Под покровом ночи от ворот дворца в Амасье отъехала карета. Покружив по узким улочкам города, возница вырулил на центральный шлях и взял курс на Стамбул.
В экипаже сидела женщина, в роскошном кафтане из дорогой ткани тёмно-вишнёвого цвета и в высоком хотозе с ниспадающей на плечи вуалью в цвет платья. Лицо женщины ещё не тронули морщины, но волосы уже были припорошены серебряной снежной пылью седины.
Женщиной, тайно направлявшейся в столицу, была Махидевран-султан. Ещё несколько дней назад она собиралась совсем в другую поездку. Султан Сулейман велел похоронить шехзаде Мустафу в Бурсе, туда же отправить на жительство и его гарем. Снова начались сборы в дорогу. Как-то вечером Махидевран вошла в комнату дочери справиться о её самочувствии и задержалась, увлёкшись беседой. Женщина собралась было уходить, но вдруг спросила зятя:
- Яхья, не знаешь ли ты, где Феттах-паша? Он не пришёл даже высказать мне соболезнование, - с горечью добавила она.
Яхья виновато посмотрел на Махидевран-султан и извиняющимся тоном проговорил:
- Простите меня, Махидевран-султан. Я сразу должен был Вам всё рассказать, но все эти события…
Махидевран, не дав ему договорить, нетерпеливо сказала:
- Что с Феттахом, говори!
Яхья встал и начал свой рассказ.
- В день, когда…ну, в общем, в тот страшный день Феттах-паша решил войти в шатёр вместе с Мустафой. Сначала он уговаривал охрану его пропустить, но услышав крики шехзаде, стал прорываться к нему на помощь. И это ему почти удалось. Он уже забежал за полог, но был сбит с ног подоспевшими стражниками, которые нещадно избили его, вынесли из шатра и выбросили подальше в кусты.
- Яхья, замолчи, - вскрикнула сидящая рядом с матерью Разие.
- Нет, пусть говорит, - приказала Махидевран, закрыв при этом глаза и сжав губы.
- Его нашли янычары, и, поняв, что он ещё дышит, отнесли к себе в палатку. Когда мы с Ташлыджалы приехали забрать тело Мустафы, воины рассказали нам о нём. Я оказал ему первую помощь и отправил на повозке в сопровождении нескольких янычар в столицу, к моему отцу, рассказ о случившемся в письме. Феттах-паша был в тяжёлом состоянии, но он жив, Махидевран-султан, я знаю. Будь это не так, отец написал бы мне…
Дослушав тяжёлый рассказ, Махидевран, собрав всю свою стойкость , объявила детям, что поедет за Феттахом-пашой.
- Махидевран-султан, я поеду с Вами, - решительно сказал Яхья.
- Нет, ты останешься, ты нужен Разие. А потом мы все вместе отправимся в Бурсу, - бросила на ходу Махидевран, выходя быстрым шагом в коридор.
Махидевран с помощью Гюльшах быстро собралась и вышла на улицу, где её уже ждала карета, подготовленная Амбером-агой.
В пути, во время коротких остановок, она просила возницу ехать быстрее.
- Госпожа, простите меня, куда уж быстрее, итак гоним всю дорогу, лошади, вон, взмокли, - ворчал извозчик.
Вскоре вдали показались шпили минаретов и башен Стамбула. Первым делом Махидевра подъехала к дому Яхьи Эфенди. Учёный богослов со слезами на глазах встретил свою духовную дочь и, выслушав её, поспешил вместе с ней к Мюслихеддину-паше. Отец Яхьи рассказал, что отправил Феттаха-пашу в центральный лазарет под присмотр лучших лекарей. Втроём они направились в больницу.
Войдя в лечебную комнату, они увидели Феттаха-пашу, лежащего на спине, с закрытыми глазами и вытянутыми вдоль тела руками, на нём была надета широкая чистая холщовая рубаха и такие же брюки. Синяков и ссадин почти не было видно, обращал на себя внимание лишь большой багровый рубец через всю щеку.
Махидевран подошла к мужу, взяла за руку и тихонько позвала:
- Феттах…
Мужчина открыл глаза, и вмиг его лицо искривила гримаса, напоминающая слабую улыбку.
- Махидевран….- прошептал он.
Раньше, когда он очнулся на больничной койке, паша каждый день надеялся получить хоть какую-нибудь весть от супруги. Но, не дождавшись, подумал, что ей сейчас в её горе не до него. И вот она сама приехала к нему.
- Феттах, я приехала за тобой, поедем домой, - сказала Махидевран уверенным голосом.
Феттах-паша посмотрел на неё полными любовью глазами и поднёс её руку к губам.
Все вместе помогли Феттаху-паше одеться, взяли под руки, подвели к экипажу и осторожно усадили его туда. На протяжении всего пути слабый ещё Феттах спал в карете, положив голову на колени жены. А она вжалась в угол, чтобы мужу было удобнее, и всю дорогу гладила его по голове.
В Амасью они въехали поздно вечером. Встречать их вышли Разие с мужем и Гюльшах с Амбером-агой. Сначала мужчины осторожно достали из кареты Феттаха-пашу, затем Разие с Гюльшах помогли выйти Махидевран. Яхья и Амбер-ага под руки повели Феттаха-пашу в подготовленные Гюльшах покои.
- Пойдёмте спать, завтра отдохнём перед дорогой и отправимся в Бурсу, мы итак задержались, если султан узнает, нам не поздоровиться, - устало сказали Махидевран, Гюльшах её поддержала, а Разие промолчала. Напоминание об отце причиняло ей боль.
Во время отсутствия Махидевран, уехавшей в столицу, никто не обратил внимание, что во дворце как-то уж очень тихо. В последнее время в связи с печальными событиями семья покойного шехзаде находилась в своих комнатах и редко их покидала, проводя много времени в молитвах.
Лишь к обеду на следующий день после приезда Махидевран-султан Гюльша-хатун пошла узнать, готовы ли Айше-хатун и Румейса-хатун к отъезду. Грустная Айше ответила, что собралась. Постучав в покои Румейсы-хатун, Гюльшах насторожилась. Ответа на стук не последовало. Постучав ещё раз и прислонив ухо к двери, Гюльшах не услышала ни единого звука. Оторопев, она несколько секунд стояла неподвижно. Румейса и старшенький Мехмед могли сидеть тихо, но младшие, мальчик Орхан и девочка Шах, вряд ли. Подумав так, Гюльшах самовольно открыла дверь. Комната была пуста. Войдя и оглядевшись, женщина заметила лежащий на видном месте футляр для писем. Схватив его, она побежала к Махидевран-султан.
- Госпожа, что-то случилось, но я пока не знаю, что, в комнате Румейсы-хатун пусто, а вот это я нашла на диване, - встревоженно сказала она, протягивая султанше тубу.
Махидевран взяла её, быстро вскрыла и, достав оказавшееся в ней письмо, начала лихорадочно читать.
“Глубокоуважаемая Махидевран-султан…я скорблю по моему драгоценному супругу, моё сердце навечно запечатано любовью к нему…однако мой разум велит мне подумать о детях…я хорошо знаю ваши законы…Мехмеда и Орхана в живых не оставят, поэтому я увожу их от неминуемой смерти, также я забираю и свою любимую дочь. Вы как-то сказали мне, что я не похожа на рабыню из простой семьи, отдаю честь Вашей прозорливости. Да, у меня влиятельная семья, которая готова была забрать меня раньше, но я не согласилась, полюбив Вашего сына и не желая с ним расставаться. Теперь же в османском государстве меня ничего не держит. Я благодарна Вам за всё, искренне желаю Вам счастья и обещаю беречь Ваших внуков. С надеждой на Ваше понимание и прощение, Румейса-хатун, вдова шехзаде Мустафы.”
Махидевран-султан протянула руку с письмом Гюльшах и закрыла глаза, укол совести кольнул её сердце. Ведь это именно она, османская султанша, должна была вспомнить о законе Фатиха, грозящем её внукам. Она снова подумала о своей невестке с восхищением, как тогда, во время рождения Мехмеда. Румейса сняла огромный камень с её души.
На следующий день вся семья отправилась в Бурсу, где им суждено было прожить долгие годы. Поначалу их ожидали нелёгкие времена.
