Глава 4
Что началась война, Нюрка узнала не сразу, только когда всех мужиков подчистую забрали из деревни. Точно вымерло все. Бабы на улице судачат, да где пятилетней крохе понять, да и тятя дома, знать все хорошо. Страшно ей стало когда соседке Клавдии почтальонка отдала какую-то неприметную бумажошку и отвела глаза в сторону. Точно изголодавшийся волк в глухом замороженном на смерть лесу, завыла Клава. Стенания ее разорвали леность знойного полудня, перетряхнули всю деревню. Бабы, девки, дети, старики метнулись на этот страшный, студеный звук. Только завидев повисшую на плече почтальонки молодую хозяйку двора, прозревали и оставались стоять поодаль, не решаясь приблизиться. Так узнала Нюрка страшное слово «похоронка».
Тогда и поняла девчушка, что в село пришла большая беда, даже больше чем «Бука», которой пугала ее старшая сестра Дуська. Только и смогла она себе представить, что «война» - это как глубокий омут в их ручке Амбарке, где в прошлом годе утоп соседский Гришка. Заигрался, попал в стремнину и утянуло его под камень в водоворот. Когда хвались, он уж не живой был. Вот и «война» показалась Нюрашке таким огромным преогромным камнем, который забрал сегодня мужа у Клавы. Потрясенная своим открытием, девочка незаметно ушла за амбар, заползла под навес и тихонько заплакала…
В хлопотах промчалось лето, прошумела дождями осень, наступила зима. Конец ноября одарил Сафрона с Марейкой еще одной дочуркой. Нюрка в тот день по обыкновению убежала играть к Тольке. Ничего не предвещало новостей, когда Груша – Толькина мама закликала гостью к окошку: «Нюрка, глянь-ка, да у вас гость!» Малышка подбежала к окну и, в опускающихся уже сумерках, стоящую у их ворот, кошевку. «Кого это нам Бог послал?» - подумала девчушка и попрощавшись, наспех накинув платок на голову, сунула ноги в самокатки и, натягивая на ходу дошку, помчалась домой.
В горнице было необычно светло и жарко. Мамка сидела на кровати, бережно прижимая к груди, завернутого в чистую тряпку, младенца. Завидев дочь, поманила ее к себе и показала малышку. «Вот и еще сестренку вам Господь подал. Берегите ее, любите, не обижайте!» Кроха наморщила носик и громко икнула. От неожиданности Нюрка отпрянула от матери и сестры. «Ще это она?» - подумала Нюрка. Мать, немного утомленная недавними родами, прилегла вместе с девочкой, а отныне старшая сестра так и осталась стоять посреди дома.
Зима завьюжила ветрами, запорошила снегами, сковала морозами. Сафрон теперь работал на фабрике, делал лыжи для фронта, колеса для телег и прочие нужные на селе деревянные вещи. Дома он бывал очень редко, шутка ль, почитай 16 километров до родной деревни, а погода такая, что впору из дому носу не высовывать. На фронт его не брали по болезни, припадки у него случались… Вот сидит, есть, вроде все хорошо, глядь, а он на бок начинает заваливаться и в тилипает его всего, а потом пена из рта пойдет… Марейка, как увидит, что не ладное происходит, сразу мужу в зубы ложку засовывает. Аккуратно уложит на бок и держит, пока того лихоманка не отпустит. Не часто, но случалось такое. Какой из него боец? Грешно, да Марейка возблагодарила Господа за болезнь эту, когда то в одном краю деревни, то в другом заходились бабы громким безысходным плачем.
Ближе к Новому году засобирался Сафрон домой, повидать семью. Мастер долго его отговаривал, не отпускал.
- Не ходи, Сафрон, заберут, не успеешь родного порога перешагнуть!
- На заберут! Об девках я больно соскучился, невмоготу! Пойду, схожу.
И ведь пришел. Радости у всех было, не рассказать. Только тятя на лавку присел, чтоб пимы снять, а Нюрашка уж тут как тут. Взобралась на колени, гладит отца, обнимает, иней с бровей ресниц утирает. Марейка с Панькой на руках торопливо собирает на стол, Дуняша с Надей ей помогают. Суета такая, ровно праздник какой. Да так и есть! Кормилец вернулся с заработков, надо уважить.
По темну пришел Сафрон повидать семью, затемно планировал по утру и возвращаться, да где там?! Прав был мастер, что не отпускал его. Не успели оттрапезничать, как в ворота застучали, принесли повестку…
Рано утром надел Сафрон свой тулуп, мохнатую шапку, поднял Нюрку на руки и крепко прижал к себе. Марейка тихо плакала, Дуся и Надя стояли хмурые и только месячная Панька сыто сопела с зыбке. Нюра поняла, что тятя отправляется туда, на войну и тоже прижалась к отцу на короткий миг. Потом вырвалась и пошла одеваться. «Я провожу» - только и сказала…
Серое небо, от края до края, сколько хватает взора, кругом снега. По протоптанной дороге двигаются сани, а за ними идет Сафрон. Нюрка стоит на краю села и машет ему вслед, но он не видит. Он идет не оглядываясь. Все дальше и дальше….
