До пещеры, где Яром хотел укрыться, он добрался лишь к сумеркам. Дорога далась тяжело – все тело ломило, ныли укусы, голова болела. Вместо затрофееных шулмусами ушей на голове выросла пара огромных шишек, и со стороны Яром больше походил на какого-то некрупного тролля.
Несколько раз он пытался передохнуть под деревьями, однако сыпавшиеся с деревьев шишки делали эту затею неудачной. Чертыхаясь и проклиная все на свете, Яром вставал и брел дальше.
Добравшись до пещеры, Яром осторожно заглянул внутрь. На него дыхнуло влажным и холодным воздухом, пахнущим, как ни странно, какой-то тиной, шишками, хлевом и еще бог знает чем. Яром соорудил из смолянистой палки факел, кое-как разжег его и вошел внутрь.
Пещера не была безжизненной – в одном углу была сооружена какая-то кровать, совершенно без пыли и паутины. Рядом стояли огарки свечей. На полу были видны утоптанные полосы – кто-то ходил по пещере, причем долго и без спешки.
Яром набрал несколько огарков и соорудил из них пару свечей. Его не покидало какое-то смутное беспокойство. Все время казалось, что за ним кто-то наблюдает, и когда он возился со свечами, то словно какие-то тени мелькали вокруг.
Когда свечи загорелись, давая свет, Яром решил осмотреть пещеру. Все вещи, равно как и засапожный нож, он потерял во время ночного нападения неизвестных. Поэтому видневшийся на полу котел, а также ящики представляли интерес.
Дойдя до котла, Яром наклонился, и вдруг тоненький голосок прорезал тишину.
- Ты зачем пришел?
Яром отпрыгнул в сторону, уронив факел.
В том месте, откуда раздался голос, на краю ящика темнел какой-то маленький комочек. Яром собрал в кулак всю свою волю и, подняв факел, сделал пару шагов.
На краю ящика сидел обыкновенный ежик. Сидел, болтал ножками и хмуро смотрел на Ярома.
- Зачем пришел, спрашиваю?
Яром протер глаза. Ежик не исчез. Похоже, не зря местные опасались этого места, подумалось Ярому. Однако деваться было некуда – сил не оставалось, да и после битвы с ночными демонами было уже все равно. Ежик, так ежик, подумал Яром. На ужин хватит.
Он осмотрелся. Пещера казалось пустой, за исключением очень нехороших теней, которых как будто стало больше. Яром поднял какой-то металлический прут и с размаху долбанул по ежику. Гоняться по пещере за этим комком колючек не хотелось, а жрать хотелось просто невыносимо.
К удивлению, удара не получилось. Прут как-то вывернулся в руке, словно его отвела чья-то рука, и ударил по камню возле ящика. От отдачи прутка ладонь заныла, пальцы разжались, и железка со звоном покатилась по полу. Ежик удивительно проворно соскочил с ящика и кинулся в угол.
В голове Ярома могла бы возникнуть мысль о том, что это все уж очень странно. Проклятая пещера, в которой стоит постель и огарки свечей. Говорящий ежик, который интересуется целью визита. Тени, которые крутятся вокруг него.
Однако после того, как по голове постучали дубинками, а потом еще весь день добавляли шишками, под удручающим гнетом разбитой мечты о замке и титуле, у головы Ярома в относительной сохранности осталась лишь одна способность. Он мог водить по сторонам глазами.
И это помогло увидеть какой-то странный туман, который заклубился из того угла, где спрятался ежик. Пару секунд спустя послышался звук, напоминающий стук копыт, и на Ярома надвинулся кто-то огромный. А еще через мгновение он болтал ногами в воздухе, а за шкирку его держал хмурый кентавр.
Кентавр посмотрел куда-то вниз и спросил:
- Он тебя обидел?
Ежик откуда-то из-под ноги кентавра запищал.
- Он меня палкой ударил! Зачем бил?
Яром висел, словно кусок теста на мешалке, и голова его была совершенно пустой.
- Я есть хочу, - сказал он.
Ежик удивленно захлопал глазами.
