Виктор нервничал с самого утра. Обжег себе язык, отхлебнув из чашки горячего чая. Рассыпал сахар на стол. Бабушка, милая бабушка, подошла и потрепав за волосы сказала:
- Любовь к тебе спешит, Внучок!
- Какая любовь, ба. Мне тут защищаться надо, сегодня решающий день. Такие перемены, можно сказать грядут, а ты со своей любовью.
- Дурачок! С любовью то и жить веселее, - она задорно подскочила к окну и высмотрев там свою соседку, сказала.
- Никитична уже на посту, пойду тоже соберусь, в поликлинику надо сходить. – И пройдя в комнату, положила внуку в карман пиджака свой кулон на цепочке – два небольших сердечка. Посмотрелась в зеркало, припудрилась, улыбнулась и в приподнятом настроении пошла по своим делам.
Виктор позавтракал и взяв свой портфель, поспешил на работу. Он закрыл квартиру, проверил все ли так, как нужно, и вызвал лифт. Надо сказать, он был страшным педантом. Всегда осторожничал, проверял все десятки раз, за это его жутко не любили студенты. Он помнил всех пофамильно и даже поименно. Сачковать не давал, опаздывать тоже. Студентки давно уяснили себе, что за красивые глазки и безупречность фигуры зачет они не получат, ну а экзамен, тем более. Его не любили коллеги: считали страшным занудой и скрягой. А он старался вести себя аккуратно. Не делал лишних движений и не задавал лишних вопросов, занимался своей физикой и диссертацией. Это была его единственная цель... С противоположным полом ему очень не везло, с ним было скучно и обыденно, поэтому до своих тридцати восьми лет, он так и не женился. Старательно обходил их стороной.
Лифт приехал. Он вошел в него, нажал кнопку первого этажа. Двери стали закрываться, когда в проеме появилась женская рука, застопорила дверь и крик:
- Ой! Ой! Ой! Подождите, подождите! – дверь открылась, и девушка, очень неприятного вида, вульгарно накрашенная с утра, ввалилась к нему. От нее несло жуткими сладкими духами. Виктор зажал нос и отвернулся. Он терпеть не мог таких особ.
В это время, лифт дернулся, лампочка замигала, что то загремело, затрещало и он остановился между шестым и пятым этажом. Пассажиры едва удержались на ногах. Стало страшно.
- Что такое? – послышался голос Виктора.
- Ой, мамочки! – вопила девушка.
Виктор нажимал кнопку вызова. В ответ лишь грубое щелканье и шипение. Лампочка мигала. Он постучал в дверь и попробовал ее открыть. Но на площадках никого не было, а дверь заклинило конкретно. Что же делать. Он схватился за голову.
- Черт! Черт! У меня же защита. Опоздаю. Боже мой, что будет! ЭЭЭХ!
- А ты что, ученый? – девушка смотрела на него проницательно и нагло, не отводя глаз.
- А вам то что?
- Да ни что. Надо же, застрять с академиком в одном лифте. Никогда бы не подумала. Вот подфартило. А ты ничего! Красавчик.- Она провела рукой по его плечу.
Он чуть не присел от ее наглости. Хотел ответить ей кое чем, но, взяв себя в руки, просто отвернулся. Запах духов сводил с ума, голова кружилась, он чуть не терял сознание. Опять нажимал кнопки вызова. В ответ лишь хруст и хрип. Лампочка устала моргать и потухла. Девушка вдруг охнула и бросилась к Виктору в объятия.
- Что вы себе позволяете? – он хотел ее отстранить от себя, но она крепко уцепилась за него.
- Я боюсь темноты. Ой, мама! Что же это?
- Да отстаньте вы от меня, - говорил он, снимая ее руки со своей шеи. – Вот пристала.
- Я боюсь, а если мне будет плохо и я потеряю сознание, кто будет виноват?
- А я то тут при чем?
- Грубиян! Вы что, совсем не понимаете, как мне страшно. – Она вдруг ослабила свою хватку и стала сползать вниз. Он хотел подхватить ее, но она упала на пол. В темноте он шарил руками и отыскав ее лицо, ударил ладонью по щеке. Так по крайней мере она придет в чувство – считал он, но девушка действительно была без сознания.
- Господи, только трупа мне здесь не хватало. – Он приподнял ее немного и усадил на свой портфель к стеночке. Гладил ее по волосам, дергал за уши, растирал руки, пальцы, наконец, она пошевелилась.
- Ну, вот, давай, давай, дыши.
- Что со мной? – тихим голосом спросила она.
- Ты потеряла сознание, сейчас все будет хорошо. – он нащупал кнопку вызова. Нажал. Что то захрипело и прорвался голос. – Ждите, едут. – И снова все смолкло.
Дышать было нечем, еще эти дурацкие духи, они пропитали все вокруг своим запахом, Виктор сам вспотел, ему было плохо, тошнило.
- Зачем ты поливаешь себя такими гадкими духами.
- Ну ты козел! Я может столько работала, чтоб их купить, а ты? Что ты понимаешь?
- Понимаю. У меня чувствительность высокая, нюх, и эти духи тебе не подходят, они предназначены для дам постарше, это во первых. А во вторых не надо обзываться, это не красиво. Тем более девушке. Откуда ты только взялась такая.
