Я открываю глаза, и чувствую себя, как будто заново родился, я здоров, хоть и посинел, и я понял свое предназначение. Я координатор. Я тот, кто сможет использовать новый шанс, на новый путь, Бог выбрал меня, и этот путь, как раз духовный.
Духовное преображение человека, вместо технического прогресса - вот что в приоритете. И всегда было в приоритете – духовное совершенствование. А сколько было таких шансов? Новых путей? Одному Богу известно, но судя по множеству пирамид – немало.
Маша смотрит на меня справа - мать слева. Мать с тревогой - Маша, с облегчением:
- Очухался? Поздравляю, сегодня твой второй день рождения!
Я в шутку скривился:
- Не второй, точно! Я умирал уже, и не раз… не привыкать,… - а в мыслях проносится: «Бог найдет способ, как отослать меня в прошлое, для возможности переделать что-то здесь, в настоящем…» И потому, я спокоен, и даже счастлив.
А за окном, первый снег ложится пуховым покрывалом на подмороженную землю, и все застыло в предельной напряженности, ведь сейчас переломный момент в истории - поднеси спичку, будет взрыв. Переломный в отношении брахов и долихов, и понятно, что одни, вынуждены будут уничтожить других. Вот только кто кого?
- Маша, а где тот ящичек, что оставался у тебя, когда я провалился?
Она вздохнула, пожала плечами, и с легкостью хищной кошки прогарцевала мимо.
Вышла, и через пару минут, вернулась, неся его подмышкой:
- Вот! Но он не открывается, хотя и нет тут никакого замка…
- Угу! – в глубине души, я понимаю, что доктор настроил его на меня.
Прикасаюсь к крышке, тру изгибы, нажимаю со всех сторон. Не открывается. Вверху, изображение глаза Гора, прямо как в Египте, и в голове, как и тогда, проносится: «Это же глаз, посмотри в него!» - и я смотрю.
Металл с лязгом отъезжает – коробка открыта. Здесь листок бумаги и белая ткань.
Я достал листок - это послание от доктора:
«Дорогой мой друг, если ты читаешь это письмо, значит, не получилось у тебя завладеть кольцом, и ты еще здесь, в этой реальности. Как ты знаешь, в последнее время, я много работал с квантами и водородом, и вот мое последнее открытие: при интенсивном выпаривании водорода и его последующей концентрации, проявляются интересные свойства. Концентрированный, заряженный водород, при добавлении в него жидкости, способен переместить частицы в прошлое.
То есть, если до этого ты контактировал с диском посредством слизистой и крови, и он переносил тебя, то теперь, ты можешь добавить любой жидкости в порошок водорода, и перенестись в прошлое, которое нужно тебе, а точнее твоей генетической памяти.
Но есть одно но, пить такое нельзя, процессы очень быстрые, секундные, и в прошлое может отправиться только твой пищевод. Колоть внутривенно, также нельзя, ведь тогда переместится лишь часть крови. Но я нашел выход. Ткань, что лежит в ящике, пропитана этим порошком, намочи ее, обернись, и переместишься. Но хочу предупредить - эксперимент сырой, незаконченный. Я так и не смог понять, как кванты путешествуют, ведь их тела, оказываются в двух местах одновременно, и в прошлом, и в настоящем. Но, другого выхода у тебя нет, и потому – дерзай! Удачи!
P. S. Делать все нужно при полной луне, в полном одиночестве, и при закрытых дверях, ведь никто не должен помешать тебе! Прощай!»
Я достал ткань. Так, обычный отрез некрашеного хлопка, достаточно большой, чтобы завернуться в него полностью. На лицах присутствующих женщин – нетерпеливое любопытство.
Первой заговорила Маша:
- Ну, что ты молчишь? – она прищурилась. – Что он пишет? Меня упоминает?
Я мотаю головой:
- Нет…
Маша разочарованна, вздыхает и отводит глаза.
Я спрашиваю не к месту, для того чтобы переключить ее внимание:
- Как вы умудрились сломать в один день весь уклад, что складывался десятилетиями? Зачем было разрушать пирамиды, ведь столько жертв…
Маша тихонько отвечает, будто стыдится:
- После землетрясения, и правда, погибло много брахов, а вот когда ломали пирамиды, пострадали в основном долихи... – она крепится, закатывает глаза. – Да! Мой отец – инициатор! Но исполнители – военные! А мирных граждан, эвакуировали за неделю… Притом, мы предупреждали долихов - они не послушали…
- А что вы им предлагали? Какие у вас были требования?
