Название получилось совершенно случайно. Ни в коей мере не хочу замарать светлый образ героя фильма соседством с медицинской процедурой, просто так вышло, что в основе сегодняшнего моего воспоминания будут ассоциации именно с ними.
В восьмидесятые годы прошлого столетия Кипельский детский дом имел статус санаторного. Дети конечно не осознавали важности этого понятия. А оно предполагало много преимуществ: хорошее питание, обучение при желании до десятого класса, а не восьмилетка, как в некоторых детдомах. И что особенно приятно - возможность попасть в Евпаторию в Республиканский санаторный детский дом. На целый год! Сразу отмечу, что съездить туда удалось многим, но, далеко не всем. Требовалось соблюдение ряда условий – успешная учеба, адекватное поведение, ну и показатели здоровья. Если с болячками у большинства было «в порядке» - сложно найти абсолютно здорового ребенка из неблагополучной семьи, то первые два фактора некоторым закрыли путь в сказку.
РДД принимал детей с четвертого по седьмой класс. Как умнице-разумнице и отъявленной тихоне мне посчастливилось отправиться в Крым именно в четвертом классе, то есть сразу по достижении нужного возраста. В списке со мной оказались две одноклассницы – Наташа и Таня. Наша троица по такому случаю не поехала в лагерь, целое лето пасла свиней и героически готовилась к празднованию пятидесятилетия детского дома. Лично я, с нетерпением ждала отправки в Евпаторию, бдительно вылавливая каждую обнаглевшую гниду, поселявшуюся в голове. Нас напугали, тем, что сначала мы поедем в Курган и там посторонние люди обязательно проверят группу на предмет педикулеза и гельминтоза, поэтому мы с Татьяной ежедневно просматривали друг у друга шевелюры. Это было в наших силах. А вот с красивым словом « гельминтоз» дело обстояло сложнее. Я впервые столкнулась с мерзкими созданиями еще второклашкой, когда вбежала в детдомовский туалет и увидела «зверинец» в несмытом унитазе. АААА! Это было НЕЧТО! Так вот, это нечто периодически к малышам обязательно цеплялось!
Отправляя детей в область, сотрудники нервничали, понимая, что возврат ребенка перед самым выездом в Крым дело поганое. Поэтому за пару дней до поездки медсестра накормила нас таблетками от глистов и регулярно проверяла головы, категорически запретив пользоваться чужими расческами. Да мы и своими то пользовались не каждый день, но вши твари еще те! Вечером, накануне отъезда Наташа вдруг зачесалась. Увидев в голове девочки то, что видеть совсем не хотелось, всегда тихая и спокойная медсестра, разразилась проклятьями. Сотрудники закрылись в кабинете директора и что-то долго там обсуждали. Выйдя оттуда с заговорщическим видом, они срочно зачем-то привезли из лагеря еще одну одноклассницу. Ее звали тоже Наталья. Медсестра сказала: «Ну что, красавицы! Для полной гарантии, вы награждаетесь чесночной клизмой» и, не долго думая, произвела процедуру «награждения». Не дав толком отойти от произошедшего ( мы еще не решили плакать или ржать от процедуры), группу срочно собрали у директора, который сообщил, что вместо Наташи В. поедет Наташа Х. и нам весь год необходимо называть ее другой фамилией. А лучше вообще по фамилии не называть. Только по имени. А ей велел запомнить, что отныне у нее другая фамилия. Вот так!!! Штирлиц нервно закурил в сторонке! В общем, настоящая Наташа В. осталась в детдоме, а "липовая" отправилась в Крым!
До сих пор размышляю о той ситуации. Понятно, что сопроводительные и медицинские документы были оформлены на определенного ребенка и терять место в РДД директору не хотелось. Однако, тот случай считаю более, чем необычным. Афера да и только! Что ж, Штирлиц мог быть спокоен, проявив нордический стойкий характер мы выполнили просьбу Шефа. Нам было по десять-тринадцать лет, и, тем не менее это так - наша группа держала язык за зубами не хуже полковника Исаева. Наташа первое время забывала откликаться на новую фамилию, но потом привыкла. И мы тоже.
Однако, где-то в середине года ситуация вдруг резко обострилась. И причина была совсем не в однокласснице, а в моей старенькой малограмотной бабушке. Решив сообщить мне о смерти дедушки, она собрала в горстку всю свою грамотность и прислала в Евпаторию письмо, в котором упорно называла меня именем, полученным при крещении - Наталья. Она не признавала имени, данного мамой, только по святцам. По этому поводу в РДД срочно была собрана общая линейка. Боже! Я ее помню до сих пор! Тогдашний директор Карл (отчество не помню, вроде Оттович) негодовал, требовал признать, что мое имя ненастоящее, грозился провести расследование, и вся наша группа с чистым сердцем и легкой душой дружно уверяла его, что меня действительно зовут Ирина, что со мной все в порядке, а с бабушкой- нет. Громче всех орала Наташа, оно и понятно! Воспитанники же из других областей, молча наблюдавшие за происходящим, стояли тихие и задумчивые. Я потом узнала – их волновало немного другое. А именно- мысль о том, что заклеенные конверты писем, оказывается, совсем ничего не значат.
