Иванова пригласили в дирекцию.
Что это понадобилось дирекции от смирного и работящего Иванова?
Иванов шел и волновался.
Он тихонечко прикрыл за собой дверь. Пять пар глаз уставились на Иванова.
— Присаживайся, — сказал зам генерального, постукивая перстнем по столу.
Все молчали, только стул под Ивановым скрипел.
— Родину любишь? — спросил вдруг заместитель.
— Это как? — не понял Иванов.
— Поставим вопрос несколько иначе, — с досадой сказала смело накрашенная дама. — Скажите, вам нравится жить в России? Работать на нашем предприятии? По-товарищески разговаривать с нами, представителями ваших интересов?
Иванов прокашлялся и сказал, покраснев:
— Да, вообще-то, люблю я это дело.
— Вот и отлично, — ласково проговорил зам и посмотрел на даму. Она смотрела на свои ногти. Опять наступила пауза. Заместитель нервно заколачивал перстень в стол.
— А что, — прямо спросил Иванов, — меня это... разведчиком послать хотят?
Зам фыркнул и сердито сказал даме:
— Да переходите же к делу, Алла Константиновна!
Дама вздохнула и поинтересовалась у Иванова:
— Скажите, Иванов, у вас с мочеиспусканием всё в порядке?
— Вроде в порядке, — пожал плечами Иванов, — испускаю. Полчаса назад вот... испустил.
Дама отвела глаза и спросила еще:
— А наследственных заболеваний у вас нет?
Иванов вспомнил и ответил:
— В детстве были. Эти, как их, — глисты.
— Боже, с кем приходится работать, — зарычал заместитель генерального, свирепо глядя на даму. Он расстегнул пиджак и через стол перегнулся к Иванову.
— Слушай, Иванов, выручай. Беда у нас. Короче, у генерального тесть захворал. Началось с того, что повезли старика к целителю, от заикания лечить. Целитель от заикания вылечил, а детским церебральным параличом заразил. Нашли они другого экстрасенса. Паралич у деда прошел, зато почки отказали. Вот-вот крякнет. А подходящего трупа, то есть донора, чтобы почку пересадить, по всей области найти не могут. Жена генерального поедом ест: ты, мол, тоже мне — генеральный, папа помирает, а ты ничего сделать не можешь... Понял, Иванов? Выручай, брат!
— Трупом не буду, — твердо сказал Иванов, — семья у меня.
— А никто тебя умерщвлять не собирается, — объяснил заместитель, — почку одну, под наркозом, чик-чик — и готово.
— А почему я? — спросил Иванов.
— Нам нужен человек здоровый и надежный, не балабон, чтобы не орал на каждом углу, что льготы, привилегии, убийцы... Да мы же не за просто так. Сколько за ипотеку платишь? Считай, уже получил. Четырехкомнатную. Машина есть? Так подарим. Из больницы выйдешь — пенсию персональную. Ну как, Иванов?
— Подумать надо, — сказал Иванов.
— Конечно, подумай, — обрадовался заместитель, — а мы тебе — путевку в Крым. Перед операцией.
... Дома Иванов думал и плакал. Было очень жалко себя, но семью жальче — полжизни в общаге. “Ладно, — решил Иванов, — жене скажу, что воинский долг выполнял”.
Утром Иванов застал в дирекции только вчерашнюю даму.
— Я согласен, — сказал Иванов и нагло уставился на интересные колени дамы.
— Мы верили в вас, — сухо ответила дама. — Документы на квартиру уже выписаны.
— Ладно, давай путевку, — Иванов опьянел от своего отчаянного хамства.
Дама зло одернула юбку.
— С путевкой вышла неувязка, — сквозь зубы сказала она. — К сожалению, есть путевка только в пионерлагерь.
— Черт с ней! — усмехнулся Иванов. — Давай!
... В ночь перед прощальным костром Иванов, утомленный самозабвенной игрой на горне, видел удивительные сны. Что ходит он хоть и без почки, но в штанах с генеральскими лампасами. Что к нему на виллу приезжает заместительша генерального и умоляет: мол, тесть в порядке, а сам генеральный покалечился — руку бы надо пересаживать. “Да хоть ногу”, — отвечает Иванов. Потом ходит Иванов без почки и без руки, но с платиновыми зубами. Снова заместитель прикатывает: мол, у генерального с головой плохо стало, нужна твоя, Иванов, голова. Соглашается Иванов. И ходит уже со своей головой и чужим телом, управляет предприятием. И тело очень удачное, моложавое. Такая вот у Иванова судьба — был работяга, а стал донор...
... — Какая квартира?! Какая машина?! — зам генерального смотрел на Иванова как на идиота.
— Да Иванов же я, — неуверенно сказал Иванов, — разве не помните?
— Не припоминаю.
— Ну как же?! Иванов, почка, тесть генерального...
— А-а, — радостно улыбнулся зам и откинулся в кресле, — Иванов, значит? Увы, брат, накрылся твой генеральный. Как записано в протоколе, управляя автомобилем в нетрезвом состоянии, изнасиловал несовершеннолетнюю.
— А тесть его? — спросил Иванов со слабой надеждой.
— Тесть-то? Помер. Оказалось, еще до нашего первого разговора помер. Извини, брат. Мы вот тебя на Доску почета повесим, хочешь?