Серая дымка за темным окном, оповещала о том, что день, которого Нима так боялась и который молила не наступать, пришел. Она не сомкнула глаз этой ночью. Мать советовала ей провести ее в молитвах, но Нима могла только молить рассвет не наступать...
После переезда в новый дом жизнь Нимы круто изменилась. Лучше стало или хуже, она не смогла бы сказать и сама. Сначала ей было очень тяжело. Все заботы по дому легли на плечи Долмы и ее дочерей. В этом суровом краю, детей не выпускали из дома без сопровождения взрослых, слишком велик был риск встречи с дикими животными. Маленький внутренний дворик и плоская крыша - вот единственные места, где дети могли немного порезвиться, отвлечься от рутинных домашних дел. Постепенно Нима втянулась в общую работу. Здесь никто не напоминал ей о ее исключительности, да и сама она все реже теперь вспоминала об этом. Долма вставала раньше всех. Ей хотелось порой побыть в тишине, пока не встрали дети, муж, работники. После Таньбы, она рожала одних только девочек и никак не могла понять, за что боги гневаются на нее? Рождение очередной дочери, муж, Дамба, воспринимал с положенным любому тибетцу смирением, приглашал ламу, раздавал угощения соседям. Лишь однажды, когда Долма попросила его взять в дом помощницу, он зло усмехнулся и ответил:
-Ты себе уже столько помощниц нарожала! Куда тебе еще!
Больше Долма не заводила об этом разговор, как бы тяжело не было. Порой она спала всего по нескольку часов, но никогда не роптала. Девочки, и Нима в том числе, видя как тяжело матери, старались снять с ее плеч часть забот, но вся ответственность за дом лежала на Долме. Остывший чай, не подлатанный вовремя халат, соринка на полу, все служило поводом для того, чтобы укоризненный взгляд мужа давал понять Долме за какие грехи высшие силы посылают ей только дочерей. Нима видела это и в ее душе закипала злость на отца и обида за мать. Однако один подслушанный случайно разговор вызвал в ее сердце невольное уважение к отцу, заставил забыть обиды. К ним в дом зашел в гости сосед и они с Дамбой, приняв по чашке теплого чанга (пр. автора - алкогольный напиток), пересказывали друг другу новости их небольшого поселка. Нима в это время мела пол в коридоре и в приоткрытую дверь ей хорошо был слышен весь разговор.
-Говорят, жена бедняка Мето снова родила девочку, - громким шепотом поведал гость отцу, - так тот утопил ее в ручье! Вой его жены слыхали все соседи!
-Да ты что, Мимар! Разве можно совершить такое злодейство! У меня и самого много дочерей, но раз такова воля богов - значит это моя карма!
-Да, да, - закивал согласно головой Мимар, - ты конечно прав, Дамба! Но ведь Мето такой бедный, ему ни за что не собрать приданое для всех своих дочерей!
Нима была в ужасе от услышанного. Жизнь, которая проходила за стенами их дома была для нее недоступна и страшная ее изнанка жестоко и резко повернулась к девочке, повергнув в ужас. Только слова отца, о том, что он никогда не совершит подобное наполнило ее сердце благодарностью.
