Начало недели продолжилось тем снегопадом, что добавил 20 см. снега к общему полуметру. Уровень, не сказать, что критичен. Но в сапогах ходить - не быстро, на лыжах - рано, поскольку валеж не закрыт.
Наутро, еще под снегопадом, Валера вышел по белку в ближний кедровый мыс. Который он обозначил как «первый». Размер того по периметру едва 10-12 км., представлял собой кусок захламленной тайги, наполовину из кедра, покрывающей плоскую сопку. Окруженную чахлым заболоченным ельником с березой, двумя ручьями по краям, и обрывался скалистым берегом притока.
До начала мыса 3-4 км. напрямую. Кобель местами шел прыжками, погружаясь по уши. Но тропил спереди. В кедровнике стало проще – снег наполовину задержался на деревьях. Потому прииск собаки стал быстрее.
Результат неспешного похода оказался лучше ожидаемого - 24 белки, из них 3 без помощи собаки, шумовых. Увидеть белку помогала осыпающаяся кухта. В лесу любое движение выдает жизнь.
Собольих следов не было - снегопад закончился глухо. Да и соболь не любит сходить сразу в пухлый снег. Обойдя кедровник, Валера спустился на лед. Перед тем нужно было пробраться через ольшаник, в котором, не ожидая, он добыл белку, одну из случайных трех.
На реке идти стало удобнее, по руслу снега было едва.
Валера на удачу, неделю как, от мыса к избе, расставил пяток капканов. В один из них залетела белка, а ту сняла норка, оставив лапку. Недавно, и утащила под висящий под берегом лед.
Рябца встретилось немного, скорее, он был в пойме. И уже зарылся в снег. Появились заячьи следы. Проволока для петель у Валеры имелась. Поставить петель вблизи избы, как заяц натопчет тропы – отметил он. До того на заячьи следы Валера или не обращал внимания, или зайца принесло откуда-то. да и заяц тяготел к пойме, где Валера бывал редко.
Уже в ночных сумерках Валера подходил к базе. От которой, вдруг, натянуло свежим дымом.
Сначала он услышал лай, увидел привязанных под елками собак, усиленно крутящих ему хвостами. Лошадей под навесом, укрытых дерюжкой и уткнувшихся в сено. Которое летом косил тот, кто оказался на рыбалке.
Валерин кобель, видимо, уже оббежал гостей. И сам проследовал на хозяйское место, что никогда не делал по приходу. Верно, там было припрятано.
Валера застал Серегу, натопленную избу, свежий суп, лепешки и горячий чай.
Сначала они поделили еду между собаками. Ту, что была, с той, что сварилась и уже остыла в снегу. Затем Валера занес мороженную малосоленую рыбу, ободрал и настрогал. Начали с нее, пока не оттаяла. После отдали должное супу с лепешками.
На вопрос, как быстро получается суп, оказалось просто: мясо варится сразу и много, затем делится на куски и замораживается в миске, с бульоном. Круги складываются в амбар до случая. Вот они и добавляются к крупе, и к сушеным: картохе, капусте, моркови. Навар не тот, но сытно. А варить сразу с овощами, а затем морозить - невкусно. С осени же у них всегда заготовлены, кроме овощей и трав: вяленые рыба и мясо. А при первом же случае забирали лося. Собак то много. А сушеного в печи гольяна, в смеси с дробленым овсом, едва хватало на начало промысла. Чтобы собаки работали кормить их надо вдоволь. Белка же, как еда ненадежна и в приманку уходит, полутушками, когда и четвертинками.
С планами выхода Сергий не определился.
Варианта было два. Первый – нечищеной тропой, лесом, с крутыми логами. Да что еще на тропу навалило.
И, при удаче, второй путь – по льду и заберегами реки. Если река станет так, чтобы миновать кряжи, которых наберется три места.
Всё бы ничего, да в местах выходов скал шиверы запираются шугой и льдом. И вода при ледоставе непредсказуемо играет. То лед повиснет на камнях и не падет, то зальет водою от берега до берега. И подернет тонким ледком. Под которым не угадаешь, то ли полынья, то ли крепко. А на кряжи от шиверы лезть - далеко обходить.
Был третий вариант похода, на взгляд Валеры лучший – дождаться, как все конные пойдут на выход. И по очереди, топтать и чистить верхнюю тропу. Но молодость Сереги не терпела медленных решений. И, кажется, шумных компаний. А может, не привык ждать да догонять.
Белковье у гостя оказалось успешным.
Сказалась мягкая погода. Правильно наступившая зима. Припас заранее развезенный по избам. Зверь залегший рано и плотно. Лось пришедший вовремя. Белки было обильно, она шевелилась. Упор на ее добычу и делали, поскольку белковье кратко. За соболем не гонялись. Тот в капкан все равно придет. Путики взвели, где-то полтысячи капканов. Плюс кулемы для развлечения. Соболь и пришел. Перед выходом проверили часть путиков, собрав два десятка соболей.
Древесных же капканов было мало, давно не обновляли. С первого же года ловли желая от них избавиться. Поскольку короток костыль, выворачивает, потому часты проловы. Не стόят возни.
Валера спросил о приманке.
Четверть капканов они наживили дичью, остальные рыбой и мясом. И зарядили один амбарчик. Из рыбы приманка распадается, если оттает, и они вязали под капкан припасенную жестянку из-под консервов, а уж в нее закладывали приманку. В банке проделывались отверстия, чтобы жирная приманка капала, как оттает. С осени еще заложили кваситься рыбьи внутренности, перо, жабры и гольяна. Вытопившийся жир всплывал и покрывал готовящуюся приманку, так что без доступа воздуха та получалась какой надо.
Вообще рыбная приманка так себе, однако, если после трех дополнений под капканом будут висеть и рыба, и мясо, и дичь, они считали, что это станет лучше работать. Хотя «естественность» этой сборной приманки вызывала вопросы. И могла насторожить даже неразборчивого соболя. Который неосторожен, поскольку не имеет врагов.
Добыча белки показалась Валере астрономической. На всём готовом, где и верхόм, да с парою собак, стрелять устанешь – объяснил Серега результат.
На вопрос почто задержались все конные, а это три компании, Сергий предположил, что белки много. Валера же предположил, что ждут, пока все соберутся.
Конных на участке было немного по причине редкости пригодных им угодий. Это лиственничники предгорий. Да чистые от валежа послепожарные угодья. Которые случались после интенсивных пожаров на больших площадях, когда огонь выжигал весь хлам. И лес после них стоял чистым лет сто. Но белкою он мог быть богат только через полста. А те конные, у кого не было прозрачных угодий, и кто вглубь тайги таскал вьюками припас, по причине непроезжести их притоков, те вышли еще по осени.
С утра Серега пошел к устью. Посмотреть, как стала река. В надежде уйти по ровному. Так хоть длиннее, но быстрее.
Ставала река из года в год по-разному. Осенью этого года она стала по уровню весенней воды. На ямах и в поворотах образовались провалы. А по перекатам можно было кататься как с горки. Плеса же были неровные из-за смерзшейся шуги. Но вьючным это ничего. То есть стала удачно.
На следующий день Сергий и ушел своим вчерашним следом, потемну, чтобы к свету быть у первого кряжа. У того шивера длинная, последующие короче.
Вечером того же дня Валера, после ежедневного подсчета (сегодня – десяти) добытых белок, и распределения их по категориям – молодые / старые и самки / самцы - записал на листке: белковье кратко, оттого оно требует четкой подготовки, организации, не отвлекаться и максимума усилий.
И, уже обращаясь к самому себе, написал: у тебя охота это хобби, у Прокопия с Сергием это завод.
Констатация была неприятной. Потому что ставила его перед выбором – сезонник или промышленник. Это надо было решить сразу.
Сезонник предполагал свободу и подвижность. Было бы на что их употребить. Промышленник требовал семьи и развитых: хозяйства и участка. Впрочем, для того, чтобы участок хотелось обустраивать, добротно, вдумчиво и надолго, тот должен «зацепить». Как и семья редко получается, потому что надо…