- Откуда, откуда, от папы с мамой, сухарь. Ученый, а не знаешь откуда дети берутся. Говоришь то как складно.
- Я сказал не обзывайся.
- Ладно, не буду, не бойся.
Виктор расстроился. Очень сильно. Он сидел на полу грязного лифта в своем лучшем костюме, с какой то маленькой вредной девчонкой, обзывающей его последними словами, вместо того, чтобы сейчас на кафедре рассказывать докторам наук о своей работе: целесообразности направления потоков нейронов….. а тут, какая целесообразность направления?
- Бог мой, что будет, это позор, могут и выгнать за недостойное поведение. Не явиться на защиту!!! А оппоненты будут праздновать победу. Я же десять лет работал над этой темой и тут… - он ругался про себя плохими словами, чтобы девчонка не услышала.
Она всхлипнула.
- Ты что, не плачь! – он притянул ее к себе, обнял, - я же с тобой. – он поискал в карманах платок и нащупал цепочку с кулоном. – Что это такое. На вот тебе, только не плачь. Не надо. Все будет хорошо, сейчас нас освободят и мы пойдем по своим делам. Она взяла цепочку в руки, - Кстати, ты куда так неслась?
- Да Петька дурак, меня не пускает гулять.
- Какой это Петька? Герасимов?
- Ну да.
- А кто он тебе, муж?
- Ты что, брат. Я замуж не хочу. Еще чего. Вредные вы все, мужики. Только и ждете, чтобы за вами ухаживали, все подносили, вон, по головке гладили. – Она нащупала рукой волосы мужчины. Да как вцепилась рукой за чуб и потаскала из стороны в сторону. – А вас учить надо уму разуму.
- Ай! Сумасшедшая, за что? Больно же.
- За то, что нас не уважаете, работать заставляете, а мы вам не рабыни. Мы тоже хотим свободы.
- Так это ты на свободу вырвалась в такой боевой раскраске.
- А тебе не нравится.
- Нет, вульгарно это так. Некрасиво.
- Ой! Что бы ты понимал. Профессор. Очки одень. А то плохо видишь. Красоту разглядеть не можешь.
- Да как же ее разглядишь, когда ты так намазалась.
- А я сотру, вот выйду отсюда и сотру!
Он засмеялся.
- Ну, что опять? Придурок. То орет, то смеется.
- Опять ругаешься? – повысил он голос. – Вот скажу твоему брату, чтобы воспитывал тебя лучше. Или сам займусь, а то совсем от рук отбилась, хулиганка. А еще говорит: мы женщины.
- А ты… - она не успела закончить, как мигнула лампочка, кабина дернулась и лифт плавно спустился вниз. – Свобода.
Девушка выпорхнула в фойе и осмотрев себя сказала:
- Куда вот сейчас в таком виде пойдешь. Только домой, - и двинулась к лестнице.
Виктор осмотрел себя со всех сторон, костюм безнадежно испорчен, на защиту опоздал, а, гори оно все синим пламенем. Он тоже пошел вверх по лестнице. Первым делом принял душ, выпил чашечку кофе и сел у окна.
Девушка не выходила из его головы. Она такая глупая, смешная, но ему нравилась эта бесцеремонность, ее детская непосредственность, а как она умело обрывала его пессимистический настрой. Он ощутил ее нежные руки на своей голове. Как, мама в детстве. Таскала его за чуб, если он получал плохую отметку.
Он вскочил, быстро вышел из квартиры и направился к универмагу. Там он долго выбирал духи, советовался, держал флаконы в руках и наконец, хвала небесам, выбрал то, что ему нужно. Продавцы облегченно вздохнули.
- Ну и зануда, как его только жена терпит. – Шептали ему вслед уставшие девушки.
А он уже бежал к дому и звонил в квартиру Герасимовых. Ему открыла милая приятная девушка, с красивой улыбкой и очаровательными серо- зелеными глазами.
Она была удивлена, а он еще больше.
- Это вы? Вот, - он подарил ей флакон очень дорогих духов. – А мы ведь с вами даже не познакомились. Меня Виктор зовут.
- Проходите, Виктор, я Аня. - она говорила таким нежным, завораживающим голосом.
Он вошел в квартиру, а получилось вошел в свою новую жизнь...
Семья у них получилась дружная и крепкая. Бабушка была рада и даже помолодела. Виктор успешно защитил диссертацию, немного позже, но удачно. Его карьера складывалась прекрасно и со временем он стал профессором, имеет двух взрослых сыновей и даже внуков. Но вот однажды он задал себе вопрос, почему Аня вела себя так странно в лифте? И одета была просто глупо! А уж про боевую раскраску и говорить нечего!
Оказалось, что Аня работала в том же институте, где и Виктор, только на другой кафедре. Он ей очень нравился. Но этот патологический холостяк не обращал внимания на девушек и не видел ничего дальше своего носа. Даже симпатичную соседку совершенно не замечал. И лифт в тот день, сломался лишь для того, чтобы молодой человек увидел человека напротив, изменил свою обычную манеру поведения. Спасибо бабушке и Никитичне, которые придумали столь грандиозный план. Он полностью реализовался так, как было задумано.
А я думаю, неважно, где знакомиться, главное чтобы люди любили друг друга, крепко, по настоящему, навсегда.