"Алиби для музыканта". Глава 9
Пробираясь по глубокому снегу, который ей местами доходил до пояса, из-за чего она изрядно промокла и продрогла (благо еще не было ветра и крепкого мороза, как в прошлую метель), Даша вдруг подумала, что фотограф из нее на самом деле никудышный. Ведь если окинуть окрестности профессиональным взором, то сколько невероятной красоты можно заметить вокруг! Как снег серебрится на солнце, укрывая землю пушистым мягким одеялом. Оно лишь кажется холодным и равнодушным, а на самом деле без него почва промерзла бы так сильно, что по весне здесь ничего не выросло бы. А ведь наверняка это огромное поле, через которое теперь пытается пройти она, Даша, с приходом тепла покрывается разнотравьем!
Или вот лес. Пока она шла через него, пусть и не такой густой и страшный, в какие красивые наряды облачились сосны и ели, берёзы и клёны! А еще она видела алые гроздья рябины, над которыми трудились два снегиря. Она впервые видела их вживую и была в полном восторге! Но даже не подумала доставать фотоаппарат, висящий позади в сумке, перекинутой через плечо. Или могущественное болото Ганюшкина гать, которое таит в себе столько мрачных секретов. Разве его можно было не запечатлеть?
«Наверное, да, – остановившись и переводя дыхание, – подумала Даша. – Я портретист, это главное». И, упрямо отправившись далее, вспомнила, что это для большинства людей фотограф – «человек с фотоаппаратом». Раз умеет кнопочку нажимать, то больше ничего не нужно. Тем более техника нынче сама всё сделает. «Выставляешь автоматический режим, и готово», – как советовал один суперпопулярный блогер. Правда, на его «шедевры» без слёз смотреть невозможно. Но подписчики пищали от восторгов.
«На самом деле, – думала Даша, стараясь отвлечь себя от грустных мыслей о том, что она может посреди этой заснеженной целины окончательно замёрзнуть и простудиться, – у каждого фотографа своя дорога. Как у художника. Есть те, кто прекрасно снимает свадьбы, юбилеи, домашние праздники. Близко к ним – репортажники, умеющие выхватывать из потока событий самое интересное. Всего несколько кадров, лучших, и у тебя при взгляде на них ощущение того, как было там. Есть пейзажисты, которые обожают природу. А среди них особая категория – те, кто фотографирует животных и способен двое суток просидеть по шею в озере, чтобы увидеть, как розовый фламинго ловит рыбку на закате. Ну, а я – портретист. Причем не постановочный».
Последним качеством Даша гордилась особенно. Она терпеть не могла заставлять людей как-то по-особенному одеваться, занимать позы и принимать выражение лица, устанавливать свет, – словом, делать всё, чтобы потом оставалось только «кнопочку нажать». Наоборот! Ей всегда нравилось ловить мгновение. Взгляд, мимику, жест, движение. Порой они говорили о человеке больше, чем он мог рассказать о себе сам. Иногда раскрывали такие детали, о которых никто даже и не догадывался. Это было поразительно, восхитительно порой и иногда пугало даже, заставляло крепко задуматься.
Пока рассуждала, Даша добралась до невысокого деревянного забора. Он ограждал довольно большой, в пару десятков соток, участок земли. На них возвышались небольшой деревянный дом, рядом с ним стоял сарай. Все выглядело довольно крепким, не слишком старым. Неподалеку во дворе девушка заметила колодец. На снегу около сарая лежали неубранные щепки, что говорило об одном: хозяин недавно колол дрова. Вдалеке, на окраине участка, возвышалось строение типа «сортир», но дорожка к нему была занесена снегом. «Значит, в доме есть туалет», – догадалась Даша.
И что дальше? Калитка была заперта, причем не на простенькую щеколду, как у отца Серафима, например. А на замок. Навесной, прочный. Девушка подумала, что надо бы позвать хозяина. Только что она ему скажет? «Здравствуйте, я приехала к вам из Москвы, чтобы сфотографировать?» Это нелепо: пошлет подальше, не задумавшись. Даша растерялась. Но чтобы не впадать в панику, достала из сумки фотоаппарат и сделала несколько снимков на широкоугольный объектив. Не удержавшись, встала к дому спиной и запечатлела огромное заснеженное пространство, через которое перебралась. «Потом эту серию фотографий можно будет склеить в шикарную панораму», – подумала.
Сменила широкоугольник на телевик – объектив с большим, 75-300 мм, фокусным расстоянием, дающим возможность многократно приближать объекты. Принялась водить по двору, по окнам домика. Внутри горел желтый свет, но разглядеть детали было невозможно: мороз так сильно раскрасил стёкла узорами. «Жаль, что здесь не стеклопакеты, – подумала Даша. – На них узоров не бывает, только бисерины конденсата». Однажды дома, проснувшись, она увидела, как крупные капли стекают по оконному стеклу. Их тоже сфотографировала. Показалось красивым, как они, будто бриллианты, сверкают на утреннем солнце. «А этот «бриллиант», – вспомнила о цели своего путешествия, – кажется, сегодня из дома не выйдет. И что мне делать? Возвращаться. Блин, как же я продрогла!»
