Петр вышел за калитку, позвал водителя:
- Серёга, иди перекуси. Да скоро уже поедем домой.
Серега, поднявшись с заднего сидения, где он прилег в ожидании пассажиров, потянулся и сказал:
- Да я вроде не хочу. Выпить, конечно, не дашь...
Петр усмехнулся:
- Компота! Да выходи ты из машины, там Зоя тебе тарелку уже приготовила...
Сергей вышел, прошел в дом, поздоровался. Его встретили не совсем трезвыми, но веселыми возгласами. Зоя положила ему на тарелку
Сваты, почти уже родственники, говорили друг другу «ты», разговаривали громко, оживленно.
- Сваха, смотри – Зойка у меня красавица, видишь? – горячился отец Зои. – И умница! Образованная! – он поднял вверх палец.
Евдокия поджала губы. Ее сын – необразованный, еще будут попрекать этим. Но сват тут же успокоил:
- А по мне – это не главное! Главное – чтоб человек хороший был! Работящий! Не пьяница!
Жена пыталась остановить его, но он отмахивался от нее:
- Отстань! Дай со свахой поговорить!
Евдокия раскраснелась, даже, кажется, помолодела. Она видела, что родители Зои приняли их, однако думала, что на их месте не стоит, конечно, особо капризничать: дочка – товар скоропортящийся, вовремя не отдашь замуж, может остаться в девках. Да хорошо еще, если в девках... А парень – всегда жених! Не одна, так другая – невесты каждый год плодятся.
- Сын у меня, - начала Евдокия, - работящий, необразованный, конечно, без отца вырос. На войне сгинул его отец, еще в сорок втором, под Сталинградом. Так что поднимала я их сама, в одиночку.
- А я на втором Белорусском воевал, Но вот, вернулся, - словно извиняясь, сказал Данила.
- А что ж замуж не пошла? – спросил сват.
- Ты думай, что говоришь! – хлопнула его по плечу жена. – Где ж мужиков было взять после войны?
- Понял! – проговорил сват, - Извини, сваха! Извини!
- Я думаю, что свадьбу нужно гулять после уборки, - предложила Евдокия. – И утки, куры уже подрастут, да и в огороде уже что-то будет.
- А чего ждать? – вдруг возразил Данила. – Через две недели и отгуляем. Зоя! – позвал он молодых. – Идите сюда!
Петр и Зоя вошли в комнату, сели за стол.
- Ребята, когда свадьбу хотите? Осенью или через две недели?
Зоя взглянула на Петра. Тот кашлянул в кулак, произнес:
- Нам, конечно, хотелось бы пораньше, но как скажете, родители!
- А мы скажем: через две недели! – хлопнул ладонью по столу сват.
Евдокия поджала губы: конечно, им не терпится сбыть дочку, а ей нужно подготовиться, ведь свадьбу нужно справлять так, чтоб никто не сказал, что она плохо сына женила. Конечно, можно выписать мяса в совхозе, но кто ж знает, как это будет. Когда был колхоз, она могла бы просить в правлении, чтоб в счет трудодней выделили ей и сыну кабанчика, а сейчас пока еще никто не знает, как это будет, ведь только что перешли из колхоза в совхоз.
- Не знаю, сват, успеем мы подготовиться или нет...
- А чего успевать? Главное, чтоб молодые были готовы, правда, дочка?
- Даня, пошел бы ты полежал, а то уже совсем болтаешь что попало! А мы со сватьей пока компотика попьем. Правда, Дуся?
Сват послушно встал, покачнувшись, из-за стола, пошел в другую комнату. Дойдя до порога, он обернулся и твердо сказал:
- Мое слово – через две недели!
Женщины остались за столом. Петр и Зоя стояли рядом, слушая отца. Евдокия чувствовала досаду, но высказать ее не могла, иначе это выглядело бы не очень вежливо. Петр и Зоя стояли, не зная, как себя вести. Потом Петр произнес, не глядя на мать:
- Мы согласны. Через две недели, значит, через две недели.
Зоя благодарно взглянула на него. Евдокия незаметно вздохнула: спасибо, сынок, поддержал!
- Нам уже пора, Маша, - сказала Евдокия, вставая. - Пора ехать! Петя! Зоя! Надо ехать!
- Так что скажешь, сваха? – Мария смотрела на нее с ожиданием.
- А я так думаю, что мое мнение тут уже и не надо! – в словах Евдокии звучала обида.- Раз так решили, то так тому и быть! Только кто ж отпустит тебя, сынок, в уборку свадьбу гулять? И кто придет на эту свадьбу, когда все будут заняты с утра до ночи? А председатель как обрадуется, когда половина механизаторов к утру будут пьяными! Кто ж на работу выйдет? Это у вас тут - гуляй, когда захочешь, а у нас в уборку нету выходных, мы в деревне живем!
- Мама, у нас нет председателя, в совхозе директор, а у нас управляющий, - поправил Пётр мать.
- Да как не назови, сынок, а начальнику нужно, чтоб люди работали на уборке, а не устраивали гулянок. В селе всегда свадьбы начинались после уборки.
Евдокия замолчала, но вдруг на ее лице возникла какая-то догадка. Она вскинула глаза на Зою:
- Может, вам уже горит? Может, нужно поскорей жениться?
Зоя смутилась, Мария испуганно взглянула на дочь. Петр недовольно осадил мать:
- Не говори глупостей, мама! Ничего у нас не горит! Правда, Зоя?
Зоя кивнула.
- Ну тогда я не знаю, чего вы так спешите.
- Так ведь дело молодое, Дуся, хотят пораньше.
- Понятно, что хотят, кому ж охота в девках оставаться? Тем более что уже не семнадцать!
Мария поджала губы. Сватья ударила по больному. Да, Зое уже двадцать три, двадцать четвертый идет, в августе – двадцать четыре. А Петру тоже в августе только двадцать два будет.
Петр вдруг вспыхнул, взглянул на мать твердо.
- А это не имеет никакого значения, мама! При чем тут это?
Евдокия вздохнула. Совсем околдовала его эта почтальонша! Не слушает мать ни в чем. Ну что ж, посмотрим, как запоет потом.
- А с управляющим я договорюсь, - продолжал Петр. – И с ребятами тоже. После свадьбы все выйдем на работу как положено.
- Ну-ну, - только и сказала Евдокия.
Она-то знала, как проходят свадьбы в селе.
Продолжение