Кишинёвские подпольщики перешли линию фронта для координации действий партизанских штабов во время подготовки наступления 5-й Ударной армии на главном направлении. Ни у кого не вызывало сомнений, в том числе у партизанских вожаков, что основной удар, который назывался Сталинским ударом номер семь в этой летней кампании, и в оперативных документах именовался, как операция "Южный гром", произойдёт именно в полосе армии Берзарина. Высокий румын в коротком пиджачишке и сером кепи, с яркими горящими глазами и свежим лицом Штефан Дэники вошёл вслед за Леером Баком и Николаем Панковым в кабинет к Данилову. Они поздоровались за руку и сели напротив полковника за стол. Сергей Андреевич внимательно их всех рассмотрел прежде чем начать важный разговор.
- Суть такова, товарищи, мы провезём вас вдоль линии фронта, по территории, занимаемой нашей армией. Вы нанесёте на карту основные места предполагаемых переправ через Реут, потом согласуете у себя в штабе, чем можете помочь нам во время наступления, какие силы пошлёте нам навстречу со своей стороны, чтобы форсирование этой водной преграды прошло ускоренными темпами. Ведь если вы отвлекёте у себя на стороне вражеские войска и в момент общего наступления, когда будет гвоздить наша артиллерия по первым немецким эшелонам, из тыла на немцев ещё двинутся и ваши боевые группы, то противнику будет некуда деться, он уже попадёт в мешок... Ну, это мы с вами обсудим в дальнейшем, а теперь проработаем детали, - Данилов склонился над картой, прибывшие внимательно его слушали и тихонько переговаривались между собой, а в голове у полковника постоянно возникал вопрос: кто из прибывших сюда и сидящих сейчас с ним в этом кабинете, вражеский агент? И для этого был повод.
Раскрылось всё поздним вечером, когда небо разразилось страшной грозой.
Ветер ломал и крушил всё на своём пути, вырывал с корнем деревья. Глухая стена ливня тугой завесой пеленала пространство беспокойной ночи. Зинаида Ивановна возвращалась из отдела контрразведки при штабе армии к себе на квартиру.
Она вошла из тёмного общего коридора в свою прихожую и плотно закрыла за собою дверь. Сняла насквозь промокший плащ, повесила на вешалку рядом с ним свою форменную пилотку. Гроза гремела над крышами, бросая отсветы синего пламени на стены комнаты, ветер продолжал неистово выть, Зинаида подошла к окну, стекло которого было сплошь залито дождевой водой. Она задёрнула плотно тёмные шторы и зажгла керосинку на столе, побольше отвернув фитиль. Хотелось побыстрее раздеться и лечь в постель, но тут в дверь осторожно постучали. Женщина насторожилась, перепутав шум дождя с этим звуком, но стук повторился вновь с уже большей силой.
Зинаида Ивановна вышла в прихожую и открыла дверь. На пороге, тоже изрядно промокший в плащпалатке, стоял связной Штефана Дэники, прибывший сегодня утром из кишинёвского подполья Николай Панков. Женщина с удивлением взглянула на этого позднего визитёра, но всё же пропустила его к себе в комнату. Он снял у вешалки свой плащ и спокойной, уверенной походкой прошёл к столу и бесцеремонно спросил:
- Есть ли у вас стаканы? Я сам небольшой любитель выпить, но сегодня не помешает, - и при этом достал из внутреннего кармана своего свободного серого пиджака, флягу с водкой.
- Что это значит? - спросила Фирсова, строго взглянув на гостя.
Он продолжал стоять у стола и смотреть на неё в упор и Зинаида сочла такое его поведение угрозой. Рука сама собой потянулась за револьвером, который висел на поясе в кобуре.
- Не стоит делать резких движений и глупостей, - спокойным тоном произнёс Панков, - лучше внимательно меня выслушайте. Ведь вы, Зинаида Ивановна, жена оперработника Чумакова, погибшего в начале войны, не так ли?
- Кто вы? Что вам нужно? - женщина, сверкнув глазами, подошла к нему вплотную.
- Ваши дети, - продолжал он тем же невозмутимым тоном, - погибли при бомбёжке, тоже в первые месяцы войны... Но это не так, ваши дети живы и вы догадывались об этом. Более того, вы скрыли этот факт от своего руководства и выполняли некоторые поручения с той стороны, боясь за их судьбу. А теперь настал момент истины, чтобы вновь сотрудничать с нами.
- Кто же вы?! - выкрикнула она.
- Так у вас есть стаканы?
- Что за бред вы несёте?!
- Повторяю, ваши дети живы и в безопасности, - Панков улыбнулся и сам подошёл к серванту с посудой.
Вытащил два гранёных стакана и поставил их на стол рядом с флягой, потом небрежным жестом бросил на скатерть большую шоколадку в качестве закуски.
- Доказательства! - наконец произнесла Зинаида Ивановна и подошла к столу, уперевшись в него руками.
- Не верите? Есть доказательства!.. Сядьте! - и Панков из того же внутреннего кармана вытащил пачку фотографий и кинул их на стол рядом со стаканами. - Вот они...
Фирсова села и взяла в руки эти снимки, потом пристально впилась в них глазами. Там были её дети: повзрослевший сын и совсем ещё юная дочка, сидевшие за столом рядом с чинами СС. Она медленно подняла глаза на Панкова.
