Мне 57. Мое поколение выросло в СССР, воспитано на традиционных ценностях, на уважении к старшим, на отчетливом понимании роли Советской Армии в освобождении мира от фашизма, на трепетном отношении к ветеранам и памяти, на… Словом, вы и сами все знаете не хуж меня.
Недавно дочь задала вопрос, какие события в моей личной жизни я восприняла как трагедию, ну, конечно, помимо гибели мужа и смерти папы. – Я всего и не упомню, - ответила я, но задумалась – слишком много всего было горького, с ощущением рушащегося мира, по крайней мере, вокруг меня. Ну, и все-таки, попробую перечислить, хотя бы некоторые.
1. Спуск советского флага над Кремлём. Я тогда жила в Москве и лично, стоя на Лобном месте, наблюдала, как красный стяг медленно сползал вниз, а потом пропал из поля зрения. Считаю этот день одним из самых трагических моментов в истории страны. Проигрыш в войне, пусть и называлась она «холодной». Реванш за Великую Отечественную Войну, победа врагов России, как внутри страны, так и за рубежом. Кстати, хорошо помню мысль, посетившую меня в момент спуска флага: «Война против Советской России началась сразу после Октября 1917.» Вернувшись домой, я ее даже записала с продолжением: «После 1917 глобальный реакционный капитал вёл тайную войну против СССР и собирал силы для мощной военной атаки, руками нацистской Германии. В 1945 мы их разгромили, но не убили. И то сказать, слишком много помощников у них было, в том числе и часть русской эмиграции — в спецслужбах, радио, антисоветских организациях, включая НТС. Им содействовали и тайные помощники в Советском Союзе. С приходом Горбачева их цель стала не просто достижимой, а быстро реализуемой….». Тот день стал еще горше от того, что, глядя на спускающийся флаг, я поняла – я тоже приложила к этому руку в августе 1991 года, когда носилась в толпе защитников Белого Дома и внимала словам Ельцина. Живя в Москве, я не до конца понимала размах трагедии и последствия развала Союза, я еще не успела столкнуться с границей между новым образованием с названием Украина и Россией, словом, еще ничего не началось, но ощущение катастрофы было полным.
2. Сгоревший Белый Дом в октябре 1993. Это была не просто трагедия – это было четкое понимание того, что народ проиграл полностью и окончательно. Акцентирую: мысли тогда были даже не столько о России, сколько о народе, у которого одним махом (про «одним махом» я, конечно, ошибалась) отобрали все, сделав каждого гражданина России американской подстилкой. Да, именно так, и не иначе, мне виделось происходящее, а расстрел Ельциным Парламента мне виделся настоящей казнью. Много лет спустя я вспомнила об этом событии, когда 3 мая 2014 года под слезы горя собирала в свой архив видео из интернета о событиях в Одессе. Но в октябре 1993 я не могла себе предвидеть, что ждет мою страну потом, этого невозможно было представить даже в самом страшном сне. Но ощущение трагедии было полным. Помнится, что мой муж тогда припомнил мне мои августовские скачки около Белого Дома и спросил: «А ты думала, что будет как-то иначе?» И мне нечего было ему ответить…
3. Майдан 2004 года. Занятая семьей и работой, я не слишком обращала внимание на то, что происходит в государстве Украина, куда я вернулась в 1994-м. И то сказать, 90-е прошли для меня легче, чем для многих других – у нас с мужем было по бизнесу, у него большой, у меня маленький, но времени на политику не оставалось совсем. Разве что иногда за столом, с друзьями. Однако, майдан нас вывел из летаргии, я кинулась, было, во всякие политические дебаты, даже звонила в прямом эфире на разные радио, но, после очередного звонка на радио «Эра», муж запер меня дома. В буквальном смысле! Отобрал телефон, сказав: «Ты не понимаешь, куда лезешь, и мертвая жена нашим детям ничем не поможет». В итоге я, несмотря на скандалы и протесты, просидела взаперти до того самого решения суда о третьем туре, получая информацию только от работающего весь день (пока муж не возвращался домой) телевизора. Может быть, от ощущения беспомощности, а может от того, что у меня вдруг появилось время для осмысления событий, произошедших за 13 лет «незалежности», но хорошо знакомое чувство катастрофы вернулось, усилившись, когда на мой вопрос о возможном выезде из Донецка куда-нибудь на ПМЖ, муж ответил: «Фашизм достанет везде, куда бы мы ни уехали. Да и кому мы нужны?» Чуть позже ощущение трагедии притупилось, а скоро его смело всепоглощающее горе от гибели мужа, но когда начался майдан 2014, я, да и не только я, поняла, что ожидала этого все 10 лет. Именно тогда я полностью удалила из списка спутникового ТВ все украинские каналы.
4. Учебник истории. Однажды я заглянула в учебник истории моей дочери и ужаснулась, поняв, что Украина делает с нашими детьми. Да, в отношении своей дочери я могла что-то сделать, а именно – забрала у нее этот учебник и напрягла свою мать заниматься с Машей дополнительно. А дочке сказала, что не буду ее ругать за двойки по предмету. Кстати, она до самого выпускного не пользовалась украинским вариантом учебника истории, имея в аттестате «четверку». Но шок и ощущение настоящей трагедии не проходили. Особенно после выборов 2010 года, от которых я напрасно ожидала перемен. Именно тогда я начала писать в ФБ…
5. Майдан и все остальное. 9 лет непроходящего чувства потерь были прерваны 1 марта 2014 года надеждами Русской Весны, и вот эти две несопоставимых мысли так и живут. Рядом, бок о бок, горе от каждой смерти и уверенность в том, что Донбасс обязательно вернется домой. И Донбасс не подвел! И Россия нас не оставила. Но уверенность в том, что майдан был чудовищной трагедией, никуда не ушла, разве что, к этому прибавилась мысль: «Если бы не майдан с его откровенно вылезшим на поверхность нацизмом, кто знает, когда бы мы вернулись домой, и вернулись ли бы…».
Это только главные мои личные трагедии. Мелких поводов для расстройства была тьма, но из них ведь и состоит наша жизнь, верно? Белая полоса – черная, белая – черная...