Казнь Мустафы вызвала массовые беспорядки по всей стране. Люди видели в старшем наследнике падишаха следующего султана, щедрого и храброго, и тяжело переживали крушение своих надежд. Взбунтовались и янычары, возмущённые жестокой расправой султана над их любимым шехзаде. Они открыто сказали падишаху, что Рустем-паша, действуя не самостоятельно, а с ведома Хюррем-султан, подстроил ловушку ни в чём неповинному шехзаде Мустафе, и стали требовать голову паши, угрожая бунтом. Не на шутку испугавшийся султан Сулейман вынужден был пойти на уступки, лишив Рустема-пашу должности и отправив в ссылку. Это немного успокоило воинов. Однако, некоторые из них стали скандировать “Да здравствует шехзаде Мехмед!”, имея в виду сына шехзаде Мустафы, что буквально лишало султана рассудка. Он закрывал глаза и неистово твердил “Я – повелитель Мира!”
Рассвирепев, падишах лишил Махидевран всех титулов и привилегий, а также денежного содержания.
Дружная семья Махидевран ещё сильнее сплотилась. Феттах-паша продал свой дом. Продажей занимался Яхья-паша, потому что никто не узнавал в хромающем седом человеке с широким шрамом на лице Феттаха-пашу, считая его погибшим. Вырученных средств хватило надолго. Гюльшах достала сбережения, Амбер-ага потряс свою кубышку…Даже сокол Шахин не раз приносил в своём клюве какую-нибудь букашку…Разие с Яхьёй тоже желали помочь. Потихоньку удавалось откладывать средства на строительство тюрбе шехзаде Мустафы. Впоследствии мавзолей помог достроить вступивший на престол после смерти султана Сулеймана шехзаде Селим, который погасил все долги Махидевран, купил ей новый большой дом и назначил пожизненное содержание.
А пока в доме Махидевран не было достатка, но счастья и любви хватало с лихвой! В один прекрасный день Разие родила мальчика, которого назвали Мустафой. Когда малыш немного подрос, родители отвезли его в Бурсу, показать бабушке и дедушке, ведь Махидевран так и не позволялось покидать пределы города. Какой праздник был устроен в этот день! Гюльшах-хатун и Амбер-ага чуть не разругались, когда кто-то из них нарушил очередь, установленную для общения с маленьким Мустафой.
Время шло, Нергисшах незаметно стала невестой, и к ней посватался бейлербей Анатолии Дженаби Ахмед-паша, очень достойный и уважаемый человек. Девушка переехала к мужу, забрав с собой мать, Айше-хатун. Прощаясь, Айше долго не могла выпустить из объятий Махидевран, очень привязавшись к ней.
Когда Мустафе исполнилось четыре годика, родители стали чаще привозить его в Бурсу. Разие смело приезжала к матери, не думая о гневе повелителя. Она вообще старалась не думать об отце, потому что при мысли о нём перед её глазами всплывала страшная картина рыдающего в шатре повелителя, только что убившего своего сына. У султана Сулеймана, по-видимому, тоже были свои причины не желать встречи с дочерью.
В одно ясное солнечное утро Разие и Яхья собирались в очередной раз навестить Махидевран и Феттаха-пашу. Маленький Мустафа особенно рвался к деду. Он любил сидеть у него на коленях, трогать его длинную бороду и рассматривать шрам на лице. Мальчик считал деда героем, получившим ранение в тяжёлом бою.
Во время завтрака Яхья заметил, что жена не прикоснулась к еде.
- Разие, в чём дело? Почему ты отказываешься от пищи? Нас ждёт длинный путь, съешь хоть что-нибудь, - велел он супруге.
- Яхья, наверное, я не выспалась, Мустафа всю ночь крутился…- придумывала на ходу Разие, у которой уже несколько дней пища вызывала отвращение.
Яхья внимательно посмотрел на супругу, встал и велел слуге привезти лекаря.
Примерно через час осмотревшая Разие лекарша была щедро вознаграждена за благую весть о беременности женщины. Поездку в Бурсу откладывать не стали, желая немедленно поделиться счастливой новостью с матерью и её семьёй.
Через девять месяцев у Яхьи и Разие было уже трое детей. У Мустафы появились две маленькие милые сестрички!
Счастье навсегда поселилось в домах Махидевран и её дочери! А Всевышний даровал им долгие годы жизни в любви и здравии!