Она смотрит мне прямо в глаза – дерзко, пронизывающе:
- Покинуть нашу страну, раз и навсегда! Оставить нас в покое!
- Хм, и куда они пошли бы? Это место, давно стало их домом, к тому же, нельзя игнорировать тот факт, что они спасли страну от фашизма…
Маша снова закатывает глаза:
- Не знаю, от чего они кого спасали, но чем они лучше фашистов? Победить одно зло, для того чтобы подменить его другим? И вовеки вечные собирать с нас дань, хоть и в виде материальных благ, хоть и в виде крови…
Я качаю головой: «Не знаете вы фашизма, не помните,.. хотя,… если бы все не повернулось именно так, неизвестно, какая участь была бы вам уготовлена…»
Я окидываю Машу взглядом: глаза горят, и вся она одухотворена и рассказывает, что ее дядя - производитель чего-то там, и о том, как ночью его склады опустели после визита долихов, а я перебиваю ее:
- Скажи, что теперь будет с теми, с долихами?
- Не знаю, говорят, будут выдворять из страны, ведь держать их в тюрьмах бессмысленно… они также только потребляют…
- А куда?
- Говорят, в Америку…
«Вот те на! Ну, хоть не истребят на корню, хотя это может и не лучше, учитывая наличие там кровожадных мутантов…» - и под щебет Маши рассказывающей дальше про дядю, смотрю в окно.
На вечереющее пасмурное небо, на мерцающие в свете фонарей снежинки, на деревянные бараки, что построены для временного размещения людей, и загорающиеся в них желтым светом окошки, где-то за ними люди – брахи, живут своей жизнью, воспитывают детей, влюбляются и ссорятся, творят и уничтожают, и все как всегда.
Несмотря на перемены и катаклизмы, несмотря на революции и свержения, несмотря ни на какие перипетии истории и времени. И кажется, что ничего не сможет нарушить этот привычный человеческий цикл. Только полное уничтожение, и я знаю, что оно не за горами.
И я все думаю, если все же получится переместиться в прошлое, куда заведет меня моя генетическая память? Мое подсознание?
Наконец Маша закончила свой рассказ, посидели какое-то время молча, затем мать принялась собираться. Погладила меня по вытянутой голове, поцеловала в неестественно высокий лоб, взяла Машу за руку, и они вышли.
А я жду ночи. Жду для того, чтобы посмотреть в окно и увидеть там полную луну, намочить отрез, окутаться им с головы до ног, и переместиться во времени.
В 1917 год. На фабрику, где я когда-то пытался разогнать митинг.
И вот он, передо мной, кровавый плевок на мокрой земле, и рабочий цедит сквозь зубы:
- Не брат ты мне, и не товарищ тем паче!
А я киваю, радуюсь ему, как доброму другу - ноги мои горели только что, штаны висят лохмотьями, а за щекой – диск. Парень уходит к митингующим, а я плетусь за ним, помогаю собрать знамена и транспаранты, под недоумевающие взгляды целую их, и прижимаю к сердцу, счастливые слезы на глазах и шепчу:
- Спасибо, ребятки, продолжайте борьбу! Благослови вас Бог! – жму по очереди руку каждому, и ухожу.
Ухожу, чтобы не соблазниться встречей с Азанет, а поехать сразу к Насте, вывезти ее, сохранить ей жизнь, и остаться в Ницце, дабы своими действиями не перевернуть все опять с ног на голову, да и границы с Советским Союзом закрыли вскорости.
История должна идти своим ходом, своим путем, и этот путь дан человеку Богом, как путь наименьшего сопротивления. Так я думаю. Я - тот, кто видел все последствия вмешательства. А тот - я, в которого вселилась моя сущность - тот молодой военный, что хочет убить Ленина, и тем самым избавить страну от последующих мучений - не соглашается.
Он всегда рядом, ненавидит меня, противится, называет человеконенавистником, Пришельцем, и соседствует со мной в одном теле. В его теле. И с каждым днем он все сильнее…
Ссылка на начало романа: