"Алиби для музыканта". Глава 7
То ли чудо, то ли правда есть Бог на свете, и это действительно он помог им добраться до Ледогорска, но факт остаётся фактом. Через несколько часов осторожной, а порой почти наощупь из-за снежного бурана, буквально по наитию езды по автомагистрали маленькая колонна из старенькой «Волги ГАЗ-31» и новенькой Nissan Micra прибыла в городок.
Стояла глубокая ночь, и снегопад, словно сам постепенно погружаясь в сон, вроде стал поменьше. По крайней мере, ветер больше не швырял в лобовое стекло снежинки густыми охапками, из-за чего несчастные «дворники» не успевали его разбрасывать. Но теперь стало полегче, поспокойнее. Даша остановила автомобиль священника возле какого-то круглосуточного магазина.
Сама не знала зачем. Подумала, что, может, батюшке захочется выпить после такого опасного рейда? Он ведь наверняка снова продрог в холодной иномарке. Так и вышло: едва отец Серафим с трудом выбрался из крошечной машины, как принялся приседать и прихлопывать себя руками. «Продрог до костей», – догадалась Даша и сказала ему участливо:
– Батюшка, вам бы теперь граммов двести водки.
Закончив вынужденную разминку, священник широко улыбнулся.
– Ты мне что предлагаешь, дочь моя? Остограммиться в Рождественский пост? Ай-я-я-яй, как нехорошо, – и ещё пальцем покачал.
– Так я ведь… чтобы согреться… – растерянно и почувствовав себя виноватой, ответила Даша, опустив глаза.
– Да знаю, знаю, – добродушно ответил священник. – Так, где это мы? Ага, улица Берёзовая. Вот и магазин. Только нам с тобой, милая, нужно в другую часть города. Там у меня живет знакомый, у него своя автомастерская в гараже.
– Так ведь ночь на дворе, – ответила Даша.
– Это ничего, – сказал отец Серафим. – Он бывший запойный алкоголик. Я помог ему вырваться из дьявольских когтей. Теперь по ночам бессонницей страдает, да и машины лечит. Как утро настаёт, идёт спать до вечера. Давай, поехали. Садись, – и священник объяснил, куда ехать. Тут и правда было недалеко: Ледогорск-то городишко маленький, всего тысяч двадцать человек проживает.
Они добрались до места. Обычная сельская улица. Деревянные и кирпичные дома под шиферными или современными металлическими крышами. Собаки облаяли было маленькую колонну, но когда отец Серафим вышел, дружно замолчали, признав своего. «По запаху, что ли?», – подумала Даша.
Священник сказал ей подождать, а сам через калитку прошел к одноэтажному домику. Вскоре вернулся с плотным мужчиной лет сорока пяти. Тот был с покрасневшими глазами, одет в заляпанный масляными пятнами ватник, старые штаны и калоши. Пробормотал что-то в ответ на приветствие и помог священнику затолкать автомобиль Даши в каменный гараж, стоящий возле дома.
– Пойдем, чайку попьём, – сказал батюшка. – Заодно узнаешь кое-что интересное о своем интересном человеке, который из Москвы приехал.
«Надо же, не забыл, а?!» – опять удивилась Даша. Священник был ну просто кладезь с неожиданностями. То помог ей с машиной, рискуя в ней заледенеть. То разобрался с пьяными дальнобойщиками. Теперь вот снова руку помощи протягивает с ремонтом, да обещал что-то рассказать. «Чудеса, да и только!» – решила девушка и поспешила за отцом Серафимом.
Войдя в дом, они в холодных сенях отряхнули снег, сняли верхнюю одежду, зашли в дом. Здесь было очень тепло, жар исходил от протянутых по стенам толстых металлических труб – системы отопления, как догадалась фотограф. Она прежде такой не видела, у них в квартире были трубы тоненькие, спрятанные в стенах, а ещё – система «теплый пол» и плоские батареи. Потому удивленно всё теперь осматривала.
Хозяин пригласил их на кухню, молча включил электрический чайник. Достал чашки, сушки и варенье. Поставил всё, кивнул священнику молча и пробасил: «Я работать». Ушёл.
– Ничего, он завсегда так, – заметил отец Серафим. – Если не станет с железками ковыряться, затоскует. Пить опять примется. Без работы ему никак нельзя.
Они, когда чайник закипел, помогли себе сами. Даше было интересно, надолго ли они в этом доме зависли. Но постеснялась. Священник же, поправив наперстный крест, будто снова прочитал мысли девушки:
– Он сейчас посмотрит, придёт и скажет, что да как, сколько по времени. Послушай, милая, а деньги-то есть у тебя?
– Да, конечно!
– Вот и хорошо. А то здесь многие пытаются с Ростиславом. Кстати, друга моего Ростислав зовут, ну или просто Ростя. Только ты его так не зови, пока не привык. Обидится. Да, о чем я? А! пытаются с ним водкой расплатиться. Но ему же нельзя, сама понимаешь. Вот всем в округе и говорю неустанно: алкоголь Ростиславу не приносить! Иначе останетесь без единственного автомастера на всю округу! Сами его погубите, придётся возить машины в областной центр. А это – далеко, на эвакуаторе сплошное разорение!
Священник, рассказав о своем подопечном, принялся с удовольствием поглощать чай одну чашку за другой. Из чего Даша сделала вывод, что батюшка большой любитель этого напитка. И сластёна к тому же: варенье с сушками уплетал за милую душу, несмотря на Рождественский пост.