В обязанности дочерей входил и присмотр за младшими детьми. Нима больше всего любила своего братишку Таньбу. Это был тихий, спокойный мальчик. Он не участвовал в их редких детских играх, взгляд его часто был направлен в никуда. Но если он говорил, то говорил как взрослый. Его речи были не годам мудры, он словно видел то, что не дано познать остальным. Даже отец и мать относились к этому своему ребенку с уважением, как к маленькому ламе. "Вот он действительно особенный!" - думала Нима с небольшой завистью. Она все реже вспоминала о своем таинственном предназначении. Лишь иногда, во внутреннем дворике, натирая песком огромные чаны, она с горечью думала, что наверное лама, предрекший ей судьбу, ошибся. Вот она, такая же как мать, как сестры, как все соседские женщины и девочки, проводит все свои дни в труде. Настал день и отец отвез Таньбу в монастырь. Мальчик отныне должен был жить и учиться там. Родным было позволено навещать его, но монастырь был так далеко, что только раз в год отец или мать могли отправиться туда. Нима горько плакала и ей казалось, что никто, кроме нее, не страдает от разлуки с Таньбой. Она не могла знать, как страдало сердце Долмы. Каждый день, навьючив на мула сумы с лепешками и молоком, взяв с собой пару свирепых мастифов, она шла в поле, чтобы отнести еду работникам. Только здесь, пробираясь по узким горным тропам к раскинувшимся на плато полям, она могла дать себе волю и вдоволь поплакать от тоски и усталости. а когда наступала зима и все обитатели дома были вынуждены укрыться за его прочными стенами, Долма запирала свое сердце на замок. В постоянных заботах она отвлекалась от своих печальных дум и молила богов, чтобы очередное дитя, под ее сердцем, оказалось мальчиком.
Дамба, после отправки сына в монастырь, взял за привычку, собирать в своем доме гостей. Посиделки устраивались чуть ли ни каждый день, прибавляя работы и без того не знавшей отдыху, Долме. Дамба очень гордился тем, что его сын, в отличие от детей бедняков, отдан в монастырь не из бедности, а по велению ламы. В последние годы Дамба все меньше работал сам, передав управление делами старшему сыну, а сам восседал на канге, как и его отец и вел неспешные речи. Постепенно Дамба пристрастился к чанге и вскоре ни дня не мог обойтись без нескольких чашек горячего напитка. А во хмелю становился словоохотлив и красноречив. Дом Дамбы считался одним из самых богатых в поселке и соседи, которым повезло меньше, охотно принимали его приглашения и принимали все его "мудрые" изречения за непреложную истину.
Долма же, помимо всех домашних дел, находила время для подготовки приданого для своих дочерей. Невеста, уходя в чужой дом, должна была привести с собой всю необходимую одежду, а также подарки для родных жениха и шилось все, по традиции, своими руками. Она была искусной мастерицей и приучала к этому своих дочерей. Все приданое для Нимы, от хари до сапог, было сделано ее руками. Закончив шить очередной наряд, Долма прятала его в сундук, оберегая от сглаза.
Когда Ниме исполнилось четырнадцать лет, отец позвал астролога, чтобы найти для нее мужа. И хотя она с раннего детства знала, что выйти замуж предназначено каждой девушке, не была к этому готова. Слезы и мольбы не помогали. В их дом потянулись представители женихов, но астролог отвергал их всех. Нима жила в страхе, ведь она знала, что когда ей найдут жениха, она будет обречена покинуть родных и вынуждена уйти в другую семью. Почти полгода подбирал астролог для Нимы жениха, сопоставлял гороскопы, высчитывал благоприятные даты и наконец сообщил, родителям Нимы имя того, кто будет для их дочери хорошим мужем. Родители жениха пришли в их дом и Нима весь вечер просидела в дальней комнате, ведь видеть ее им было нельзя.
-Мне кажется они не плохие люди, Нима! - говорила ей после мать, - не будут тебя зря обижать!
Как только дело со свадьбой было решено, Нима совсем перестала покидать дом. Если к ним заходили посторонние, она должна была прятаться. Ей нельзя было общаться с вдовами, ее лицо не должны были видеть мужчины кроме отца и братьев. До этого, Нима с сестрами, часто выходила на крышу дома, чтобы пообщаться с соседними детьми, которые также любили посидеть на своей крыше. Все маленькие радости теперь стали недоступны ей. Мать старалась передать дочери как можно больше своих знаний. Но все же она была рядом с родными, которые любили ее...
Астролог определил, что со свадьбой следует обождать два года и с тех пор Нима просила время не торопиться. Но этот день все таки настал...
Поддержать канал: