Снова радость вернулась в избу Марейки с Сафроном, Нюрка росла, родителей радовала. Придет, бывало, Сафрон из лесу зимой, усы-борода в куржаке, ну чисто Дед Мороз. Только сядет на лавку, а малышка уж тут, как тут. Залезет на колени отца и ну сосульки с усов пальчешками отламывать. А потом шапку гладить примется и лепечет: «Кхыыы…» Кыса по младенчески. Обнимет ее отец, глаза сияют умилением и счастьем, зароется лицом в сарафанчике дочуры и ну ее щекотать. А та хохочет, заливается! Марейка только посмеивается тихонько, глядя со стороны и сердечко наполняется теплом и покоем. Спаси Господи за милость сию!
Сафрон был росту не малого, да что там, высокий парень был. Тулупом все вместе укрывались, а валенки… Надысь Нюрка в один из них с кровати сползла аж по самые подмышки, да и застряла, пока родители ворковали, дела семейные обсуждали. Стоит, кряхтит, выбраться старается. Да кого там! Разве ж вылезешь из такой габазины! Так и сидела Нюрка в своем узилище, пока мать не увидала, да не вытянула ее оттуда. Смеху было!!!
Славная семья получилась. Вроде только жить начали, а уж 3 дочери по избе бегают… А сколь еще не выжили, померли в младенчестве? К слову сказать, Марейку с Сафроном 11 раз Бог детками благославлял, трижды сыновьями, да только все погибали. Ранешное-то время как было? Бабы рожали где застигнет их это дело. В поле – так в поле, дома – так дома. Разродилась, оклемалась маленько и все, за работу. С дитем бабка сидит али нянька, которой самой едва ль 6-7 годков исполнилось. Накормят коровьим молоком или чем Бог послал и все, нет мальца, да болезни всякие свирепствовали, лекарств-то не было. Беда в общем! Вот и Марейка с Сафроном всех сынов совсем крохами потеряли, даже имен дать не успевали… Тяжкая доля, да что тут поделаешь?!
День за днем, ночь за ночью, время неумолимо бежало вперед. Вот уж и еще 2 сестрицы у Нюрки народились. И вовсе семейство разрослось, а жить так и продолжали в старом худом домишке. Новый-то Сафрону так и не сподобилось поставить. Времена смутные были, Революция, гражданская война, коллективизация. На Урале в глухой деревне это не так остро ощущалось, но и не до строительства вовсе было, к тому же и денег не скопили. В общем, продолжали оне ютиться в малехоньком домишке. Ни Марейка, ни Сафрон и не помышляли даже о том, чтобы мамашу обратно выселить, хоть все сестры и браться Сафроновы уже своими семьями обзавелись и разъехались давно. Ладно уж, Бог даст, еще лучше дом справим, так решили молодые, к тому ж опять весна пожаловала.
Солнышко пригревало уже не на шутку. По дороге текли озорные ручейки, заигрывая с прохожими солнечными зайчиками. Нюрашка сидела на палатях и с любопытством наблюдая за суетой, царящей в избе. Что происходит? За окном чернеет жирная земля, еще чуть-чуть и придет пора садить огород, но пока не время. Мамаша с рассвета хлопочет у огромной русской печи. По дому разливаются невозможно вкусные ароматы. «Не иначе праздник какой-то» - подумала девочка и не ошиблась, светлая Пасха пришла. Это ж счастье-то какое! Марейкя ведь знатная стряпуха, каких только пирогов ни наготовила. На столе уже крашенные яйца стоят, крынка со сметаной, чугунок с рассыпчатой картошкой, грибки соленые, жаркое… Скоро-скоро пир будет!
В церковь ни мать, ни отец не ходили, некогда было, да и не принято у староверов в православный храм ходить. На большие праздники служили в молельном доме на окраине, а обыденные требы справляли дома. В каждой избе был свой красный угол, где и совершали регулярную молитву. Марейкя и Сафрон, хоть и были из кержаков, да не могли назваться истово верующими, не фанатики. Детей молитве тоже обучили и творили ее перед едой да отходя ко сну, но не более, за что и не очень жаловали их старшие. Однако в такой великий светлый праздник все счастливы и приветливы друг с другом, порядок такой.
Нюрашка сползла с палатей, напялила крохотные ботики, пальтушку да платок на голову повязала. Этакий «Филипок» в юбке. Забавная. Решила к бабке своей наведаться под окна, глядишь чем вкусненьким угостят в честь светлого праздника. Вышла во двор, а там… Солнце палит нещадно, доедая остатки снега. Грачи громко кричат, деловито расхаживая по оголившейся земле, выискивают что-нибудь съестное. Трехцветныая кошка развалилась на завалинке и лениво наблюдает за птицами. До бабушки Федосьи рукой подать через огород, да есть возможность застрять в раскисшем черноземе. «Нееет, лучше я по улице пройду, хотя не потону!» - решила Нюрка и направилась к воротам.
Бабушка Федосья восседала на лавке у открытого окна, видать жарко в избе от печи стало, нужно охолонуться маленько. Из дому неслись такие ароматы, что девчушка аж слюну сглотнула. И так пройдет мимо окна, и эдак. Попрыгала, по вертелась, а бабка и бровью не повела, ровно нет никого рядом. Вот да чо жадна была.
Ну что ж, не удалось ничем по лакомиться тут, надо к подружке Тольке сходить, на улицу ее по-кликать. В двоем-то интереснее поди.