– Не смотри на меня так, – усмехнулся священник. – Оно постное, можно мне. Так вот. Твой секретный человек, к которому ты приехала. Знаю о нем. Слыхал. Музыкант бывший. К нам из столицы новости не сразу доходят. То есть у кого интернет, до тех мигом. Но ведь сначала понять надо, что было на самом-то деле. Мало ли, кто чего сказал или написал. Тут, на Севере, простой болтовне не слишком верят. В общем, прознали: поселился в этих краях некий человек. Зовут его Брильянт, что ли.
– Бриллиант, – поправила Даша. – В переводе с английского «бриллиант».
– Поди ж ты, Бриллиант, – покачал головой священник. – Неужели его родители так назвали? У них, выходит, такая же фамилия? А имя? В святцах такого не припомню.
– Это заимствование из арабского в английский. Означает «господин». Если буквально, получается «Господин Бриллиант».
– Ничего себе махнул, – посмеялся отец Серафим. – И что, никто не возмущался, что он так себя величает?
– Ну, мало кто понимает, а точнее практически никто, значение этих слов. Да ведь это же для красоты, а не ради смысла, – ответила Даша. – Суть жизни музыканта в музыке, эпатаже, им главное производить впечатление чем и как угодно. Популярность, она ведь непостоянная. Её надо поддерживать.
– Да-да, это верно. Только суета это всё и тлен. О душе надо заботу иметь, а не… Ну, не проповедь же мне читать теперь, – улыбнулся священник. – Так вот, слышал я о нем, Славе этом. Что человека убил, опозорился и потому сюда переехал. Живет, ни с кем не общается. Ну, то есть как. Дважды в неделю, по понедельникам и пятницам, наведывается в местный магазин. Это в деревеньке Поземье, где я настоятелем. Придет, купит по списку, расплатится и уходит.
– Пешком? Машины нет у него?
– Нету. Погрузит сумку на санки, да и топает своей дорогой. С местными не общается, в храм не ходит. Бирюк.
– Что такое бирюк?
– Затворник, одинокий молчаливый мужчина по-нашему, – пояснил отец Серафим. – Ну а тебе-то он зачем понадобился? Плохой человек ведь. Человека на машине убил. После такого бы по закону в тюрьме сесть, а он тут, на свободе.
– Я фотограф…
– Ну, это понятно. Вон как свою технику прижимаешь, словно добра молодца.
Даша засмущалась, покраснела. А может, это чай её так разгорячил.
– Мечтаю работать в международном издательстве. Чтобы туда попасть… – и она рассказала, как сама выбрала себе задание, чтобы удивить потенциального работодателя.
– Вот оно что, – задумчиво сказал священник. – Прости, милая, но будь там кто другой, помог бы. Скажем, художник или поэт, отошедший от суетного мира. Но там, судя по тому, какие разговоры ходят об этом Славе, человек очень дурной. Гнилой изнутри. Я тут как-то раз захотел послушать ради интереса его песню. «Дупло» называется. Думал, что про дерево. А там… Господи, прости. Мат-перемат сплошной и такие сальные гадости… Брр! – отца Серафима от воспоминаний аж передёрнуло.
– Ничего, батюшка. Вам и на том спасибо, что помогаете. Я обязательно загляну в ваш храм, пожертвование сделаю, – пообещала Даша.
– Эх, ты, Дарья, – нахмурился священник. – Ты что же, думаешь, я тебе помогаю, потому что номера у тебя на машине московские? Обижаешь. Я за-ради Христа всё делаю, запомни.
– Простите, не обижайтесь, пожалуйста, – сказала девушка. – Я подумала, деревенька у вас, наверное, маленькая, прихожан мало, помощь лишней не будет.
– Ну, раз так рассуждаешь, то хорошо, – ответил священник.
Вскоре пришел Ростислав.
– Приводной ремень лопнул. Аккумулятор сдох. Запчасти нужны, – пробасил, не глядя в глаза.
– А сколько они стоят? – спросила Даша.
Автомастер назвал сумму. Девушка вытащила купюры из кармашка курточки. Положила на стол. Ростислав сграбастал их большой черной ладонью.
– Завтра, вечером, будет готово, – сказал и опять ушёл.
– Вот и славно, – сказал отец Серафим. – Что ж, придётся тебе пока у меня пожить, согласна?
– Да ну что вы. Я лучше в гостиницу, – ответила девушка.
Священник посмеялся в бороду. «Когда он так делает, на дедушку Мороза становится похож», – подумала Даша с добрым чувством.
– Милая, у нас последнюю гостиницу закрыли лет тому двадцать назад. Больше не открывали. А меня ты не стеснишь. Я ведь с матушкой живу.
– Мамой? – спросила Даша.
И опять священник рассмеялся.
– Матушка – так зовут испокон веков на Руси жену священника. Моя супруга, Антонина Тимофеевна, наверное, уже всем святым успела помолиться за сохранение моей души. Телефон-то на морозе разрядился, позвонить не могу. Так что давай, поехали, пока моя старушка «Волга» не окоченела совсем. Иначе заводиться трудно будет.
Вскоре они, наведя на кухне Ростислава за собой порядок, снова ехали в метели. Только на этот раз Даша села рядом со священником, который уверенно вёл машину сквозь снежную пелену.
Глава 8
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...