оглавление канала
Выехав на нем из зарослей, я тут же поехала к Прону. Снегоход был двухместный и сразу всех я на нем не увезу. Решила, что «егерь» в таком состоянии далеко никуда не убежит, а убежит, так Асхат его быстро найдет, да и я сама еще на что-то годилась. А спасти Прона для меня было приоритетной задачей. Я объехала вытаявший на земле круг, который уже стал подергиваться морозным инеем, и подогнала снегоход почти вплотную к старику.
Прон, вопреки моим волнениям, выглядел даже очень неплохо для своего состояния. Он сумел остановить кровь, и сейчас сидел, опершись на медведя, и достаточно бодро крутил головой. Когда я подскочила к нему, он спросил:
- Нашла?
Я кивнула головой:
- Нашла… Остался разум пятилетнего ребенка, остальное – все чисто. Но ты потом сам еще посмотришь поглубже. У меня сейчас сил просто нет на глубокое сканирование.
Старик молча покачал головой. Не то упрекая меня, не то удивляясь. Я помогла ему встать, и забраться верхом на снегоход, поясняя в процессе этого действа свой план.
- Сейчас тебя увезу, рану обработаю, потом за ним вернусь. Не бросать же его одного в лесу. Еще звери сожрут. Хотя, наверное, это было бы и справедливо. Но я не Господь Бог. Только Он может даровать и отнимать жизнь. А нам надо людьми оставаться.
Прону моя речь, судя по одобрительной усмешке, понравилась, и он молча кивнул головой, соглашаясь с моими доводами.
Минут через двадцать мы были уже дома. Я помогла Прону добраться до лавки, а сама кинулась топить печь и ставить греться воду в чугунке. Потом метнулась в спальню к сундуку, где у старика лежало чистое белье. Взгляд невольно задержался на кровати Олега, как мне показалось, стоявшей пустой и сиротливой. Я зло себя одернула. Нашла время для страданий, блин!! Выбрала простынь, которую было уже не жаль пустить на тряпки, и вернулась в комнату. Пуля, к счастью, прошла навылет, не задев кость. Под чутким управлением старца, мы быстро справились с проблемой. Я металась заполошной кошкой от печи и обратно, таская Прону мази, травы, горячую воду.
Когда с врачеванием было покончено, я собралась ехать обратно в Медвежий Яр. Посмотрела вопросительно на Прона:
- Ну, и куда его тащить?
Старец не несколько секунд задумался, и проговорил:
- Давай сюда пока. А там разберемся. – Я рванула к дверям, но он меня остановил. – И вот еще что… Прихвати-ка ту железяку, которую ты там пинала. – Я кивнула головой, удивляясь, как старец в такой критический момент подмечал все детали, а еще, я не очень хорошо понимала, для чего Прону какой-то кусок сплавленного железа. Уже переступила порог, когда мне вслед донеслось. – И Асхата возьми с собой, мало ли что… Он поможет.
Я опять кивнула головой и выскочила на улицу. Медведь уже дожидался меня рядом со снегоходом. Ему наши указания были вовсе ни к чему. Обратная дорога заняла меньше времени, чем мы ехали к дому Прона. Сейчас мне не нужно было заботиться о раненом старике, и я гнала «Буран» со всей скоростью, на какую только был способен этот снежный «лисапет», как называл снегоход Василич. Внутреннее состояние у меня было каким-то странным, но я сейчас не стала с этим разбираться. Для этого нужен был покой и сосредоточенность. Просто сделала для себя вывод, что на меня вызывание грозы оказало какое-то странное влияние.
Моя спешка объяснялась двумя причинами. Первая – я боялась, что «егерь» может куда-то смыться, или с ним может что-нибудь произойти в таком состоянии. Он сейчас был беспомощнее ребенка. Подспудно, я чувствовала некую вину перед ним за все случившееся. Хотя, как говорили у нас дети во дворе после драки на разборках с родителями, «он первый начал». А вторая причина была намного глубже. Мне хотелось побыстрее понять, что же все-таки произошло там, возле врат в Медвежьем Яру.
Мне стыдно было признаться даже самой себе, но, пожалуй, вторая причина была, все же, первой. Можно было, конечно, расспросить Асхата. Но, я опасалась, что вопросов тогда у меня станет еще больше. Я ощущала в себе какую-то новую силу, лихую, необузданную, веселую и бесшабашную. Думаю, это в моей крови все еще бурлила гроза. Что-то подобное уже случалось со мной. Но сейчас был немного другой случай. Никогда до этого момента я не использовала эту силу, как оружие. И у меня возникали опасения, что мне еще придется за это заплатить. Только бы еще понять, какова будет цена?
Так, за всякими мыслями, я не заметила, как долетела до Медвежьего Яра. Асхат умудрился от меня не отстать, хотя я гнала, позабыв совсем, что медведь меня сопровождает. И это вызвало у меня прилив чувства вины перед мохнатым братцем. Я было собралась повиниться перед ним, но мне тут же пришла его мысль:
- Медведь не обижается. Мне полезно иногда быстро двигаться. Плохой человек там…, - без перехода сообщил он и повернулся в сторону двух вертикальных камней, обозначающих границу врат.
Я посмотрела туда, и увидела, что бывший егерь сидит на земле и пересыпает из ладони в ладонь какие-то камешки. На его губах играла счастливая детская улыбка, так несуразно и дико смотревшаяся на его бородатом морщинистом лице.
Сначала я пособирала все лыжи и винтовки, которые кое-как смогла откопать в снегу. Приторочила их при помощи веревки сбоку к снегоходу. Затем, нашла тот сплавленный комок металла, который просил привезти меня Прон. Он уже слегка вмерз в снег, пришлось попотеть, пока его отодрала. Медведь, все время ходивший вокруг, не подходя близко, потянул носом, и я услышала его мысль.
- Плохая вещь, злая. Она сделала старика бессильным…
И все. А тут думай, что хочешь. Я, было, попыталась пофантазировать на эту тему, но быстро оставила это неблагодарное, а главное, совершенно безрезультатное и бесполезное занятие. Пристроив все это имущество на снегоход, я направилась к Северьяну Лукичу. Правда, теперь называть его по имени-отчеству как-то язык не поворачивался.