Оставалось три варианта: уходить прямо сейчас, поскольку еще пара часов на морозе, и она точно станет пациенткой отделения женской урологии. Оставаться и подождать еще немного в надежде на судьбу, которая не всегда злодейка, а порой даже очень милая и добрая барышня. Наконец, постараться докричаться до Бриллианта. Даша, глубоко вздохнув, выбрала второе. «Еще полчасика, а потом решу», – кивнула упрямо головой. Навела объектив на входную дверь и принялась ждать.
Время с этого момента потянулось очень медленно. Минуты растягивались в часы, и девушка каждой клеточкой своего тела ощущала, как холод постепенно захватывает ее. Он пробирался через те места, которые больше всего пострадали от снега. Это была область живота и поясницы, куда белая холодная «вата» набивалась во время хождения. И еще бёдра и колени, поскольку снег норовил забраться под валенки. Когда Даша двигалась, согреваясь, это было не так заметно. А теперь чувствовала, насколько промокла: до нижнего белья. Да еще вспотела сильно, и теперь казалось, будто тело покрывается тонкой ледяной корочкой.
Но внезапно девушка вздрогнула. Дверь домика открылась, и на крыльцо вышел молодой парень – Даша не сразу узнала в нем того самого знаменитого на всю страну музыканта, мажора и бабника, которых в своих рэп-композициях воспевал бабло, секс и запрещенные вещества, из-за чего у него даже проблемы были со Следственным комитетом. Несколько раз музыканта даже штрафовали за «пропаганду наркотиков». Но ему всё сходило с рук: деньги и связи способны на многое. Да и кто станет прессовать самого популярного музыканта страны?
Только теперь Слава не был похож на того ухаря, который ходил в крутых прикидах, щеголяя золотыми цепями, часами, пирсингом, серьгами и много чем еще. Не считая, конечно, татуировок, коих у него было, кажется, штук двадцать. Теперь на голове у парня была меховая шапка с ушами, завязанными на макушке. Полушубок до пояса, стеганые ватные штаны, заправленные в валенки. В руках он держал два оцинкованных ведра.
Словно человек, много времени проведший в засаде, Даша, испытывая восторг и инстинкт охотника, резко вскинула фотоаппарат, навела объектив на Славу и принялась фотографировать, то отдаляя, то приближая изображение. Она заметила, что никаких серёг в ушах музыканта не было. Пирсинг с лица тоже исчез. Но удивительно: насколько Даша смогла понять, местные жители – мужчины все с бородами, потому что морозы тут крепкие. А у музыканта лицо, как и всегда, было гладко выбритым. Тем поразительнее это показалось, учитывая его одинокий статус. «Или он тут себе подружку завёл? – подумала вдруг девушка. – Если так, то это будет не фоторепортаж, а бомба».
Она продолжала снимать, не выбираясь из неглубокого сугроба, в котором заняла наблюдательную позицию. Слава между тем дошел до колодца, отцепил стоявшее на краю ведро на цепи, и то понеслось с грохотом вниз. Раздался плеск воды, затем музыкант принялся крутить толстую металлическую ручку на толстом бревне. Даша помнила, как оно называется. Ворот, кажется.
Подняв ведро, Слава вылил его в принесенное, и снова отпустил ручку. Ворот опять закрутился, снова в глубине раздался плеск.
«Апчхи!» – вдруг раздалось неподалеку.
Музыкант замер. Стал крутить головой: откуда звук?
Прошла минута. И только он руку протянул к ручке ворота, как снова:
«Апчхи! Апчхи!»
– Будьте здоровы! – крикнул Слава в никуда.
– Спасибо! – машинально ответила Даша. Это она чихала, продрогнув окончательно. Брякнула машинально, по вежливой привычке, и тут же зажмурилась и втянула голову в плечи. «Всё! Пропала», – подумала в испуге.
– Выходи! – потребовал музыкант, нахмурившись.
Даша встала из сугроба. Но вместо того, чтобы поздороваться, опять-таки автоматически, как профессиональный фотограф на важном задании, вскинула фотоаппарат, мгновенно навела на лицо Славы и нажала «спуск».
– Ты что сделала?! – загремел на всю округу встревоженный злой голос. Заметив, что его снимают, музыкант, казалось, пришёл в бешенство.
– Сфотографировала вас, а что, нельзя? – Даша дерзко глянула ему в серые глаза, которые еще пять минут назад казались умными и грустными, а теперь – бешеными.
– С ума сошла? Удали немедленно! Я не разрешал! – Слава рванул к девушке. Пока шел, скрипя снегом, она видела: тяжело и часто дышит, пальцы сжаты в кулаки. Сильный, решительный, тестостерон в нем кипит, словно чайник на плите.
– И что вы сделаете? – девушка спросила, а сама внутренне охолодела немного.
– Увидишь сейчас, – он легко перемахнул через преграду, оказавшись рядом. Подошел, выхватил из её рук фотоаппарат, замахнулся и швырнул об забор. Пластик, стекло и металл брызнули в стороны осколками.
Даша замерла с широко распахнутыми от ужаса и обиды глазами.
– Я предупреждал! – прорычал музыкант, но тут же замер, уставившись в её карие глаза. Злость на его лице вдруг сменилась растерянностью.
– Ты… плачешь?..
Даша, закрыв руками лицо, заплакала.
Глава 10
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...