- Что вы хотите? - выдохнула она.
- Наконец-то, вы перестали витать в облаках... Спокойнее, Зинаида Ивановна, опуститесь на нашу грешную землю. Меня сюда прислали, чтобы вам помочь, а вы смотрите на меня, как на врага и убийцу.
- Вас прислали сюда с целью шантажа, я правильно поняла?
- Правильно, как и то, что один ваш неосторожный шаг, приблизит к гибели собственных детей, учтите это! Давайте же договоримся...
- Но, ведь это нелепо, - не дав ему произнести фразу до конца, произнесла Фирсова.
- Почему, Зинаида Ивановна?
- Война к концу идёт!
- И что?! У нас с полковником Кампински на вас далеко идущие планы, очень далеко...
- Чего же вы хотите?
- Идёт подготовка к большому наступлению, мы этого не можем не видеть, и нам нужно знать место, время и силу удара на фронте ваших войск. Понимаю также, что вы можете быть в ответе лишь за вашу армию, но ведь она, как всегда будет в авангарде и в первой полосе наступления. Откуда и когда? Вот и все наши вопросы... А подписку о сотрудничестве, я брать с вас не буду, я гуманист. Но повторяю ещё раз, что жизнь ваших детей теперь целиком и полностью в ваших руках и зависит только от вас, от ваших продуманных решений.
Она не слышала, как хлопнула дверь и он ушёл в эту гремящую, сверкающую молниями, тьму ночи. Она продолжала сидеть за столом и всматриваться в то место, где только что лежали фото её детей, её родных кровиночек. Зинаида машинально подвинула к себе стакан, налила туда водки и залпом выпила, вздрогнув потом всем телом. Сейчас очень чётко на фоне случившегося, всплыл в памяти давний разговор с дядей о них, когда тот признался, что знает о их судьбе, но не скажет ей ничего, пока, не имеет на это права... И она, сидя над горькой рюмкой, снова зарыдала, как тогда, в тот зимний вечер, но теперь была гремящая грозами летняя ночь, ночь - за которую она должна решиться на предательство и осмыслить своё нелёгкое положение. Но она, к её чести, очень быстро взяла себя в руки, встала из-за стола, оделась и снова вышла в ливень, и направилась к штабу армии.
Командарм только собирался отдохнуть, он в расстёгнутом кителе встретил её на пороге своей комнаты и, узнав суть вопроса, срочно вызвал к себе полковника Данилова.
Бледные синие отсветы грозы метались по опущенным шторам.
- Да, полковник, удивили вы меня своей недальновидностью! - расхаживая из угла в угол, говорил Берзарин, глядя из-под лобья на Фирсову и Данилова. - Я знаю, что если в вашем ведомстве такие спорные вопросы с родственниками возникают, то сотрудникам не поручают таких важных дел, да ещё с разведкой связанных...
- Я и товарищи, мы были уверенны, что дети погибли, - резким тоном начала Зинаида Ивановна.
- Что за тон, майор? Вы какие-то претензии мне хотите предъявить? - огрызнулся Берзарин и остановился рядом с женщиной.
- Нет, я рассуждала так...
- Когда там было время рассуждать? - не дал ей договорить генерал. - Может быть линия защиты давно была вами продумана?
Фирсова замолчала, но лицо её при этом было неуязвимо и открыто.
- Все знали в Москве об этом её положении, мы наблюдали за ней... - тихо произнёс Данилов.
Фирсова вскинула на него глаза.
- Долго объясняться не будем, давайте по сути, - предложил генерал и присел за стол.
- Добро на ввод Зинаиды Ивановны в Москве на эту операцию получено, но нам нужно организовать правильную дезинформацию для противника, ведь его агент тоже донесёт о своих наблюдениях этому Кампински... Если честно, мы ждали при такой её биографии, что кто-нибудь на неё непременно выйдет, всё так и произошло. К счастью, мы теперь можем это контролировать, а вот засланного к нам радиста, мы так и не нашли, - Данилов посмотрел на Фирсову.
- Я постараюсь выторговать у Панкова имя этого мерзавца, - проговорила она. - Он не даёт покоя своими радиограммами уже пятые сутки, с того момента, как мы заняли сегодняшние позиции.
- Так, вот это уже интересно, вот с этого момента подробнее прошу... - и генерал обратил свой внимательный взгляд на Сергея Андреевича.
- В расположении армии действует вражеский агент, он по нашим предположениям, передаёт координаты маршрутов прибывающих сюда частей.
- Так, ясно, и обнаружить вы его не можете? - с напряжением в голосе произнёс Берзарин.
- Нет, пока не можем...
- Вот именно, пока!.. Но учтите, мы все тут у него, как на ладони, и это будет очень уязвимо, когда с нашей стороны пойдёт деза к немцам и Зинаида Ивановна под колпаком тоже. Смотрите, если не выловите этого негодяя во время, то вся наша игра с врагом теряет смысл. Ну, а пока, надо продумать с какой информации начнём "ублажать" Панкова, - и Берзарин, поднявшись, начал застёгивать свой китель, он понял, что после известных событий этой ночью ему поспать не удастся.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.