёт быть томным. Всё очень серьёзно. Это уже не приключение, Кристина, а настоящее преступление, причём, страшное. Потому делом должны заниматься специалисты, а не энтузиасты-дилетанты. В общем, не мы с тобой.
- А с чем мы пойдём к специалистам, Савелий? Всё на уровне подозрений, да и они весьма зыбкие.
- Надо обдумать. А ты готова к сотрудничеству с полицией? Речь ведь идёт о твоём муже.
- И что? Если Вадим преступник, то он, прежде всего, преступник, а уже потом мой муж. Однако моя цель - узнать правду, а не слить Вадима, хоть я и хочу с ним развестись, мечтаю о свободе. Если Вадим не преступник, я лично попрошу у него прощения, глядя в глаза. Но на развод всё равно подам, потому что не могу больше жить в клетке, в этих моральных тисках. С Вадимом мне в любом случае не по пути. Вопрос в том, насколько безопасно для меня помышлять о свободе.
- Вот именно, - нахмурился Савелий. - А ты собралась продолжить жить с ним под одной крышей.
- Да, собралась. Это единственный способ усыпить его бдительность. Если Вадим хоть что-то заподозрит, он станет опаснее в тысячу раз. И может очень помешать расследованию.
- Расследования пока нет, и неизвестно, будет ли оно вообще, а Вадим появится уже завтра утром.
- Значит, и нам надо спешить. Только не знаю, как.
- А я знаю, - продолжая сердиться, сказал Савелий.
Сердился он на самого себя. И на то, что Кристина полностью права. Ни в коем случае нельзя сейчас пугать Вадима.
- Знаешь? Придумал? - удивилась Кристина.
- Придумал. Успех не гарантирую, однако попытка не пытка. Мы должны использовать все возможности. Правда, с альбомом, скорее всего, придётся расстаться, если дело выгорит.
- Значит, расстанемся с альбомом, - твёрдо сказала Кристина.
- Тогда поехали, пока ещё не совсем позднее время. И не забудь взять с собой альбом.
Они опять ехали в пригород, только в другую сторону, не туда, куда ездили днём.
- К кому мы едем? - спросила Кристина.
- Наконец-то, - усмехнулся Савелий. - Я уж решил, что твоему безрассудству нет предела. Сказал "поехали", и ты поехала, безропотно, без вопросов.
- Это значит, что я доверяю тебе, - тихо сказала Кристина. - Полагаюсь на тебя.
- Прости, - Савелий стал серьёзным. - Иногда меня заносит. Спасибо тебе за то, что доверяешь. А едем мы к Алексею Петровичу Лесникову, следователю, который вёл дело об исчезновении Эвелины. Правда, сейчас он в отставке. Лет пять уже, как вышел на заслуженный отдых.
- Он согласится помогать?
- Скорее всего, пошлёт нас в пешее э..тическое, но, повторюсь, у нас единственный шанс что-то выяснить.
- Понятно, - улыбнулась Кристина.
- А что ты станешь делать со своей свободой? - спросил вдруг Савелий. - Когда получишь развод?
- Ой, была бы свобода, а я уж придумаю, - задумчиво ответила Кристина. - У меня её не было никогда, хотя я сама виновата в этом.
- Не факт, что сама, если этот тип на тебя запал. Мы пока ничего не знаем. Не знаем и того, что могло случиться, если бы ты заартачилась. И всё же? Что станешь делать?
- Уволюсь. Потом буду путешествовать, я практически нигде не была. Потом займусь поисками новой работы.
- А потом? Ты же не будешь вечно путешествовать и работать? Каждому человеку нужна семья. Близкие люди, дети...
- Когда-то я мечтала о детях. Теперь понимаю - мне повезло, что дети не появились. А о семье, если честно, даже думать не хочу пока. Вообще не хочу. И не знаю, захочу ли когда-нибудь.
- Ясно, - вздохнул Савелий. - И мы приехали.
Они подошли к одноэтажному дому из белого кирпича. Около дома был разбит палисадник, огороженный забором из сетки-рабицы. К дому примыкал гараж. А сад (или огород?) был огорожен высоким зелёным забором. Басом залаяла собака.
Савелий позвонил в ворота, и вскоре раздались шаги. На собаку кто-то весело прикрикнул, загремела цепь. Потом ворота открылись, и Кристина увидела среднего возраста и среднего роста плотного мужчину с редеющими русыми волосами.
Несколько секунд тёмно-серые глаза мужчины внимательно изучали незваных гостей.
- Здравствуйте! - первая не выдержала Кристина.
- Веретенников? - не ответив на приветствие, спокойно спросил хозяин. - Сгинь.
И ворота захлопнулись прямо перед Савелием и Кристиной.
- Гражданин начальник! - улыбаясь, Савелий постучал в ворота. - Откройте, пожалуйста! У нас к вам важное дело.
- Пошёл ты ... - далее следовала непередаваемая игра слов, но ворота вновь открылись.
Продолжение здесь: