Мы продолжаем разбирать изменения в русском языке, и на повестке дня всё тот же лик, то есть детали лица и их названия.
Чело и лоб
Оба слова древние и имеют общеславянское происхождение. В прошлом они лишь частично совпадали по значению. Древность слова «лоб» доказывается и его неполногласными формами: «лоб» — «лба», «лбу» — буква «о» в корне исчезает, что характерно для праславянских корней. Так же как «порох» и «прах», «волость» и «власть», «город» и «град».
В древнерусском языке слово «лъбъ» означало череп, черепная кость. Его родственники есть во многих языках: в старославянском — лъбьнъ, в чешском — leb, в польском — łеb («голова»), в сербохорватском — лу̀бина («череп»). В прошлом «лоб» был синонимом слова «череп», которое образовано по такому же принципу и родственно «черепку» — глиняному осколку. По сути, «черепок» — это уменьшительное от «череп».
Лингвисты считают, что «лоб» родственно словам «луб», «лупа» — «кора», «скорлупа» и глаголу «облупить». А вот «взлобок» — устаревшее название небольшого холма на равнине, вероятно, произошло уже от «лба» в современном значении.
Челом же в старину называли то, что мы сейчас знаем как лоб — часть лица от бровей до линии волос. В древности это было многозначное (полисемантичное) слово и означало вообще верхнюю и переднюю часть чего-либо. Например, «челом» называлась передняя линия ратного строя. Сводчатое отверстие в передней части русской печи тоже именовали челом, верхняя строка и заглавие в книге — это тоже «чело». И «челюсть», как выступающая часть лица или морды животного происходит от слова «чело». А вот близкое по звучанию «начало» происходит от другого корня.
С развитием языка «лоб» и «чело», став почти полными синонимами, обрели разную коннотацию, то есть эмоционально-стилевое значение. И «чело» стало книжным, заняло место в церковных текстах, а потом и вовсе было признано устаревшим. Так часто случается с синонимами — один из них не выдерживает конкуренции и исчезает из активного языка.
Уста и губы
Оба слова ещё живы в нашем языке, хоть и используются в разных стилях. Но «уста», популярные в произведениях XVIII—XIX веков, сейчас встречаются всё реже. И даже в поэзии кажутся слишком вычурными и слащаво пафосными.
«Уста» — это множественное число от слова «усто», в древности имевшего значение «рот», точнее, щель между губами, которые и обозначались словом «уста». В древнерусский язык «уста» попали сложным путём. Этимологические словари (Шанского Н. М., Семёнова А. В. и Фасмера М.) выводят это слово от древне-прусского austo — «рот» и от латинских os —«рот» и ostium — «устье реки». А также углубляясь ещё дальше в древние времена — от древнеиндийского ās («рот»).
Слово «губа» тоже старое, относится к общеславянским и изначально использовалась в значении «выступающая складка» или «загиб». Видимо, поэтому и морской залив тоже называется «губой». Родственными является глаголы «губить», «погибать».
Скорее всего, первоначально слово «губа/губы» для обозначения части лица использовались в переносном смысле и с несколько пренебрежительной окраской. Легко можно вспомнить фразеологизмы: «раскатал губу» и «губу закатай».
Но также, как нередко случается в языке, более точное и корректное слово осталось в книгах, а распространение получил народный, более грубый вариант.
Ланиты и щёки
В этой паре синонимов слово «ланиты» считается устаревшим, и в настоящее время даже в высоком книжном стиле уже не используется. Хотя, на мой взгляд, это слово более благозвучное, чем щёки.
В древнерусском и русском языке слово «ланита» в значении «щека» появилось из старославянского, а в старославянский попало из южного варианта праславянского, где *olnita — «изогнутая часть тела». Слово это используется в церковных текстах и даже в прошлом считалось возвышенным, не слишком предназначенным для просторечного употребления.
Если «ланита» явно попало в язык из книжного церковно-славянского и так и не получило широкого распространения, то слово «щека» древнее, по крайней мере, в языке восточных славян оно существует с незапамятных времён. И как это бывает с древними словами, установить его происхождение невозможно, так как оно является коренным.
В древнейших текстах слово «щека» встречается в разных значениях — и как «скула», и как «нижняя челюсть», и даже как «рот», поэтому глагол «щерить/ощериться» лингвисты считают родственным «щеке». Однако к XV—XVI векам слово «щека» уже встречается только в современном значении, а слово «ланиты» не покидает страниц церковных книг. В XVIII—XIX веках оно ненадолго обрело новую жизнь в стихах поэтов, но потом опять стало безнадёжно устаревшим.
И снова мы с вами сталкиваемся с определённой закономерностью, когда в речи закрепляется не книжное слово с возвышенной коннотацией, а просторечное. Употребление поэтами и писателями XIX века «ланит» и «уст», описание мудрого «чела» и проницательного «ока» не сделало эти слова частью общепринятой, общенародной речи.
"Как меняется язык на примере одного глаза. Ну, ладно, двух".