- Ты думал, что если меня палкой ударишь, я тебе поесть дам? – поинтересовался он.
Яром помотал головой.
- Я тебя съесть хотел.
Ежик подошел к ящику, забрался на него и, насколько мог судить Яром, пришел в сильное негодование.
- Кипит наш разум возмущенный…
Кентавр встряхнул Ярома и снова посмотрел вниз.
- У нас там свободные места на скамейке запасных, как говорится. А завтра забег, как говорится, и не только лишь все до середины чего-то там добегут. Запасец нужен.
Ежик задумчиво посмотрел на Ярома.
- Ты в смертный бой идти готов?
Ярому постановка вопроса совершенно не понравилась.
- Не…
Ежик сложил лапки на животике, поболтал ножками и покосился куда-то в сторону. Оттуда послышалось какое-то шушуканье. Ежик слушал, кивал, и все сильнее хмурился. Потом поднял глаза на Ярома.
- Да ладно, там по дороге всего пяток гарпий, ну а дальше заслуженный, как говорится, отдых. И обед, если добежишь.
Яром встрепенулся.
- А если не добегу?
Ежик пожал плечами.
- Тогда циклоп без обеда.
Кентавр подхватил Ярома под мышку и помахал ежику рукой.
- Давай, друг, не забывай. Зови, если что.
После исчезновения циклопа ежик загнал туман в горшок и вернулся на место. Пещера заполнилась шишами, шишигами, хухликами, кикиморами, домовыми и прочими гостями, чье наслаждение конкурсом прервал визит Ярома.
Ауки снова высыпали на сцену, ожидая сигнала жюри.
И тут со стороны входа раздался писк.
Маленький аук стоял возле охранявшего дверь хухлика и пытался проскочить в пещеру, но хухлик тащил его за лапу прочь.
Ежик вздохнул, слез с ящика и подошел к охраннику.
- Что за писк? Почему отвлекаете зрителей?
Хухлик пыхтел, держа аука.
- Все зрители давно в зале, а этот не пойми что. Говорит, дела у него были, опоздал.
Ежик вздохнул и взял аука за лапку.
- Ваши все на конкурсе, а ты в зале посиди, раз опоздал.
Аук всхлипнул и остановился возле сцены.
- Я не мог… Я разбойника сторожил.
- Какого разбойника? – Удивился ежик.
- Которого конь из тумана унес, - всхлипнул аук. – Анчутка просил шулмусов обоз стеречь, и я стал им помогать. Я шишки кидал в разбойника, и опоздал.
И, разрыдавшись, добавил:
- И опоздал на конкурс лучшего анчутки!!!
Ежик посадил аука на краешек сцены и подошел к шишиге и кикиморе, делившим с ним нелегкую судьбу членов жюри.
- Конкурс заканчивается, не можем же мы заново начинать.
Старая кикимора посмотрела на ауков, на зрителей и поморщилась.
- Можем. Что захотим, то и можем. Мы эти… жюри.
Ежик подумал и объявил перерыв в конкурсе. В связи со вновь открывшимися обстоятельствами.
Шушукалось жюри в углу довольно долго. Потом, подумав, пригласили двух домовых и овинника, поговорить. После овинника в угол был вызван полевик и два потаньки. Шиши подошли уже сами, без вызова.
Когда шушуканье в углу стихло и все расселись по местам, ежик поднялся на сцену.
- У нас хорошо и весело было на конкурсе. И мы поболтали, встретились, и очень было приятно. А один аук не пришел, хотя он всегда был на конкурсе. Но он помогал шулмусам, воевал с разбойником.
И, взяв всхлипывающего аука за лапку, ежик протянул ему знак на ленте.
- Ты не пошел на конкурс, потому что боролся с разбойником. Значит, ты и есть лучший анчутка.
Знак был выкован гномами специально для конкурса. Он был из черного металла и изображал крылья анчутки, по которым вились замысловатым узором серебряные прожилки. Белая с черным зигзагом лента была как раз под плечо аука.
И еще гномы утверждали, что этот знак всегда поможет найти заблудившегося, потому что владеющий этим знаком должен быть готов придти на выручку.